– Помилуйте, Хименес – это же лидер повстанцев в республике Либра. Должно быть, Диего был его сыном.
Инспектор взглянул на сержанта.
– Вы не слышали об этом? ...
– Сэр, я слышал о человеке, которого зовут Хименес, – неохотно признался сержант, – но, конечно, не видел этого паспорта, сэр.
Инспектор снова заглянул в паспорт, словно там должен был стоять штамп: "сын известного лидера повстанцев".
– Паспорт выдан в Венесуэле.
– Семья его матери из Венесуэлы. И, видимо, была довольно зажиточной. Может быть, оттуда и получал поддержку Хименес. И вы позволили ему приехать сюда, не обратив на это никакого внимания.
– Я не учил его летать, – холодно бросил он.
Теперь я понял, откуда взялись все мои неприятности. ФБР знало, кем был Диего, знали об этом и в республике Либра. Им просто не приходило в голову, что я могу оказаться настолько глуп, чтобы этого не знать. Поэтому-то я числился повсюду как повстанец.
Это означало, что я потерял свою "голубку" навсегда.
Потом я вспомнил еще кое-что и повернулся к Джи Би.
– Вы должны были вписать его имя в контракт. Он же работал на...
– Нет. У него не было контракта – вы помните о программе Иди? Он никоим образом не был отражен в бюджете и просто помогал нам за выпивку и оплату мелких расходов.
Я хмуро посмотрел на нее, на карету скорой помощи, а потом снова на инспектора.
– Что вы имели в виду, когда говорили о том, что это изменит дело?
– Боже мой... я учил его летать... на двухмоторном самолете. Должно быть, он планировал перевозить в республику оружие или что-то в этом роде – и они могли это узнать.
Инспектор как-то странно хрюкнул.
– Так вы думаете, что он был... убит наемным убийцей? – спросил он, и видно было, что ему это не нравится.
– Ну, по крайней мере, это можно предположить.
Он глубоко и тщательно рассмотрел это предположение, потом улыбнулся.
– Но это означает, что тот...убийца, скорее всего прилетел самолетом. И, следовательно, попытался пронести дробовик через таможню. Они не могли...
– Забудьте о дробовике. Неужели вы никогда не слышали о змеином пистолете?
Он не слышал; на острове, где проблемой были мангусты, об этом не слышали.
Я вздохнул.
– Просто берете обычный пистолет – тридцать восьмого калибра или крупнее – растачиваете ствол, вытаскиваете из патронов пули, вставляете пыж, набиваете дробью и заклеиваете воском или мылом – и получаете пистолет, стреляющий дробью. Дробь разлетается достаточно хорошо, чтобы убить змею в двадцати шагах, выстрелив не целясь. И таким оружием с небольшого расстояния можно убить человека, если вы не относитесь к тому сорту людей, которые не могут попасть в амбарные ворота с десяти футов.
– Такая штука может легко поместиться в кармане. И произведет не больше шума, чем обычный пистолет тридцать восьмого калибра. А в Либре полно змей.
Последовала продолжительная пауза, во время которой все смотрели на меня.
Потом инспектор спросил:
– Как получилось, что вы все это знаете, мистер Карр?
Джи Би торопливо вмешалась:
– Вы не обязаны отвечать...
– Черт с ним. В Корее я таким образом переделал свой собственный пистолет. Я неважно стреляю; а с помощью такого пистолета я, по крайней мере, мог убивать змей.
Инспектор повернулся к сержанту.
– Вам не приходилось слышать о змеиных пистолетах, не так ли?
Сержант укоризненно посмотрел на меня, а потом покачал головой.
– Нет, сэр, – печально сказал он.
Инспектор снова повернулся ко мне.
– Некоторые могут подумать, что вы слишком долго скрывали эту важную информацию.
– Некоторые могут подумать, что я здесь детектив.
Глаза его сверкнули.
– Вам не приходилось на днях носить с собой змеиный пистолет?
Буквально пар пошел из ушей Джи Би. Я просто мягко улыбнулся.
Луис быстро вмешался:
– Инспектор, друг мой... Позвольте мне высказать небольшое предположение. Возможно, вам не стоит так сильно беспокоиться по поводу мистера Карра; лучше пойти позвонить одному из ваших министров и сказать, что вы столкнулись с убийством, которое завтра приведет сюда консула Венесуэлы, богатую семью из Каракаса, вполне возможно, кого-то из Либры и уж почти наверняка американских газетчиков из Майами – и все они начнут задавать неудобные вопросы.
Инспектор внимательно посмотрел на него. Он не подумал о международной стороне смерти Диего... как и о местной. Но ни один остров не полностью остров...
Луис улыбнулся с бесконечной испанской печалью.
– Политика, вы же понимаете, мой друг.
Инспектор неожиданно понял. Он какое-то время подержал слово "политика" на кончике языка, пробуя его на вкус, который ему явно не понравился. Затем неохотно проглотил его.
– Конечно, никто из вас не должен покидать Ямайку, – сказал он официальным тоном.
– Мы собираемся закончить картину, – ответила Джи Би.
– Ха. Очень хорошо, можете идти. – Он повернулся и зашагал к терминалу. Сержант последний раз печально взглянул на меня и засеменил следом.
Луис посмотрел, как они удаляются, а потом сказал:
– У нас здесь машина компании. Может быть, подбросить вас куда-нибудь?
Джип по-прежнему стоял в грузовом ангаре, окруженный толпой экспертов. Я кивнул и мы медленно двинулись обратно через ярко освещенную грузовую площадку.
Неожиданно Джи Би сказала:
– Нужно подумать о том, как все это будет выглядеть с общественной точки зрения. Я не хочу, чтобы кто-нибудь связывал имя босса с революцией.
– Просто не позволяйте ему включить эпизод со смертью Диего в сценарий, – предложил я.
Луис дернулся и издал какой-то звук.
На полпути к Кингстону Джи Би вспомнила:
– Скажите водителю, куда вас подбросить.
Но теперь, вдалеке от полиции, у меня было время подумать. В том числе и о времени.
– Думаю, что я поеду с вами до конца, – сказал я. – Мне нужно перекинуться парой слов с Уитмором.
– К тому времени, когда мы доберемся, он уже будет спать.
– Нет... Не думаю. А если и будет... ну, вы просто его разбудите.
Она была шокирована.
– Мы не можем этого сделать.
– Просто скажите ему, что наконец-то я и сам проснулся.
Немного погодя она наклонилась к водителю и приказала ему ехать прямиком на северное побережье.
17
К тому времени, когда мы добрались до Оранариса, был уже час ночи, но в задней части бунгало горели огни. Джи Би обошла дом кругом и вошла во внутренний дворик.
Уитмор, одетый в странную смесь пляжного костюма и наряда Боливара Смита, поверх которой была куртка краснокожих с бусами и бахромой, сидел, вытянув ноги, в своем обычном кресле возле холодильника. С одной стороны от него стояла бутылка ржаного виски, а с другой – груда чековых книжек, сценариев и вестернов.
Он увидел меня, удивленно покосился, а потом спокойно сказал:
– Привет, приятель. Пиво или виски?
– И то, и другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76