ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Левая сторона лица Забари потемнела.
— А мы сидим в Тель-Авиве, недалеко от которого был убит Хегез. Я это понимаю, То. Приставь человека к этим двоим, надо выяснить, что у них на уме.
— Что-то шевелится в песках, — мрачно сказал Делит. — Сначала это убийство, затем усиление движения на маршруте между Ближним Востоком и Россией. Наконец, появление этих Римо и Чиуна. Мне это все не нравится. Тут существует какая-то взаимосвязь.
Забари наклонился вперед, поднял руку, чтобы почесать правую щеку, но, вовремя спохватившись, опустил и принялся барабанить пальцами по крышке стола.
— Нет человека, которого это волновало бы больше меня, — сказал он. — Будем начеку, примем все меры предосторожности, будем следовать по пятам за этими американскими агентами. Если окажется, что они хотят посягнуть на нашу безопасность, мы с ними разберемся.
Забари откинулся в кресле и глубоко вздохнул.
— Ладно, То, хватит о мрачном. Лучше скажи, писал ли ты в отпуске стихи?
Делит заулыбался.
Глава четвертая
— Примерно в двухтысячном году до нашей эры, — вещала стюардесса, — Израиль назывался землей Ханаан. Согласно преданиям, это была прекрасная страна, изобиловавшая реками, водопадами, горами и долинами. Там росли пшеница и ячмень, виноград, фиги и гранаты. Это была страна, где делали мед и оливковое масло.
— Страна скупердяев, — буркнул Чиун.
— Ш-ш! — сказал Римо.
Самолет кружил над аэропортом Лея, стюардесса сообщала о достопримечательностях Израиля, а Римо и Чиун вели оживленную дискуссию.
— Ирода Чудесного смешали с грязью, — говорил Чиун. — Род Давида постоянно плел против него интриги. А между прочим, Дом Синанджу не получил от них работы даже на один день.
— Но Дева Мария и Иисус Христос происходили из рода Давидова, — напомнил Римо.
— Что с того? — отозвался Чиун. — Они были бедняки. Благородной крови, но бедняки. Вот что бывает с родом, который не желает должным образом использовать ассасинов.
— Что бы ты ни говорил, — упорствовал Римо, который был воспитан монахинями в приюте, — лично я очень даже люблю Иисуса и Деву Марию.
— Естественно. Ты ведь предпочитаешь веру знанию. Если бы все были такие, как Иисус Христос, мы бы в Синанджу умерли с голода. Кстати, раз ты такой поклонник Девы Марии, ты отослал его?
— Что?
— Письмо Норману Лиру, Норману Лиру.
— Пока нет.
Самолет наконец получил разрешение на посадку и стал медленно снижаться. Стюардесса закончила свой монолог:
— Израиль процветал как нация пастухов и земледельцев, торговцев и воинов, поэтов и ученых.
— И скупцов, — добавил азиатский голос с одного из задних мест.
Римо удалось убедить Чиуна в целях простоты передвижения ограничиться лишь двумя из четырех лакированных сундуков.
Поэтому Римо пришлось затаскивать в автобус «Аэропорт — Тель-Авив» только два сундука, поскольку старик кореец наотрез отказался поместить их на крышу, вместе с багажом других пассажиров. Когда ему предложили сдать багаж, он только фыркнул:
— Багаж! Багаж? Неужели золотые пески — всего-навсего пыль? А кудрявые облака — дым? А голубые небеса — черная бездна?
— Ну хватит, — устало произнес Римо. Он сидел, зажатый двумя прыгающими чемоданами, а старый автобус пробирался по извилистым улочкам предместий Тель-Авива.
Чиун сидел позади Римо. Только они двое сидели ровно, в то время как прочие пассажиры подпрыгивали вверх и вниз вместе с сундуками Чиуна.
— Да, тут все пришло в запустение, — проворчал Чиун, глядя в окно.
— В запустение? — удивился Римо. — Ты только посмотри хорошенько. Всего несколько лет назад тут была пустыня. Пыль и песок. А теперь — плодородная земля, жилые дома.
— Во времена Ирода здесь стояли дворцы, — пожал плечами Чиун.
Римо оставил реплику без ответа и уставился в окно. Правда, чемоданы прыгали и мешали наслаждаться пейзажем, но, так или иначе, ему удалось составить себе хотя бы представление о том, что такое Тель-Авив.
Разговоры на иврите смешивались с ароматом только что поджаренных кофейных зерен и звуками американского рок-н-ролла. Выкрики арабских торговцев сочетались с запахом оливкового масла, на котором что-то жарилось, и вареной кукурузы, которую готовили тут же на жаровне.
С другой стороны автобуса донеслось нестройное пение хором — мимо проехал военный грузовик с солдатами. То здесь, то там раздавались оживленные словесные перестрелки: из-под навесов уличных кафе, из дверей ресторанчиков, из-за столиков кофеен, расставленных прямо на тротуаре, из заполненных покупателями книжных лавок. И повсюду — большие вывески на иврите. Автобус проехал по набережной, за которой раскинулась бирюзовая морская гладь, углубился в белые пыльные лабиринты новых жилых кварталов. Сквозь серое марево сверкали красные и синие неоновые вывески и пробивалась зелень ранней весны.
Когда автобус резко остановился возле отеля, Чиун вышел через заднюю дверь, а Римо стал проталкиваться через толпу американских подростков в дорогих джинсах и с рюкзачками за спиной, пожилых парочек, пытающихся отыскать свои исторические корни за две недели отпуска, и японских туристов, поглядывавших на швейцарские часы и щелкавших немецкими фотоаппаратами все, что только шевелилось.
Римо поставил сундуки на тротуар перед отелем «Шератон». В этот момент за спиной Чиуна выросло трое улыбающихся людей.
— Привет, привет, мистер Римо! Добро пожаловать в Израиль! — сказал один из них.
— Да, да, мистер Римо, — сказал другой, протягивая руку, — мы рады видеть вас и вашего партнера, — я хотел сказать, коллегу, мистера Чиуна...
— Нам в американском консульстве велели встретить вас, — сказал третий, — и отвезти вас и мистера Чиуна к консулу.
— Да, да, — сказал первый. — За углом ждет машина, так что милости прошу.
— Вот именно, — сказал второй. — Так что, пожалуйста, джентльмены, вон туда...
Римо не шелохнулся. Он посмотрел на третьего и спросил:
— А вы что молчите? Кажется, теперь ваша очередь?
Троица продолжала улыбаться, но глаза их беспокойно постреливали по сторонам. Это были смуглолицые курчавые ребята в ярких гавайских рубашках и мешковатых черных в полоску костюмах.
— Нам надо поторапливаться! — воскликнул третий. — Американский посол ждет!
— Прошу в машину, — сказал первый.
— Вот там, за углом, — сказал второй.
— А мои сундуки? — осведомился Чиун.
Снова взгляды троицы заметались в недоумении. Римо возвел свои очи к небу.
— Да, да, — сказал третий. — О них, разумеется, должным образом позаботятся.
— Ну что ж, — сказал Римо, — если о сундуках должным образом позаботятся и если нас ждет то ли посол, то ли консул, то нам как-то не к лицу отказываться, верно?
— Да, да, конечно, истинная правда, — загомонили хором все трое, подталкивая Римо и Чиуна в направлении машины, которая, по их словам, стояла за углом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37