— Не знаю, но я найду его. Дом мне пока не понадобится. — Римо кивнул в сторону девушки. — Как она?
— С ней все в порядке, — сказал Чиун.
— Тогда оставьте ее и пойдем. Нам надо работать. Пока, Смитти!
* * *
Лин Форт почувствовала, что к привычным звукам примешиваются какие-то новые вибрации. Она сняла стереонаушники и прислушалась.
Кто-то барабанил в дверь. Обычно она никому не открывала, когда Вули не было дома, но сейчас стучали громко и настойчиво...
Она медленно подошла к двери, помня, что надо быть чрезвычайно осторожной.
— Кто там?
— Лин Форт, — ответили из-за двери. — Убили твоего отца.
Это был какой-то студент.
— Боже! — вскрикнула Лин Форт и отшатнулась назад, в комнату. Она сделала глубокий вдох и вернулась в прихожую.
— Как это произошло? — спокойно спросила она восемнадцатилетнего парнишку с лицом, похожим на пиццу из-за юношеских угрей.
— Его убил какой-то маньяк. Прямо в Фэйвезер Холл, — начал студент, но запнулся, увидев выражение лица Лин Форт.
— Спасибо, — сказала она и захлопнула дверь.
Значит, они добрались до него. Вся эта ненасытная публика с обещаниями и угрозами. Они убили Уильяма Уэстхеда Вули, потому что боялись его гениальности и хотели заставить его замолчать.
Но тут они просчитались.
Она сунула руку в карман джинсов, вытащила клочок бумаги и сняла телефонную трубку.
— Да, мистер Маселло. Он убит. Да, я знаю, где это. Я сейчас же приеду. Конечно, я привезу «Сновизор».
Лин Форт повесила трубку и выбежала из дома навстречу безопасности. Скоро она будет на яхте друга отца, дона Сальваторе Маселло.
Глава четырнадцатая
Римо и Чиун летели к дому профессора Вули, как на крыльях.
— Сначала мы убедимся, что с его дочкой все в порядке, — говорил Римо, — а потом попытаемся заполучить «Сновизор». Мне потребуется твоя помощь.
— Какая? — удивился Чиун.
— Она с Востока.
— Она из Вьетнама, — поправил Чиун. — А я тебе уже говорил, что я думаю о вьетнамцах.
— Но она, по-моему, доверяет только тебе.
— Почему? Только потому, что мы похожи?
— Все азиаты похожи друг на друга... — нерешительно сказал Римо.
— А вы, бледнолицые, тоже все на одно лицо, и я бы не стал доверять никому из вас, — обиделся Чиун.
— Ну, пожалуйста, Чиун, не ради меня, а хотя бы ради Америки...
— А что Америка сделала для меня? — спросил Чиун.
— Спрашивай не о том, что эта страна сделала для тебя, а о том, что сделал для нее ты.
— Ты сам это придумал? — удивился Чиун.
— Не я, а президент Кеннеди.
— А где он сейчас?
— Я не хочу больше с тобой разговаривать, — разозлился Римо, — как-нибудь сам управлюсь. Раньше я всегда работал в одиночку.
— Прекрасно, — согласился Чиун. — А то мне уже пора.
— Куда?
— Уже почти час дня. Скоро начнется сериал «Тучи сгущаются».
— Счастливо! — крикнул Римо, вбегая в дом профессора. Чиун следовал за ним по пятам.
Римо побежал по дому разыскивать Лин Форт, а Чиун принялся осматривать телевизор, в котором зияла дыра, напоминавшая о вчерашних событиях. Закончив осмотр, Чиун пришел к выводу, что починить его невозможно.
— Она исчезла, — вернувшись, сообщил Римо.
— Телевизор испорчен, — констатировал Чиун. — И все из-за тебя. Если бы я тебя не защищал, этого не случилось бы. Телевизор был бы цел.
Он заводился все больше и больше.
— Сочувствую, — произнес Римо.
— Ты черствый человек, Римо. Просто бессердечный.
— Как ты можешь печалиться о каком-то телевизоре? Бедная девочка, вероятно попала в лапы к этому психу, который убил ее отца. Я должен разыскать ее.
— Иди по следу, — посоветовал Чиун. — У всех вьетнамцев специфический запах.
Чиун вышел на крыльцо и с грустью присел на верхнюю ступеньку, глядя, как Римо бежит по сочной траве кампуса.
Прошло уже восемь часов, как Артур Грассьоне не получал от своих людей никакой информации. Он не знал, удалось ли им найти «Сновизор» и устранить изобретателя.
В конце концов он послал Эдварда Леонга посмотреть, что случилось. Леонг вернулся с рассказом о находке в мусорных баках за домом профессора.
Скуластое желтое лицо Леонга было грустным.
— На них было страшно смотреть, — сказал он, и от этого известия по спине Грассьоне побежали мурашки.
— Как их убили?
— Один застрелен из собственного револьвера. Ему разнесло весь череп. А другой выглядит так, словно умер от страха.
— Опять то же самое, — задумчиво произнес Грассьоне.
— Что то же самое? — спросил Винс Марино, глядя из окна второго этажа вниз, на дорогу.
— Точно так погибли многие наши люди. В разных городах, по всей стране. Именно таким образом. Либо застрелились, либо умерли от страха. Полагаю, что у нас есть сильный противник.
Он поднял глаза и заметил на губах Эдварда Леонга слабую улыбку.
— Что ты ухмыляешься, проклятый урод?
— Ничего, сэр.
— Советую лучше сказать, в чем дело.
Леонг набрал в легкие побольше воздуха и тихо произнес:
— Я предупреждал вас, все люди смертны.
— Заткнись. Не хочу слушать твои дерьмовые сентенции, — сказал Грассьоне. — Надо было оставить тебя там, на ярмарке, среди дураков, а не брать с собой.
Он встал и, оттеснив Марино, посмотрел в окно. Внизу по кампусу бежал худой темноволосый человек. Даже на расстоянии Грассьоне мог различить широкие запястья. Человек показался ему знакомым. Кажется, они где-то встречались. Но, прежде чем он вспомнил, где именно, раздался телефонный звонок.
На проводе был дон Сальваторе Маселло.
— Ваших рук дело то, что произошло сегодня в Фэйвезер Холл? — спросил он.
— А что случилось?
— Профессор Вули убит. После того, как он согласился на наши условия.
— Убит? — удивился Грассьоне. — Я ничего не знал об этом. Кто его убил?
— Не знаю. Мне сказали, что убийство было зверским. Поэтому я и подумал на ваших людей.
Намек был таким тонким, что Грассьоне его не заметил.
— Я решил никого не посылать к Вули, пока не получу от вас вестей. А где изобретение?
— Я говорил с дочкой профессора. Она должна сейчас привезти его мне. Так что все в порядке.
— Хорошо. Все идет, как надо, — бодро сказал Грассьоне, хотя особой радости он не ощущал.
— Вот именно.
И Маселло повесил трубку, даже не попрощавшись.
Грассьоне рванулся к дверям.
— Пошли, Винс. И ты, желтомордый. Есть дело.
— Какое дело? — спросил Марино.
— Мы едем домой к Вули. Если девчонка еще там, надо забрать устройство. А потом займемся доном Сальваторе Маселло.
К каждому студенту Эджвудского университета, носившему военный китель и очки в железной оправе, в комнату заходил темноволосый парень с широкими запястьями, тыкал словно отлитым из железа указательным пальцем в плечо и спрашивал:
— Ты убил Вули?
Никто из них не убивал профессора. Боль в плече была такой сильной, что если бы от них потребовали, они признались бы и в убийстве эрцгерцога Фердинанда в Сараево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27