Взявшись за нее, Чиун тянул и дергал до тех пор, пока обсидиановый люк под их ногами не дрогнул и не двинулся вниз плавно, как лифт.
Римо и Чиун миновали предупреждающие желто-черные полосы, намалеванные на стенках жерла.
— А если это ловушка? — спохватился Римо.
— Мастера Синанджу нельзя поймать в ловушку, особенно если его сопровождает верный носильщик.
— Ты хотел сказать, оруженосец.
— Так и быть, оруженосец, — великодушно согласился Чиун.
Опустившись на дно, они увидели вход в бетонный туннель, на полу которого чернел огромный силуэт мышиной головы.
Запах вокруг не оставлял сомнений.
— Смерть, — изрек Чиун.
— Много смерти, — отозвался Римо.
Пробираясь по бетонным туннелям и коридорам Утилканара, они обнаружили целые горы трупов. Люди лежали на своих столах, в комнатушках, похожих на спальни, даже на щетках и вениках.
И все они сжимали в пальцах янтарные леденцы с головой Монго Мауса и запахом миндаля.
— Прошло около двух суток, — заметил Римо, прикоснувшись к остывшему телу.
Мертвецы были одеты в робы служащих Утилдака, только здесь они были белые, а в Штатах — щегольские, персиковые.
— Похоже на массовое самоубийство, — сообщил Римо, выпрямляясь. — Когда в парке взорвались первые французские бомбы, эти люди предпочли смерть плену.
— Ужасная картина! Может быть, все дело в цветных лучах?
— Не знаю. Честно говоря, трудно представить, что цвет может заставить человека покончить с собой.
— Цвета оказывают очень сильное воздействие. Об этом знали еще в Древнем Египте. Фараон отдыхал в помещении с красными стенами, потому что красный цвет помогал ему уснуть. А когда он умирал, его хоронили в комнате цвета золота, навсегда сохранявшего царственное величие его тела. Жители моей деревни прекрасно знают, что алый цвет отгоняет злых демонов.
— Все это чушь и суеверия! Цвет и есть цвет. У меня даже нет любимого.
— А розовый?
— Разве что розовый. Розовый цвет приятен для глаз.
— И даже очень.
Мастера Синанджу разом улыбнулись приятным воспоминаниям.
Затем двинулись дальше, и в этот миг их чувствительные ноздри потревожил какой-то кислый запах. Ученик с учителем зашагали в сторону источника.
— Свежая, — заключил Римо.
Войдя в дверь с надписью «пост охраны», они убедились, что так оно и было.
Римо с Чиуном, несомненно, попали в центральный зал управления. Бесчисленные мониторы показывали каждый уголок парка и каждый аттракцион. Вдоль стен стояли пульты. На центральном растекалась лужа свежей рвоты.
— Видимо, кто-то не стал принимать яд. — Чиун оглядел пустое помещение.
— Да. А потом кто-то другой забрал его отсюда.
— Я чувствую легкий запах французских духов.
— Точно. Итак, мы здесь одни, а парк захвачен французской армией. Самое время звонить Смитти.
Римо взял трубку спутникового телефона и попытался связаться с Америкой. К сожалению, он не знал международного кода США. В конце концов Римо дозвонился до оператора, говорившего по-французски, и тот немедля повесил трубку, услышав английские слова.
Римо вздохнул и сунул аппарат мастеру Синанджу.
— Помоги мне преодолеть языковой барьер, — попросил он.
Услышав голос Смита, Чиун вернул трубку ученику.
— Смитти? У нас затруднения.
— Минутку, Римо, — отсутствующим голосом произнес Смит. — Это очень странно...
— О чем вы?
— С кредитными карточками компании Бисли творится что-то непонятное.
— Могу вас заверить, что здесь, в «Евро-Бисли», этими карточками пользоваться некому.
— Почему вы так думаете?
— Мы с Чиуном добрались до самого дна и нашли только трупы.
— Трупы? Значит, все мертвы? Давно?
— Сутки или двое. Они проглотили яд.
— Цианид, — подсказал Чиун.
— По словам Чиуна, это цианид. Как в Джонстауне, только здесь отрава была в леденцах.
— Очень странно. Судя по всему, «Евро-Бисли» совсем не то, чем кажется.
— То же самое можно сказать о любом парке Бисли. Мы упустили одного парня.
— Вы взяли пленника?
— Нет. Он достался французской разведке. Нас облучили желтым светом.
— Давайте по порядку. Желтый, говорите?
— Да. Боюсь, отныне я не смогу без содрогания смотреть на канарейку. Как только вспыхнул желтый свет, мы с Чиуном ринулись прочь, словно перепуганные кролики.
— Мудрый кролик всегда знает, когда нужно обратиться к древней благородной стратегии бегства, — подал голос кореец.
— Когда мы вернулись, французская шпионка уже сбежала, прихватив с собой последнего оставшегося в живых, — продолжал Римо. — Готов спорить, к завтрашнему дню французы выкачают из него все, что он знает.
— Итак, вы уже во второй раз столкнулись с загадочными цветными лучами, — помедлив секунду, протянул Смит.
— Нет, — ответил Римо. — Они дважды обращали нас в бегство. Зеленый был ужасен, но его воздействие быстро закончилось. Что же касается желтого, я ни за что не захотел бы увидеть его снова.
— А розовый вам понравился.
— Еще бы. — Римо тут же улыбнулся. — Я, пожалуй, согласился бы пройти по футбольному полю, залитому желтыми и зелеными лучами, если бы на другой стороне светил розовый огонек.
— Римо, слушайте внимательно. Должно быть, эти цветные лучи являются продуктом какой-то новой технологии, разработанной людьми Бисли. Осмотритесь вокруг. Нет ли там органов управления?
— Органов управления?
— Да. Клавишей или кнопок, которые включали бы желтый свет.
— Эй, Чиун! Пошарь по комнате. Смитти спрашивает...
— Я нашел множество кнопок, помеченных названиями необычных цветов, — объявил Чиун.
— Смитти, мы нашли их!
— Не мы, а я! — громко возмутился Чиун.
— Мне не удалось отыскать заправил корпорации Бисли, а значит, тот парень — последняя наша надежда. Отыщите его и узнайте все, что ему известно. Чтобы понять причины возникновения конфликта, необходимо выяснить, зачем французам потребовалось изолировать парк.
— Ясно. А как дела дома?
— В эту минуту сенат обсуждает законопроект, запрещающий преподавание французского в крупных университетах.
— Я — «за».
— Ассоциация современных языков выступила с жестким заявлением, направленным против французского министерства культуры.
— Если хочешь знать мое мнение, французской культуре самое место в чашке Петри.
— Они потребовали изъять из американских словарей заимствованные французские выражения. В ответ французская Академия переименовала парижские улицы, названные в честь американцев.
— Сколько их?
— Авеню генерала Эйзенхауэра, авеню Франклина Делано Рузвельта и рю Линкольн. Всего три: точнее, было три, — ответил Смит.
— Какой кошмар! — ужаснулся Римо.
— Пока идет война культур, но она грозит перерасти в настоящее кровопролитие. Римо, надо отыскать сотрудника Бисли и любой ценой вырвать его из рук французской разведки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Римо и Чиун миновали предупреждающие желто-черные полосы, намалеванные на стенках жерла.
— А если это ловушка? — спохватился Римо.
— Мастера Синанджу нельзя поймать в ловушку, особенно если его сопровождает верный носильщик.
— Ты хотел сказать, оруженосец.
— Так и быть, оруженосец, — великодушно согласился Чиун.
Опустившись на дно, они увидели вход в бетонный туннель, на полу которого чернел огромный силуэт мышиной головы.
Запах вокруг не оставлял сомнений.
— Смерть, — изрек Чиун.
— Много смерти, — отозвался Римо.
Пробираясь по бетонным туннелям и коридорам Утилканара, они обнаружили целые горы трупов. Люди лежали на своих столах, в комнатушках, похожих на спальни, даже на щетках и вениках.
И все они сжимали в пальцах янтарные леденцы с головой Монго Мауса и запахом миндаля.
— Прошло около двух суток, — заметил Римо, прикоснувшись к остывшему телу.
Мертвецы были одеты в робы служащих Утилдака, только здесь они были белые, а в Штатах — щегольские, персиковые.
— Похоже на массовое самоубийство, — сообщил Римо, выпрямляясь. — Когда в парке взорвались первые французские бомбы, эти люди предпочли смерть плену.
— Ужасная картина! Может быть, все дело в цветных лучах?
— Не знаю. Честно говоря, трудно представить, что цвет может заставить человека покончить с собой.
— Цвета оказывают очень сильное воздействие. Об этом знали еще в Древнем Египте. Фараон отдыхал в помещении с красными стенами, потому что красный цвет помогал ему уснуть. А когда он умирал, его хоронили в комнате цвета золота, навсегда сохранявшего царственное величие его тела. Жители моей деревни прекрасно знают, что алый цвет отгоняет злых демонов.
— Все это чушь и суеверия! Цвет и есть цвет. У меня даже нет любимого.
— А розовый?
— Разве что розовый. Розовый цвет приятен для глаз.
— И даже очень.
Мастера Синанджу разом улыбнулись приятным воспоминаниям.
Затем двинулись дальше, и в этот миг их чувствительные ноздри потревожил какой-то кислый запах. Ученик с учителем зашагали в сторону источника.
— Свежая, — заключил Римо.
Войдя в дверь с надписью «пост охраны», они убедились, что так оно и было.
Римо с Чиуном, несомненно, попали в центральный зал управления. Бесчисленные мониторы показывали каждый уголок парка и каждый аттракцион. Вдоль стен стояли пульты. На центральном растекалась лужа свежей рвоты.
— Видимо, кто-то не стал принимать яд. — Чиун оглядел пустое помещение.
— Да. А потом кто-то другой забрал его отсюда.
— Я чувствую легкий запах французских духов.
— Точно. Итак, мы здесь одни, а парк захвачен французской армией. Самое время звонить Смитти.
Римо взял трубку спутникового телефона и попытался связаться с Америкой. К сожалению, он не знал международного кода США. В конце концов Римо дозвонился до оператора, говорившего по-французски, и тот немедля повесил трубку, услышав английские слова.
Римо вздохнул и сунул аппарат мастеру Синанджу.
— Помоги мне преодолеть языковой барьер, — попросил он.
Услышав голос Смита, Чиун вернул трубку ученику.
— Смитти? У нас затруднения.
— Минутку, Римо, — отсутствующим голосом произнес Смит. — Это очень странно...
— О чем вы?
— С кредитными карточками компании Бисли творится что-то непонятное.
— Могу вас заверить, что здесь, в «Евро-Бисли», этими карточками пользоваться некому.
— Почему вы так думаете?
— Мы с Чиуном добрались до самого дна и нашли только трупы.
— Трупы? Значит, все мертвы? Давно?
— Сутки или двое. Они проглотили яд.
— Цианид, — подсказал Чиун.
— По словам Чиуна, это цианид. Как в Джонстауне, только здесь отрава была в леденцах.
— Очень странно. Судя по всему, «Евро-Бисли» совсем не то, чем кажется.
— То же самое можно сказать о любом парке Бисли. Мы упустили одного парня.
— Вы взяли пленника?
— Нет. Он достался французской разведке. Нас облучили желтым светом.
— Давайте по порядку. Желтый, говорите?
— Да. Боюсь, отныне я не смогу без содрогания смотреть на канарейку. Как только вспыхнул желтый свет, мы с Чиуном ринулись прочь, словно перепуганные кролики.
— Мудрый кролик всегда знает, когда нужно обратиться к древней благородной стратегии бегства, — подал голос кореец.
— Когда мы вернулись, французская шпионка уже сбежала, прихватив с собой последнего оставшегося в живых, — продолжал Римо. — Готов спорить, к завтрашнему дню французы выкачают из него все, что он знает.
— Итак, вы уже во второй раз столкнулись с загадочными цветными лучами, — помедлив секунду, протянул Смит.
— Нет, — ответил Римо. — Они дважды обращали нас в бегство. Зеленый был ужасен, но его воздействие быстро закончилось. Что же касается желтого, я ни за что не захотел бы увидеть его снова.
— А розовый вам понравился.
— Еще бы. — Римо тут же улыбнулся. — Я, пожалуй, согласился бы пройти по футбольному полю, залитому желтыми и зелеными лучами, если бы на другой стороне светил розовый огонек.
— Римо, слушайте внимательно. Должно быть, эти цветные лучи являются продуктом какой-то новой технологии, разработанной людьми Бисли. Осмотритесь вокруг. Нет ли там органов управления?
— Органов управления?
— Да. Клавишей или кнопок, которые включали бы желтый свет.
— Эй, Чиун! Пошарь по комнате. Смитти спрашивает...
— Я нашел множество кнопок, помеченных названиями необычных цветов, — объявил Чиун.
— Смитти, мы нашли их!
— Не мы, а я! — громко возмутился Чиун.
— Мне не удалось отыскать заправил корпорации Бисли, а значит, тот парень — последняя наша надежда. Отыщите его и узнайте все, что ему известно. Чтобы понять причины возникновения конфликта, необходимо выяснить, зачем французам потребовалось изолировать парк.
— Ясно. А как дела дома?
— В эту минуту сенат обсуждает законопроект, запрещающий преподавание французского в крупных университетах.
— Я — «за».
— Ассоциация современных языков выступила с жестким заявлением, направленным против французского министерства культуры.
— Если хочешь знать мое мнение, французской культуре самое место в чашке Петри.
— Они потребовали изъять из американских словарей заимствованные французские выражения. В ответ французская Академия переименовала парижские улицы, названные в честь американцев.
— Сколько их?
— Авеню генерала Эйзенхауэра, авеню Франклина Делано Рузвельта и рю Линкольн. Всего три: точнее, было три, — ответил Смит.
— Какой кошмар! — ужаснулся Римо.
— Пока идет война культур, но она грозит перерасти в настоящее кровопролитие. Римо, надо отыскать сотрудника Бисли и любой ценой вырвать его из рук французской разведки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69