Ах ты, сопляк! Если бы не я, ты до сих пор продавал бы американским морякам собственную сестру! Я принял тебя в семейство, обходился с тобой, как с сыном, а ты мне хочешь перерезать глотку! Предатель!
Сохраняя полнейшее хладнокровие, Астио Традиторе посмотрел на Фроде и сказал:
— Уважение... Когда оно было, я все мог сделать ради тебя... А теперь... Что теперь говорить...
И он безнадежно махнул рукой.
— Минуточку, одну минуточку! — заговорил Дон Катании. — Не можем же мы судить Дона, основываясь на косвенных уликах. Я хотел бы, чтобы еще кто-либо подтвердил слова этого молодого человека о том, что наш друг вчера вечером постыдно бежал. Должны же быть свидетели, черт возьми! Быть не может, чтобы никто не видел этого Болана, тем более, что он весь город взбудоражил, если верить словам Дона Тронфио.
— В том-то и дело, что свидетелей нет, — жалобно возразил Фроде. — Болан уничтожил всех, кто его видел.
Фроде снова показал на значки.
— Вот визитные карточки Болана. Он всегда их оставляет. Вы это отлично знаете.
— Так же, как и то, что парень тоже может быть прав. Кто угодно мог отправить на тот свет твоих людей и оставить эти значки, чтобы бросить тень подозрения на Болана, не так ли?
Бринато оглядел своих собеседников, ожидая от них поддержки.
— Но это же безумие! — вскочил со своего места и надрывно заговорил Фроде. — С какой целью стал бы я убивать своих людей, будоражить весь город? Повсюду полиция, осведомители... Сегодня утром у меня был заместитель начальника полиции из Рима, тоже интересовался...
— Позволь тебе напомнить, — перебил его Рицерро из Палермо, — что и мы сюда приехали по той же причине. Ты не можешь управлять семейством.
Он бросил взгляд на Традиторе.
— Может быть, самое время поставить на голосование вопрос о замене.
— Нет! — уже совсем безнадежно запротестовал Фроде.
После непродолжительного молчания вновь поднялся Традиторе.
— Синьоры... С вашего позволения я бы сказал пару слов.
— Говори! — приказал Бринато ледяным тоном.
— Дело в том, что один свидетель все-таки есть.
Все уставились на Дона Тронфио.
Мягким, беззвучным, как у кота, шагом Традиторе подошел к двери, открыл ее и повелительно махнул рукой. Вскоре в зале появился «солдат», одетый так же, как Традиторе. Рядом с ним стояла Хильда. Традиторе взял девушку за руку, а «солдату» жестом приказал покинуть зал. Тот вышел, плотно закрыв за собой дверь. Традиторе провел девушку к столу и усадил ее на стул, где только что сидел сам.
— Хильда, — сказал он, — повтори для этих синьоров то, о чем ты говорила мне. Ну давай, не бойся.
В голосе его звучало больше угрозы, чем просьбы.
— Давай, давай, только поточнее.
— Я... я была у синьора Меццано...
Она подняла глаза, с трудом проглотила слюну и взглянула на Традиторе, который стоял рядом. Традиторе положил ей руку на плечо, и Хильда сразу вспомнила того невысокого корсиканца, который причинил ей столько страданий. Напомнил этот жест и о недавних истязаниях уже у Традиторе. Она подскочила, почувствовав на плече железные пальцы итальянца.
— Говори же, Хильда.
И тогда она на одном дыхании изложила свою историю.
Она встретилась с Меццано накануне и провела вместе с ним ночь. Утром пришел убийца, она раньше видела его, имени не знала, но слышала, что другие звали его Дито. Одет он был во все черное и вооружен длинноствольным пистолетом, неизвестно какой модели. Дито бросил одну из этих штучек, что лежат сейчас на столе, на кровать, долго смеялся и говорил, что Меццано обкрадывает своего шефа, которому все это порядком надоело.
— А потом он убил Меццано, — мрачно завершила свой рассказ Хильда.
— Да она же врет! Врет! Врет! — возмущенно воскликнул Фроде, барабаня кулаком по столу.
Он протянул дрожащие руки к Традиторе:
— Этот человек задумал сжить меня со света. И он воспользовался Боланом, чтобы избавиться от меня. Взгляните на эту немецкую потаскуху. Взгляните на нее! На ней живого места нет. Разденьте ее и вы увидите! Ее пытали и вынудили рассказать эту чепуху. Ради Бога, прошу вас, разденьте ее и убедитесь сами!
Фроде склонился над столом.
— Скажи им все, как есть, малышка, — прошептал он. — Скажи им правду!
Традиторе крепко сжал плечо Хильды, от чего она вся задрожала.
— Рана! — позвал Традиторе.
Дверь открылась, и тот же самый мафиози появился в зале. Голова его очень напоминала многократно увеличенную лягушечью головку. А богатый костюм, точь-в-точь как у Традиторе, только подчеркивал неестественность и убогость «солдата». В левой руке он держал мешок.
По знаку Традиторе Рана подошел к столу, развязал мешок и вывалил на стол окровавленную голову. Доны, с отвращением глядя на катящуюся по столу круглую голову, в ужасе отшатнулись. Хильда вскрикнула. Традиторе дернул ее за волосы, вынуждая подняться со стула, и трижды сильно ударил ее по лицу. Она замолкла и лишь вздрагивала от сотрясавших ее тело немых рыданий. Традиторе взглядом показал на отрубленную голову:
— Этот человек убил Меццано?
Хильда вся тряслась. Традиторе влепил ей еще одну пощечину.
— А ну посмотри!
Он рванул ее за волосы, крепко уцепившись за золотистые косы, и повернул ее лицом к голове.
— Это тот человек?
— Да, да, да! — истерично закричала Хильда.
Она вырвалась из рук Традиторе, споткнулась и упала на ковер. Традиторе подал знак, чтобы Рана поднял ее и вывел из зала.
— И это тоже убери! — воскликнул Дон Вичеркато, держа перед своим перекошенным лицом надушенный платок.
Традиторе снова позвал «солдата». Рана быстро подошел к столу, забрал голову, бросил ее в мешок и вышел.
Традиторе уселся позади стула, где он только что сидел, и положил руку на спинку.
— Голова, которую вы сейчас видели, принадлежала Ибридо Деляторе. В течение двух лет Дон Тронфио использовал этого человека для... специальных заданий.
После длинной паузы послышался наконец ледяной голос Бринато:
— Синьоры?
Дон Палермо поудобнее уселся и сказал:
— Я готов.
— Я тоже, — подал свой голос Вичеркато, вытирая платком губы.
Бринато обвел взглядом всех присутствующих. Доны Палермо, Генуи, Катании, Мессины, Венеции и Реджо кивнули головами либо одним словом подтвердили свою готовность.
Затем Бринато посмотрел на Фроде, который сидел теперь в полном одиночестве у торца стола.
— Перед тем как приступить к голосованию, — сказал он, — мы можем дать тебе слово, Фроде, если, разумеется, ты хочешь что-либо добавить.
— Только одно, — ответил Фроде, который вдруг почувствовал себя древним немощным стариком. К нему пришло и еще одно чувство: спокойствие. Теперь он уже видел свою смерть и смирился с этим...
— Я хочу сказать только одно. И запомните, хорошо запомните мои слова! Скоро, очень скоро вам их придется вспомнить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Сохраняя полнейшее хладнокровие, Астио Традиторе посмотрел на Фроде и сказал:
— Уважение... Когда оно было, я все мог сделать ради тебя... А теперь... Что теперь говорить...
И он безнадежно махнул рукой.
— Минуточку, одну минуточку! — заговорил Дон Катании. — Не можем же мы судить Дона, основываясь на косвенных уликах. Я хотел бы, чтобы еще кто-либо подтвердил слова этого молодого человека о том, что наш друг вчера вечером постыдно бежал. Должны же быть свидетели, черт возьми! Быть не может, чтобы никто не видел этого Болана, тем более, что он весь город взбудоражил, если верить словам Дона Тронфио.
— В том-то и дело, что свидетелей нет, — жалобно возразил Фроде. — Болан уничтожил всех, кто его видел.
Фроде снова показал на значки.
— Вот визитные карточки Болана. Он всегда их оставляет. Вы это отлично знаете.
— Так же, как и то, что парень тоже может быть прав. Кто угодно мог отправить на тот свет твоих людей и оставить эти значки, чтобы бросить тень подозрения на Болана, не так ли?
Бринато оглядел своих собеседников, ожидая от них поддержки.
— Но это же безумие! — вскочил со своего места и надрывно заговорил Фроде. — С какой целью стал бы я убивать своих людей, будоражить весь город? Повсюду полиция, осведомители... Сегодня утром у меня был заместитель начальника полиции из Рима, тоже интересовался...
— Позволь тебе напомнить, — перебил его Рицерро из Палермо, — что и мы сюда приехали по той же причине. Ты не можешь управлять семейством.
Он бросил взгляд на Традиторе.
— Может быть, самое время поставить на голосование вопрос о замене.
— Нет! — уже совсем безнадежно запротестовал Фроде.
После непродолжительного молчания вновь поднялся Традиторе.
— Синьоры... С вашего позволения я бы сказал пару слов.
— Говори! — приказал Бринато ледяным тоном.
— Дело в том, что один свидетель все-таки есть.
Все уставились на Дона Тронфио.
Мягким, беззвучным, как у кота, шагом Традиторе подошел к двери, открыл ее и повелительно махнул рукой. Вскоре в зале появился «солдат», одетый так же, как Традиторе. Рядом с ним стояла Хильда. Традиторе взял девушку за руку, а «солдату» жестом приказал покинуть зал. Тот вышел, плотно закрыв за собой дверь. Традиторе провел девушку к столу и усадил ее на стул, где только что сидел сам.
— Хильда, — сказал он, — повтори для этих синьоров то, о чем ты говорила мне. Ну давай, не бойся.
В голосе его звучало больше угрозы, чем просьбы.
— Давай, давай, только поточнее.
— Я... я была у синьора Меццано...
Она подняла глаза, с трудом проглотила слюну и взглянула на Традиторе, который стоял рядом. Традиторе положил ей руку на плечо, и Хильда сразу вспомнила того невысокого корсиканца, который причинил ей столько страданий. Напомнил этот жест и о недавних истязаниях уже у Традиторе. Она подскочила, почувствовав на плече железные пальцы итальянца.
— Говори же, Хильда.
И тогда она на одном дыхании изложила свою историю.
Она встретилась с Меццано накануне и провела вместе с ним ночь. Утром пришел убийца, она раньше видела его, имени не знала, но слышала, что другие звали его Дито. Одет он был во все черное и вооружен длинноствольным пистолетом, неизвестно какой модели. Дито бросил одну из этих штучек, что лежат сейчас на столе, на кровать, долго смеялся и говорил, что Меццано обкрадывает своего шефа, которому все это порядком надоело.
— А потом он убил Меццано, — мрачно завершила свой рассказ Хильда.
— Да она же врет! Врет! Врет! — возмущенно воскликнул Фроде, барабаня кулаком по столу.
Он протянул дрожащие руки к Традиторе:
— Этот человек задумал сжить меня со света. И он воспользовался Боланом, чтобы избавиться от меня. Взгляните на эту немецкую потаскуху. Взгляните на нее! На ней живого места нет. Разденьте ее и вы увидите! Ее пытали и вынудили рассказать эту чепуху. Ради Бога, прошу вас, разденьте ее и убедитесь сами!
Фроде склонился над столом.
— Скажи им все, как есть, малышка, — прошептал он. — Скажи им правду!
Традиторе крепко сжал плечо Хильды, от чего она вся задрожала.
— Рана! — позвал Традиторе.
Дверь открылась, и тот же самый мафиози появился в зале. Голова его очень напоминала многократно увеличенную лягушечью головку. А богатый костюм, точь-в-точь как у Традиторе, только подчеркивал неестественность и убогость «солдата». В левой руке он держал мешок.
По знаку Традиторе Рана подошел к столу, развязал мешок и вывалил на стол окровавленную голову. Доны, с отвращением глядя на катящуюся по столу круглую голову, в ужасе отшатнулись. Хильда вскрикнула. Традиторе дернул ее за волосы, вынуждая подняться со стула, и трижды сильно ударил ее по лицу. Она замолкла и лишь вздрагивала от сотрясавших ее тело немых рыданий. Традиторе взглядом показал на отрубленную голову:
— Этот человек убил Меццано?
Хильда вся тряслась. Традиторе влепил ей еще одну пощечину.
— А ну посмотри!
Он рванул ее за волосы, крепко уцепившись за золотистые косы, и повернул ее лицом к голове.
— Это тот человек?
— Да, да, да! — истерично закричала Хильда.
Она вырвалась из рук Традиторе, споткнулась и упала на ковер. Традиторе подал знак, чтобы Рана поднял ее и вывел из зала.
— И это тоже убери! — воскликнул Дон Вичеркато, держа перед своим перекошенным лицом надушенный платок.
Традиторе снова позвал «солдата». Рана быстро подошел к столу, забрал голову, бросил ее в мешок и вышел.
Традиторе уселся позади стула, где он только что сидел, и положил руку на спинку.
— Голова, которую вы сейчас видели, принадлежала Ибридо Деляторе. В течение двух лет Дон Тронфио использовал этого человека для... специальных заданий.
После длинной паузы послышался наконец ледяной голос Бринато:
— Синьоры?
Дон Палермо поудобнее уселся и сказал:
— Я готов.
— Я тоже, — подал свой голос Вичеркато, вытирая платком губы.
Бринато обвел взглядом всех присутствующих. Доны Палермо, Генуи, Катании, Мессины, Венеции и Реджо кивнули головами либо одним словом подтвердили свою готовность.
Затем Бринато посмотрел на Фроде, который сидел теперь в полном одиночестве у торца стола.
— Перед тем как приступить к голосованию, — сказал он, — мы можем дать тебе слово, Фроде, если, разумеется, ты хочешь что-либо добавить.
— Только одно, — ответил Фроде, который вдруг почувствовал себя древним немощным стариком. К нему пришло и еще одно чувство: спокойствие. Теперь он уже видел свою смерть и смирился с этим...
— Я хочу сказать только одно. И запомните, хорошо запомните мои слова! Скоро, очень скоро вам их придется вспомнить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35