- Практически сохранились лишь останки и обгоревший кожух.
- Говорю это к тому, что очень неплохо было бы представить эти самые останки в суд как вещественные улики. Понимаете, одно дело - объяснять судьям что-то на словах и совсем другое - показать. Он большой?
- Около метра в длину. В высоту - сантиметров семьдесят.
- Отлично... Простите, может быть, это звучит бестактно, но наверняка вид обгоревшего прибора будет эффектен. Все-таки - где они, эти останки?
- Честное слово, мне неприятно обо всем этом говорить.
- Понимаю, Валентин Петрович, очень хорошо понимаю. Еще раз простите, но так уж получается, что сейчас наши интересы противоположны. Они что, эти останки, на заводе? На этом... стенде?
- Видите ли, я приехал в Петербург во вторник, когда все было кончено. Но... Субботин, успевший к месту пожара одним из первых, как только все потушили, сразу кинулся к испытательному стенду. И... несмотря на то, что от генератора остались обломки, тут же перевез все, что осталось, к себе.
- Куда именно "к себе"? Домой?
- Он поместил станину и кожух во дворе, в сарае. Объяснил, что не мог мириться с пропажей. Я его отлично понимаю - Василий Васильевич хотел сохранить хоть что-то. Хотя... Ясно, что обгоревший кожух не представляет никакой ценности.
- Это очень хорошо. Извините еще раз, Валентин Петрович, но других слов у меня пока просто нет. Экспонат для суда прекрасный. А... Что, собственно, представлял из себя этот генератор? Откуда возникла сама его идея?
- Изготовить генератор попросило Морское ведомство.
- Он что, был им нужен?
- Был, и очень, но... это долгий, трудный, а главное - очень специальный разговор. Может быть, ограничимся моим первым ответом?
- Можем ограничиться, и все-таки - вкратце?
- Хорошо, попробую вкратце. Об изобретении радио Александром Степановичем Поповым вы, конечно, знаете?
- Безусловно.
- Поясню: открытый Поповым принцип радиосвязи прежде всего был использован для нужд военно-морского флота... Так вот, одно время радио выполняло нужную для флота функцию, но потом... При всех достоинствах оно обладало серьезным недостатком: связь могла действовать лишь на небольших расстояниях. Ее даже называли "рейдовой радиосвязью". - Забывшись, спросил сам себя: - В чем же была причина недостатка...
- Да - в чем? - повторил Пластов.
- Причина... Причина была в том, что Александр Степанович предложил возбуждать высокочастотные колебания искрой. Но при излучении радиосигнала искра не могла дать антенне достаточной мощности. Поэтому все радиосигналы принимались, да и сейчас принимаются лишь на коротких расстояниях. Флоту же, настоящему боевому флоту, как воздух нужна связь типа радио, но действующая на больших расстояниях. Практически - на безграничных.
- Так уж на безграничных?
- Представьте себе, именно на безграничных. Расчет простой: если импульс, выходящий из антенны, будет достаточно мощным, его сможет принять приемник, находящийся практически в любой точке земного шара.
- Вы говорите какие-то невероятные вещи.
- Тем не менее это факт. Научный, обоснованный расчетами.
- И что... этот ваш генератор мог все это делать?
- Мог.
- Как я понял, он мог возбуждать импульсы любой мощности?
- При дальнейшей разработке - и любой мощности. Но что в этом? Теперь его просто нет.
- Подождите. Но ведь это же... Это же что-то сверхъестественное? Валентин Пет...
- Хватит, я не могу больше об этом говорить! Хватит, ради бога, умоляю, перестаньте! Вкратце я объяснил - и достаточно! Ну? Давайте о чем-то другом.
Вдруг подумалось: Глебов. Еще не понимая, в чем дело, Пластов почувствовал подвох. Ну да, по всем признакам Глебов не был заинтересован, чтобы изобретение Вологдина сохранилось. Не был точно. Вспомнились слова владельца завода: "До таких громких слов, как "изобретение", еще далеко". Раньше он не придал этим словам особого значения, теперь же... Наверняка об отношении Глебова к генератору знает не только он. Значит, всегда найдется свидетель, который подтвердит этот факт в суде. Получается Глебов просто-напросто подставил его под удар? Вологдин повернулся:
- Простите ради бога, давайте о другом. Слушаю вас?
- Давайте о другом. Вопрос важный: какие у вас отношения с Глебовым?
- С Глебовым? Самые нормальные, а что бы вы хотели? Безусловно, я очень благодарен Николаю Николаевичу. Он взял меня на завод, дал хорошую должность, позволил заниматься любимой работой. Собственно, почему вы об этом спрашиваете?
- Видите ли... В разговоре со мной Глебов крайне низко оценил вашу работу. В частности, он сказал: "это еще нельзя назвать изобретением". В чем дело?
- Нельзя назвать изобретением? Ну, ну. Думаю, если Николай Николаевич хотят-с - оне-с вправе называть мой генератор как угодно. Болванкой, поделкой, машинкой для точки карандашей... И все-таки - охулки на руку не положу, лично для меня Глебов сделал много. Как говорится, пригрел и выпестовал. - Приложил обе руки к груди, закачал головой: - Арсений Дмитриевич, рад принять в любой другой раз, но сейчас - увольте, а? Отпустите душу на покаяние? Плох я сейчас для расспросов, вы же видите? Пожалуйста?..
10
Выйдя из квартиры Вологдина на лестничную площадку, Пластов остановился. Показалось: кто-то побежал наверх. Прислушался - как будто тихо. Постоял. Все-таки он отчетливо помнит: как только вышел из квартиры на лестницу, раздались быстрые шаги. Слежка? Нет, вряд ли кто-то следит за ним, скорее играют мальчишки. Подождал, спустился вниз, пошел по Съезженской к трамваю. Стал переходить улицу, мельком повернул голову - и снова показалось: кто-то идет следом. Теперь уже он был настороже; делая вид, что сворачивает к трамвайной остановке, чуть изменил наклон головы, боковым зрением заметил: какой-то человек, шедший метрах в тридцати сзади, скрылся в подъезде. Сама Съезженская пуста, прохожих почти нет, только впереди, на остановке, - оживление. Человек, шедший за ним, спрятался, и нет никакого сомнения: он за ним следит. Причем - с момента, когда он вошел в квартиру Вологдина, может быть, и раньше, но с этого момента точно. Вспомнился пустырь, двое с ножами - они? Не исключено. И все-таки вряд ли, там была глухая пустошь, напали эти двое на него не наверху, а в яме, когда он был надежно скрыт от посторонних глаз. Здесь же - открытая улица, впереди люди, можно позвать на помощь. Пока ничего сзади нет, но главное он установил: кто-то за ним следит. Так как сейчас он собирается подъехать к Московской заставе, в полицейскую часть, лучше случая не придумаешь: во-первых, можно проверить, насколько важно для наблюдающего не потерять его из виду, во-вторых - попытаться увидеть, кто же именно этот наблюдающий. Продолжая двигаться к трамвайной остановке, он еще издали заметил трамвай и чуть сбавил шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25