Павлов знал, что кидать в огонь своих оперов, у большинства из которых стаж работы в розыске меньше года и пороха они не нюхали, ни в коем случае нельзя.
— Сбор всем, — сбросил он на пейджеры, которые он выцыганил в порядке спонсорской помощи в прошлом году у фарфорового завода.
Через полчаса в кабинете собрался весь розыск — одиннадцать человек, в большинстве своем совсем пацаны. Глаза у них азартно горели, как у волчат, которых берут на первую настоящую охоту. Не каждый день вылавливаешь вооруженных преступников. Мальчишки рвались в бой. А Павлов, с усмешкой поглядев на них, распределил:
— Лунев — на телефоне, в штабе.
Опер обиженно взвыл:
— А можно на задержание?!
— Успеешь назадерживаться. Марков, Васильев — резерв. Столешников — со мной.
Костя Столешников был боксером, резким и подвижным, прошел службу в армии в Чечне, умел принимать быстрые и, как правило, верные решения, и толк с него какой-то был.
— Начинаем…
По полученной информации Шварц мог быть в самом престижном в городке спортзале «Спутник». Как появились деньги, он все свободное время проводил там, тягая стальные блины.
— Ваш билет, — заслонил проход в здание спорткомплекса, бывший спортзал ныне скончавшегося ПТУ, молодой, бойкий и ничего не понимающий охранник.
— Милиция, — не останавливаясь, произнес Павлов.
— Все милиция. А билеты?
Павлов, не вдаваясь в разговоры, просто снес его животом, а Аркаша еще наградил пинком:
— Знай, кого не пущать, смерд!
Охранник хлопал глазами.
Они прошли в спортзал. Народу там было немного. Один спортсмен колотил, прыгая, ногой по кожаной черной груше. Другой вертелся на турнике. Девушка в спорт-костюме просто сидела на скамейке и чего-то терпеливо ждала. В углу были застелены маты, торчало баскетбольное кольцо. Но главное, что привлекало в спорткомплексе, — отделенный сеткой тренажерный зал. Тренажеры были действительно не хилые, на них хозяева спорткомплекса денег не пожалели — Во, — указал молодой опер.
Надувшийся Шварц лежал на скамейке, всем своим видом демонстрируя великое напряжение сил. В двух шагах от скамейки стоял его накачанный товарищ. Шварц крякнул, и штанга стала приподниматься.
— А меня можешь поднять вместе со штангой? — спросил Павлов, кладя ладонь на гриф и прижимая штангу к его рельефной груди.
Шварц выпучил глаза.
— Э, ты чего, мужик? — завопил напарник-качок, но Аркаша оттер его и прошипел:
— Вали отсюда прыжками, щенок. Тут свой разбор. «Щенок» все понял. Дяди пришли серьезные. Шварц зашипел, штанга давила на грудь и перекрывала дыхание, жилы вздулись.
— Ну, слабо? — спросил Павлов, еще сильнее вдавливая гриф. — Это тебе не валютники ломать. Шварц запыхтел.
— Признанку писать будешь? Или я сяду на штангу. Спортивная травма. Они бывают смертельными.
— У-ф-ф, — зашипел Шварц.
— Ты кивни, дружок. Будешь признаваться? Шварц кивнул.
Павлов приподнял штангу и устроил ее на подставке. Кряхтя и держась за грудь, Шварц поднялся. Тут же на его руках защелкнулись наручники.
— Где ствол? — спросил Аркаша.
— У меня нет! — кашляя, выдавил Шварц.
— А где?
— Какой ствол?
— Не зли нас, урод… Мы и про московский валютник, и про бензоколонки, и откуда стволы — все знаем… Шварц закусил губу. Потом прошептал:
— У Тумана.
— А у Тюрьмы?
— Тюрьма не ходит со стволом. А Туман ни шагу без ствола…
— Ясно…
Шварца отвезли в отдел и передали на руки следователю прокуратуры.
Следующий адрес — квартира Тюрьмы. Павлов нажал на звонок.
— Кого? — настороженно спросили из-за двери.
— Вас, Серафима Степановна, — сказал Павлов.
— Кто?
— Знакомый ваш. Сюрприз.
Она открыла и застыла, увидев Павлова.
Павлов знал ее отлично — в прошлом содержательница притона, воровка, она полжизни провела в тюрьме, сын появился на свет там же, а вторую половину жизни решила замаливать грехи.
— Что вам, Святослав Кондратьевич?
— Сыночка, — отстранив ее, Павлов, а следом за ним и Аркаша зашли в квартиру. Еще на улице, глянув на окна, они различили за шторами четкий силуэт, определенно Тюрьмы.
Тюрьма действительно был дома. Завидев оперов, он схватил первое, что подвернулось под руку, — увесистый деревянный стул — и во весь голос завопил:
— Не подходи, менты! Живым не дамся!
Аркаша пожал плечами и шагнул ему навстречу. Для него этот стул в руках Тюрьмы был не страшнее мухобойки.
— А-а-а! — Тюрьма бросил в Аркашу стул, сиганул на балкон и спрыгнул вниз.
— Третий этаж! — воскликнул Аркаша, отбивший стул рукой.
А мамаша Тюрьмы дико заорала.
Костя Столешников, считавший, что его поставили внизу просто так — клиент с третьего этажа не выпрыгнет, обалдел, увидев, как с балкона сиганула фигура. Прыжок был классным — как заправский шимпанзе, Тюрьма допрыгнул до росшего в нескольких метрах от балкона дерева и заскользил по веткам вниз.
— Стой, урод! — бросился к нему Столешников. Тюрьма спрыгнул на землю, ловко увернулся от оперативника и бросился бежать.
Столешников, более быстрый, настиг его.
— Не возьмешь! — зашипел Тюрьма, пихая ногой оперативника и нагибаясь за куском асфальта, которым хотел приголубить настырного мента.
Столешников примерился и саданул его своим коронным хуком в челюсть.
Тюрьма рухнул, как подкошенный, и задергался, не в силах подняться.
Тут подоспел Павлов и осведомился с тревогой:
— Не убил?
— Нокаут, — сказал Столешников. Тюрьма наконец пришел в себя и с трудом приподнялся, сплевывая кровь.
— Вставай, родимый, — поддержал его Аркаша, обшаривая, нет ли чего в карманах.
— Нам теперь долго общаться, — добавил Павлов.
— Может, ОМОН вызовем, — Аркаша задумчиво поглядел на окна пятого этажа, где банда снимала квартиру.
Только что они прозвонили туда по телефону-автомату, ответил Туман. Он был на хате. Изменив голос, Павлов попросил Марью Анатольевну, нарвался на матерный ответ — отморозок вежливостью никогда не отличался.
— Какой, на хрен, ОМОН, — махнул рукой Павлов. — Сами возьмем.
— Главное, в хату попасть. Как?
— Посмотрим.
Они поднялись на пятый этаж. Постояли рядом с дверью. И остановились на самом простом варианте. Павлов спустился на этаж вниз и уговорил тетку за пакет риса и упаковку макарон, которые он купил себе на вечер, позвонить в дверь и произнести:
— Из РЭУ. Квитанции о новом налоге за квартиру надо передать.
— Пошла ты, — донеслось из-за двери.
— А то милиция проверять будет. Бумажку оставить только, и все.
Сработало. Дверь открылась. В проеме появился Туман в синей майке с надписью «Фиджи».
— Здорово, — Павлов прошел в комнату, животом вдавливая Тумана в стену, а потом, разворачивая и снова припечатывая к стене. — Представляться надо?
— За что? — замычал Туман, рот и нос были прижаты к стене, и голос был неважнецкий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
— Сбор всем, — сбросил он на пейджеры, которые он выцыганил в порядке спонсорской помощи в прошлом году у фарфорового завода.
Через полчаса в кабинете собрался весь розыск — одиннадцать человек, в большинстве своем совсем пацаны. Глаза у них азартно горели, как у волчат, которых берут на первую настоящую охоту. Не каждый день вылавливаешь вооруженных преступников. Мальчишки рвались в бой. А Павлов, с усмешкой поглядев на них, распределил:
— Лунев — на телефоне, в штабе.
Опер обиженно взвыл:
— А можно на задержание?!
— Успеешь назадерживаться. Марков, Васильев — резерв. Столешников — со мной.
Костя Столешников был боксером, резким и подвижным, прошел службу в армии в Чечне, умел принимать быстрые и, как правило, верные решения, и толк с него какой-то был.
— Начинаем…
По полученной информации Шварц мог быть в самом престижном в городке спортзале «Спутник». Как появились деньги, он все свободное время проводил там, тягая стальные блины.
— Ваш билет, — заслонил проход в здание спорткомплекса, бывший спортзал ныне скончавшегося ПТУ, молодой, бойкий и ничего не понимающий охранник.
— Милиция, — не останавливаясь, произнес Павлов.
— Все милиция. А билеты?
Павлов, не вдаваясь в разговоры, просто снес его животом, а Аркаша еще наградил пинком:
— Знай, кого не пущать, смерд!
Охранник хлопал глазами.
Они прошли в спортзал. Народу там было немного. Один спортсмен колотил, прыгая, ногой по кожаной черной груше. Другой вертелся на турнике. Девушка в спорт-костюме просто сидела на скамейке и чего-то терпеливо ждала. В углу были застелены маты, торчало баскетбольное кольцо. Но главное, что привлекало в спорткомплексе, — отделенный сеткой тренажерный зал. Тренажеры были действительно не хилые, на них хозяева спорткомплекса денег не пожалели — Во, — указал молодой опер.
Надувшийся Шварц лежал на скамейке, всем своим видом демонстрируя великое напряжение сил. В двух шагах от скамейки стоял его накачанный товарищ. Шварц крякнул, и штанга стала приподниматься.
— А меня можешь поднять вместе со штангой? — спросил Павлов, кладя ладонь на гриф и прижимая штангу к его рельефной груди.
Шварц выпучил глаза.
— Э, ты чего, мужик? — завопил напарник-качок, но Аркаша оттер его и прошипел:
— Вали отсюда прыжками, щенок. Тут свой разбор. «Щенок» все понял. Дяди пришли серьезные. Шварц зашипел, штанга давила на грудь и перекрывала дыхание, жилы вздулись.
— Ну, слабо? — спросил Павлов, еще сильнее вдавливая гриф. — Это тебе не валютники ломать. Шварц запыхтел.
— Признанку писать будешь? Или я сяду на штангу. Спортивная травма. Они бывают смертельными.
— У-ф-ф, — зашипел Шварц.
— Ты кивни, дружок. Будешь признаваться? Шварц кивнул.
Павлов приподнял штангу и устроил ее на подставке. Кряхтя и держась за грудь, Шварц поднялся. Тут же на его руках защелкнулись наручники.
— Где ствол? — спросил Аркаша.
— У меня нет! — кашляя, выдавил Шварц.
— А где?
— Какой ствол?
— Не зли нас, урод… Мы и про московский валютник, и про бензоколонки, и откуда стволы — все знаем… Шварц закусил губу. Потом прошептал:
— У Тумана.
— А у Тюрьмы?
— Тюрьма не ходит со стволом. А Туман ни шагу без ствола…
— Ясно…
Шварца отвезли в отдел и передали на руки следователю прокуратуры.
Следующий адрес — квартира Тюрьмы. Павлов нажал на звонок.
— Кого? — настороженно спросили из-за двери.
— Вас, Серафима Степановна, — сказал Павлов.
— Кто?
— Знакомый ваш. Сюрприз.
Она открыла и застыла, увидев Павлова.
Павлов знал ее отлично — в прошлом содержательница притона, воровка, она полжизни провела в тюрьме, сын появился на свет там же, а вторую половину жизни решила замаливать грехи.
— Что вам, Святослав Кондратьевич?
— Сыночка, — отстранив ее, Павлов, а следом за ним и Аркаша зашли в квартиру. Еще на улице, глянув на окна, они различили за шторами четкий силуэт, определенно Тюрьмы.
Тюрьма действительно был дома. Завидев оперов, он схватил первое, что подвернулось под руку, — увесистый деревянный стул — и во весь голос завопил:
— Не подходи, менты! Живым не дамся!
Аркаша пожал плечами и шагнул ему навстречу. Для него этот стул в руках Тюрьмы был не страшнее мухобойки.
— А-а-а! — Тюрьма бросил в Аркашу стул, сиганул на балкон и спрыгнул вниз.
— Третий этаж! — воскликнул Аркаша, отбивший стул рукой.
А мамаша Тюрьмы дико заорала.
Костя Столешников, считавший, что его поставили внизу просто так — клиент с третьего этажа не выпрыгнет, обалдел, увидев, как с балкона сиганула фигура. Прыжок был классным — как заправский шимпанзе, Тюрьма допрыгнул до росшего в нескольких метрах от балкона дерева и заскользил по веткам вниз.
— Стой, урод! — бросился к нему Столешников. Тюрьма спрыгнул на землю, ловко увернулся от оперативника и бросился бежать.
Столешников, более быстрый, настиг его.
— Не возьмешь! — зашипел Тюрьма, пихая ногой оперативника и нагибаясь за куском асфальта, которым хотел приголубить настырного мента.
Столешников примерился и саданул его своим коронным хуком в челюсть.
Тюрьма рухнул, как подкошенный, и задергался, не в силах подняться.
Тут подоспел Павлов и осведомился с тревогой:
— Не убил?
— Нокаут, — сказал Столешников. Тюрьма наконец пришел в себя и с трудом приподнялся, сплевывая кровь.
— Вставай, родимый, — поддержал его Аркаша, обшаривая, нет ли чего в карманах.
— Нам теперь долго общаться, — добавил Павлов.
— Может, ОМОН вызовем, — Аркаша задумчиво поглядел на окна пятого этажа, где банда снимала квартиру.
Только что они прозвонили туда по телефону-автомату, ответил Туман. Он был на хате. Изменив голос, Павлов попросил Марью Анатольевну, нарвался на матерный ответ — отморозок вежливостью никогда не отличался.
— Какой, на хрен, ОМОН, — махнул рукой Павлов. — Сами возьмем.
— Главное, в хату попасть. Как?
— Посмотрим.
Они поднялись на пятый этаж. Постояли рядом с дверью. И остановились на самом простом варианте. Павлов спустился на этаж вниз и уговорил тетку за пакет риса и упаковку макарон, которые он купил себе на вечер, позвонить в дверь и произнести:
— Из РЭУ. Квитанции о новом налоге за квартиру надо передать.
— Пошла ты, — донеслось из-за двери.
— А то милиция проверять будет. Бумажку оставить только, и все.
Сработало. Дверь открылась. В проеме появился Туман в синей майке с надписью «Фиджи».
— Здорово, — Павлов прошел в комнату, животом вдавливая Тумана в стену, а потом, разворачивая и снова припечатывая к стене. — Представляться надо?
— За что? — замычал Туман, рот и нос были прижаты к стене, и голос был неважнецкий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20