Я вижу замечательный подлинник. Это же Тулуз-Лотрек?
— В общем-то да, — неуверенно ответил Коттон, глядя на размалеванную девицу с задранной юбкой в паршивом подрамнике.
Девушка подошла ближе и посмотрела внимательнее.
— Это же «Звезда Мулен-Ружа».
— Мне кажется, что грабителей интересовало что-то более прозаичное и миниатюрное. Вряд ли они слышали о Тулуз-Лотреке.
— Конечно, если не читали вашей книги о нем.
— Итак, мы идем?
— А как же полиция?
— Я им не нужен. У меня не было возможяости столкнуться с жуликами и не возможности описать их.
Они направились к выходу. Девушка указала на миниатюрный крючочек, на котором висели ключи на брелоке в виде пантеры или леопарда.
— Не забудьте ваши ключи.
— О, конечно.
Коттон сорвал ключи и сунул их в карман. Когда они вошли в лифт, девушка нажала на кнопку «гараж» и лифт опустился в подвал. Такого оборота Коттон не ожидал, но он с охотой принимал игру в кошки мышки, потому что не ощущал реальной опасности. Он понятия не имел, на какой машине разъезжает РаЙнер, к тому же Коттон был плохим водителем. Его древний «бьюик» с трудом таскал его по Лос-Анджелесу со скоростью тридцать миль в час. Но Коттон не задумывался о мелочах. Нежный аромат духов, близость девушки будили в зачерствелой душе сценариста все те чувства, о которых он успел забыть. Ему казалось, что она слышит, как стучит его сердце. Дуайт Кокс ни черта не понимает в женщинах, он думает о крупном плане, а Коттон видел нежную кожу, изумительный рисунок рта, выразительные миндалевидные карие глаза и шикарные темно-каштановые волосы, которые слегка касались его щеки. Одна из кокетливых кудряшек соскользнула на стремительную стрелку брови.
Коттону было легко. Он не смущался, не стеснялся, будто ехал не в лифте в гараж, а сидел за письменным столом и описывал идеал женщины, взятый в своем новом романе за эталон.
Лифт остановился, и двери раскрылись. Синтия вышла первой и пропустила вперед спутника.
— Где же ваша машина?
Гараж был невелик. Один ряд справа, один слева. В каждом стояло машин по десять, большинство отсутствовало. Коттон медленно пошел по кафельному полу вперед, покручивая ключиками.
Он остановился у пятой машины справа, Его интуиция подсказывала ему, что это она. Во-первых, она красного цвета и двухместная с откидным верхом. На такой или похожей разбился Райнер. Очевидно, он любил красные скоростные машины. Во-вторых, на капоте была приклеена статуэтка такого же зверя, какой был изобра-• ясен на брелоке. Сбоку на крыле сверкали стальные буквы «ягуар». Коттон подошел к дверце водителя и вставил ключ в дверь. Она очень легко открылась. Ему сегодня везло. Жизнь — явление полосатое. Сегодня он подобрал с земли миллион долларов и встретил самое чудесное создание на Земле. Это— была самая светлая полоса в его жизни.
— Милая Синтия. Не хотите ли сесть за руль? Я не очень уравновешен после погрома в доме.
— Я понимаю. Конечно. Только вы скажите, куда ехать. Я плохо знаю Нью-Йорк.
Коттон его вообще не знал. Его жизнь ит самого рождения проходила в павильонах Голливуда. Отец скакал в массовках голливудских двухчастевок, а мать изображала фон на заднем плане в виде толпы или еще что-нибудь. Ребенком занимались все. Он даже попал в кадр, точнее его коляска, Когда Бастор Киттои едва не переехал ее на паровозе.
— В Нью-Йорке невозможно заблудиться, — уверенно заявил Коттон, — Этот город похож на клетчатую скатерть.
Где— то он слышал это выражение, и оно ему понравилось.
— Итак, мисс Синтия Сандерс, вперед! Нас ждет ночной город, экзотическая кухня и приключения.
— Желательно без приключений, я должна с первым же рейсом вернуться в Калифорнию. Мой босс ждет не только меня, но и вас.
— К сожалению, я вынужден задержаться по неотложным делам, но через пару дней мы непременно увидимся. Я всегда держу слово.
Девушка села за руль шикарного автомобиля и превратилась в Золушку, спешащую на бал. Коттон не мог оторвать от нее взгляда. Да! Нет сомнений, — решил он, — только для таких женщин шьются шикарные манто, делаются роскошные автомобили, строятся фешенебельные виллы с бассейнами.
Глава III
Проснувшись днем в своем отеле Даг Коттон улыбался. Мечтательно улыбался — вчерашний вечер прошел божественно! Он Не помнил названия ресторана, в котором они ужинали, но ресторан оказался таким, каким его описывал Коттон. Белые скатерти, красное вино, свечи и музыка. Не ночь, а сказка из ночей Шахерезады.
Они забыли о голоде, пили вино и много танцевали. Синтия оказалась веселой, непосредственной, остроумной и даже эрудированной, но не желала это подчеркивать:
Она вела себя так, будто боялась наступить на ногу партнеру. Касаясь в тааце нежных шелковых волос Синтии, Коттону хотелось говорить ей нежные слова, о которых он не вспоминал даже в своих романах, чрезмерно увлекаясь приключениями. Коттон очень долго думал, как ему охарактеризовать свое состояние в емкой фразе и, наконец, придумал: «Увидев ее, ему захотелось писать стихи!»
Внезапно Синтия опустила его на землю. Очевидно, она не витала в облаках, а просто отдыхала.
— Я должна привезти ответ хозяину. Что мне ему передать?
— Что я буду у вас через два, максимум, три дня. У меня назначена встреча, которую я не могу отменить.
— Встреча связана с Пальмирой Савойской?
— С кем? Извините, я не расслышал.
— Вы помните, что речь шла о Пальмире Савойской?
— Я все всегда помню, милая Синтия! — сказал Коттон, пытаясь не забыть это сложное имя.
— Вы приедете с ней?
— Синтия, мне очень не хочется говорить о делах. Я впервые в жизни встре чаю такую девушку, как вы. Я не лукавлю-Вы убили меня наповал. У меня нет никакой надежды на взаимность, я очень хорошо знаю. что я такое, но я сегодня немного сумасшедший! Впервые со дйя моей свадьбы десять лет назад,
— Вы женаты?
— Нет. Моя жена умерла два года назад. Я свободен, как птица, но моей свободой никто не интересуется.
— А родные?
— Я одинок, как перст, и рад этому. Были бы у меня родственники, они давно бы отказались от меня. Говорят, что я — невыносимый тип. Лично я с этим не согласен!
— Я тоже не согласна.
— И все же я выклянчил комплимент. Пожизненный попрошайка. Мне всегда чего-то не хватает, и я всегда что-нибудь выпрашиваю.
— Ну что вы. Вас знает весь мир. Вы очень талантливый и авторитетный человек. Таких, как вы, единицы!
— Могу с этим согласиться, могу — нет! Все в этом мире относительно чего-то…
Коттон забыл, что речь идет о Робине Райнере. А не о Даге Коттоне. Но такие эпитеты могли подойти и Коттону. Он не умрет от скромности, и если его не хвалят, то он считает, что люди чего-то недоговаривают. Или попросту не употребляют тех слов, какими он сам себя именует.
Но в этот вечер он быстро соскочил с излюбленной темы "Я" и перешел на тему «Она»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— В общем-то да, — неуверенно ответил Коттон, глядя на размалеванную девицу с задранной юбкой в паршивом подрамнике.
Девушка подошла ближе и посмотрела внимательнее.
— Это же «Звезда Мулен-Ружа».
— Мне кажется, что грабителей интересовало что-то более прозаичное и миниатюрное. Вряд ли они слышали о Тулуз-Лотреке.
— Конечно, если не читали вашей книги о нем.
— Итак, мы идем?
— А как же полиция?
— Я им не нужен. У меня не было возможяости столкнуться с жуликами и не возможности описать их.
Они направились к выходу. Девушка указала на миниатюрный крючочек, на котором висели ключи на брелоке в виде пантеры или леопарда.
— Не забудьте ваши ключи.
— О, конечно.
Коттон сорвал ключи и сунул их в карман. Когда они вошли в лифт, девушка нажала на кнопку «гараж» и лифт опустился в подвал. Такого оборота Коттон не ожидал, но он с охотой принимал игру в кошки мышки, потому что не ощущал реальной опасности. Он понятия не имел, на какой машине разъезжает РаЙнер, к тому же Коттон был плохим водителем. Его древний «бьюик» с трудом таскал его по Лос-Анджелесу со скоростью тридцать миль в час. Но Коттон не задумывался о мелочах. Нежный аромат духов, близость девушки будили в зачерствелой душе сценариста все те чувства, о которых он успел забыть. Ему казалось, что она слышит, как стучит его сердце. Дуайт Кокс ни черта не понимает в женщинах, он думает о крупном плане, а Коттон видел нежную кожу, изумительный рисунок рта, выразительные миндалевидные карие глаза и шикарные темно-каштановые волосы, которые слегка касались его щеки. Одна из кокетливых кудряшек соскользнула на стремительную стрелку брови.
Коттону было легко. Он не смущался, не стеснялся, будто ехал не в лифте в гараж, а сидел за письменным столом и описывал идеал женщины, взятый в своем новом романе за эталон.
Лифт остановился, и двери раскрылись. Синтия вышла первой и пропустила вперед спутника.
— Где же ваша машина?
Гараж был невелик. Один ряд справа, один слева. В каждом стояло машин по десять, большинство отсутствовало. Коттон медленно пошел по кафельному полу вперед, покручивая ключиками.
Он остановился у пятой машины справа, Его интуиция подсказывала ему, что это она. Во-первых, она красного цвета и двухместная с откидным верхом. На такой или похожей разбился Райнер. Очевидно, он любил красные скоростные машины. Во-вторых, на капоте была приклеена статуэтка такого же зверя, какой был изобра-• ясен на брелоке. Сбоку на крыле сверкали стальные буквы «ягуар». Коттон подошел к дверце водителя и вставил ключ в дверь. Она очень легко открылась. Ему сегодня везло. Жизнь — явление полосатое. Сегодня он подобрал с земли миллион долларов и встретил самое чудесное создание на Земле. Это— была самая светлая полоса в его жизни.
— Милая Синтия. Не хотите ли сесть за руль? Я не очень уравновешен после погрома в доме.
— Я понимаю. Конечно. Только вы скажите, куда ехать. Я плохо знаю Нью-Йорк.
Коттон его вообще не знал. Его жизнь ит самого рождения проходила в павильонах Голливуда. Отец скакал в массовках голливудских двухчастевок, а мать изображала фон на заднем плане в виде толпы или еще что-нибудь. Ребенком занимались все. Он даже попал в кадр, точнее его коляска, Когда Бастор Киттои едва не переехал ее на паровозе.
— В Нью-Йорке невозможно заблудиться, — уверенно заявил Коттон, — Этот город похож на клетчатую скатерть.
Где— то он слышал это выражение, и оно ему понравилось.
— Итак, мисс Синтия Сандерс, вперед! Нас ждет ночной город, экзотическая кухня и приключения.
— Желательно без приключений, я должна с первым же рейсом вернуться в Калифорнию. Мой босс ждет не только меня, но и вас.
— К сожалению, я вынужден задержаться по неотложным делам, но через пару дней мы непременно увидимся. Я всегда держу слово.
Девушка села за руль шикарного автомобиля и превратилась в Золушку, спешащую на бал. Коттон не мог оторвать от нее взгляда. Да! Нет сомнений, — решил он, — только для таких женщин шьются шикарные манто, делаются роскошные автомобили, строятся фешенебельные виллы с бассейнами.
Глава III
Проснувшись днем в своем отеле Даг Коттон улыбался. Мечтательно улыбался — вчерашний вечер прошел божественно! Он Не помнил названия ресторана, в котором они ужинали, но ресторан оказался таким, каким его описывал Коттон. Белые скатерти, красное вино, свечи и музыка. Не ночь, а сказка из ночей Шахерезады.
Они забыли о голоде, пили вино и много танцевали. Синтия оказалась веселой, непосредственной, остроумной и даже эрудированной, но не желала это подчеркивать:
Она вела себя так, будто боялась наступить на ногу партнеру. Касаясь в тааце нежных шелковых волос Синтии, Коттону хотелось говорить ей нежные слова, о которых он не вспоминал даже в своих романах, чрезмерно увлекаясь приключениями. Коттон очень долго думал, как ему охарактеризовать свое состояние в емкой фразе и, наконец, придумал: «Увидев ее, ему захотелось писать стихи!»
Внезапно Синтия опустила его на землю. Очевидно, она не витала в облаках, а просто отдыхала.
— Я должна привезти ответ хозяину. Что мне ему передать?
— Что я буду у вас через два, максимум, три дня. У меня назначена встреча, которую я не могу отменить.
— Встреча связана с Пальмирой Савойской?
— С кем? Извините, я не расслышал.
— Вы помните, что речь шла о Пальмире Савойской?
— Я все всегда помню, милая Синтия! — сказал Коттон, пытаясь не забыть это сложное имя.
— Вы приедете с ней?
— Синтия, мне очень не хочется говорить о делах. Я впервые в жизни встре чаю такую девушку, как вы. Я не лукавлю-Вы убили меня наповал. У меня нет никакой надежды на взаимность, я очень хорошо знаю. что я такое, но я сегодня немного сумасшедший! Впервые со дйя моей свадьбы десять лет назад,
— Вы женаты?
— Нет. Моя жена умерла два года назад. Я свободен, как птица, но моей свободой никто не интересуется.
— А родные?
— Я одинок, как перст, и рад этому. Были бы у меня родственники, они давно бы отказались от меня. Говорят, что я — невыносимый тип. Лично я с этим не согласен!
— Я тоже не согласна.
— И все же я выклянчил комплимент. Пожизненный попрошайка. Мне всегда чего-то не хватает, и я всегда что-нибудь выпрашиваю.
— Ну что вы. Вас знает весь мир. Вы очень талантливый и авторитетный человек. Таких, как вы, единицы!
— Могу с этим согласиться, могу — нет! Все в этом мире относительно чего-то…
Коттон забыл, что речь идет о Робине Райнере. А не о Даге Коттоне. Но такие эпитеты могли подойти и Коттону. Он не умрет от скромности, и если его не хвалят, то он считает, что люди чего-то недоговаривают. Или попросту не употребляют тех слов, какими он сам себя именует.
Но в этот вечер он быстро соскочил с излюбленной темы "Я" и перешел на тему «Она»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41