Между прочим, в смерти австрийского императора Франца-Иосифа когда-то подозревался нейзильбер.
- Еврей какой-нибудь? - уточнил Алексей.
- При чем тут евреи? Нейзильбер - сплав никеля и серебра, вроде мельхиора. Из него был изготовлен любимый дворцовый сервиз. Вскоре, правда, выяснилось, что тарелки и чашки не при чем, старику просто стукнуло восемьдесят шесть, вот и откинулся.
- Очень поучительно, - без особого интереса отметил Тайсон. - А мы-то здесь при чем?
Но рассказчика было не так-то просто отвлечь от выбранной темы:
- Сейчас поймете. Так вот, до начала девяностых годов цены на никель держались на довольно приличном уровне. Все-таки, существовали две противостоящие сверхдержавы, два мощных военно-промышленных комплекса, страны-сателлиты, которым нужно было много брони, снарядов, пушек... Но теперь потребность в этом стала значительно меньше, и обстановка складывается так, что мировые цены на никель снизились и продолжают неумолимо падать. Десять лет назад за тонну этого стратегического сырья легко давали десять тысяч долларов, а сейчас - около четырех. Представляете? На рынке стало тесно. Очень тесно.
Иван Иванович перевел дух. Остальные дисциплинированно слушали.
- Самые крупные месторождения никеля разведаны и разрабатываются у нас в России и в Канаде. Остальные страны - по мелочам, ещё недавно их можно было не принимать всерьез... Например, российское РАО "Норильский никель" три года назад обеспечивало двадцать процентов мировых потребностей. А сейчас мы - на краю глубокой задницы! Почему? Докладываю... У канадцев, скажем, в корпорации ИНКО работает шестнадцать тысяч человек. А у нас - сто двадцать пять тысяч. Они вкладывают деньги в модернизацию производства - а мы нет. К тому же, по оперативным данным, комбинат не получает от экспорта валютной выручки примерно по двести миллионов долларов в год.
- Почему? - теперь уже почти искренне заинтересовался Алексей.
- Воруют. Через фирмы-однодневки, через посредников... по-разному. В общем, иностранным конкурентам выгодно сбивать и удерживать низкие цены. Себестоимость российского никеля объявили государственной тайной, но поверьте - она уже не намного ниже того, за что сырье удается продать. В неё ведь и социальная сфера заложена, и дикие российские налоги, и пошлины, и даже северный климат, мать его душу! А сейчас ещё и Австралия начинает осваивать свои месторождения - более дешевым, вскрышным методом, да ещё к тому же там, где тепло и сухо. Уже в этом году японцы стали не у нас, а у конкурентов никелевый порошок для аккумуляторов закупать - оказалось выгоднее и быстрее, без бюрократических проволочек и взяток. Словом, пройдет ещё два-три года - и плакали наши двадцать процентов...
- Кто-нибудь хочет ещё кофе? - На правах хозяина вставил товарищ Ирсуло.
- Нет, не надо, Хесус... - отмахнулся Иван Иванович. Налейте мне, протянул кружку Тайсон. - Спасибо...
Кажется, рассказчик наконец вплотную приблизился к сути:
- Здесь, на Кубе - третьи по величине разведанные и подтвержденные запасы никеля. Но по добыче кубинцы только на шестом месте в мире. А по экспорту первично переработанного продукта - вообще на одном из последних. Почти вся провинция Ольгин стоит на никелевых и кобальтовых рудах например, месторождения Никаро, Моа, Пунта-Горда... Канадцы, кстати, уже участвуют в их освоении.
- Им что, своего мало?
- В Канаде самые большие и богатые месторождения, даже больше чем у нас. И добывают, и перерабатывают они на своей территории почти столько же, сколько Россия. Однако, например, в Индонезии из трех крупных разрабатываемых месторождений одно - канадское. И дело тут не в политике. И даже не в экономике, а в технологическом прогрессе. Еще совсем недавно мировая никелевая промышленность была ориентирована на так называемые сульфидные руды, которыми располагают Канада и Россия. Это считалось более простым и выгодным, чем переработка другого вида - латеритных руд. Которых, к тому же, ни у нас, ни у канадцев, ни у китайцев нет. Даже Австралия, у которой и тех, и других запасов примерно поровну, латеритами практически не занималась. Но года три назад открыли способ, позволяющий перерабатывать даже самые низкосортные латеритные руды без особых затрат и с отличным качеством. Себестоимость катодного никеля становится при этом такой, что его традиционные производители станут работать себе в убыток и в конце концов разорятся. Для канадской экономики это очень плохо, а для нашей, российской - фактическая катастрофа. Между прочим, австралийский комбинат Муррин-Муррин уже выдал первую продукцию по новой технологии, на походе их же месторождения Булонг и Кос.
Иван Иванович опять посмотрел на часы:
- Ладно, время ещё есть...Конечно, традиционные производители не сидят сложа руки. Мало того, что ИНКО и "Фальконбридж" снижают себестоимость собственного никеля из сульфидных руд - они ещё и активно внедряются на перспективные латеритные объекты в других странах. Например, очень мощный комбинат по переработке латеритов канадцы сейчас строят в Новой Каледонии, участвуют в таком же проекте на Филиппинах и на Берегу Слоновой Кости...
- - В общем, скоро мировой рынок будет завален дешевым никелем. И наступит кризис перепроизводства. Поэтому, надо успеть, - воспользовался неожиданной паузой Хесус Ирсуло. А при чем здесь ваше ведомство? посмотрел на офицера Алексей.
- - На Кубе - исключительно латеритные месторождения, - пояснил за коллегу Иван Иванович. - Но для их освоения по новой технологии нужны сумасшедшие средства. Не меньше миллиарда долларов, - кивнул Хесус. - Нужны инвестиции. Господа, которых вам было поручено перестрелять, прилетели позавчера из Москвы именно по этому вопросу. После поездки в провинцию, они подпишут очень крупный контракт с кубинским руководством на совместную разработку наших никелевых месторождений и на реконструкцию комбината. Из Москвы? - поднял брови Алексей. - Земляки, значит?
Тайсона удивило другое:
- Что, у российского правительства неожиданно появились свободные деньги?
- При чем тут правительство? Не секрет, что сейчас в России только организованная преступность обладает финансовым потенциалом и политико-экономической волей. Но одно дело - происхождение денег, другое цели, на которые они будут истрачены. Тем более, что один раз московские политики уже предали Кубу.
- Я бы сказал - продали, - вздохнул кубинец.
Алексей поморщился - с некоторых пор он не любил разговоров о российской внешней политике периода перестройки. Надоело. Восточная Германия, Ирак, Югославия, Никарагуа, Индокитай... Какой смысл теперь-то переливать из пустого в порожнее? Однако, на этот раз речь пошла о вполне конкретных вещах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
- Еврей какой-нибудь? - уточнил Алексей.
- При чем тут евреи? Нейзильбер - сплав никеля и серебра, вроде мельхиора. Из него был изготовлен любимый дворцовый сервиз. Вскоре, правда, выяснилось, что тарелки и чашки не при чем, старику просто стукнуло восемьдесят шесть, вот и откинулся.
- Очень поучительно, - без особого интереса отметил Тайсон. - А мы-то здесь при чем?
Но рассказчика было не так-то просто отвлечь от выбранной темы:
- Сейчас поймете. Так вот, до начала девяностых годов цены на никель держались на довольно приличном уровне. Все-таки, существовали две противостоящие сверхдержавы, два мощных военно-промышленных комплекса, страны-сателлиты, которым нужно было много брони, снарядов, пушек... Но теперь потребность в этом стала значительно меньше, и обстановка складывается так, что мировые цены на никель снизились и продолжают неумолимо падать. Десять лет назад за тонну этого стратегического сырья легко давали десять тысяч долларов, а сейчас - около четырех. Представляете? На рынке стало тесно. Очень тесно.
Иван Иванович перевел дух. Остальные дисциплинированно слушали.
- Самые крупные месторождения никеля разведаны и разрабатываются у нас в России и в Канаде. Остальные страны - по мелочам, ещё недавно их можно было не принимать всерьез... Например, российское РАО "Норильский никель" три года назад обеспечивало двадцать процентов мировых потребностей. А сейчас мы - на краю глубокой задницы! Почему? Докладываю... У канадцев, скажем, в корпорации ИНКО работает шестнадцать тысяч человек. А у нас - сто двадцать пять тысяч. Они вкладывают деньги в модернизацию производства - а мы нет. К тому же, по оперативным данным, комбинат не получает от экспорта валютной выручки примерно по двести миллионов долларов в год.
- Почему? - теперь уже почти искренне заинтересовался Алексей.
- Воруют. Через фирмы-однодневки, через посредников... по-разному. В общем, иностранным конкурентам выгодно сбивать и удерживать низкие цены. Себестоимость российского никеля объявили государственной тайной, но поверьте - она уже не намного ниже того, за что сырье удается продать. В неё ведь и социальная сфера заложена, и дикие российские налоги, и пошлины, и даже северный климат, мать его душу! А сейчас ещё и Австралия начинает осваивать свои месторождения - более дешевым, вскрышным методом, да ещё к тому же там, где тепло и сухо. Уже в этом году японцы стали не у нас, а у конкурентов никелевый порошок для аккумуляторов закупать - оказалось выгоднее и быстрее, без бюрократических проволочек и взяток. Словом, пройдет ещё два-три года - и плакали наши двадцать процентов...
- Кто-нибудь хочет ещё кофе? - На правах хозяина вставил товарищ Ирсуло.
- Нет, не надо, Хесус... - отмахнулся Иван Иванович. Налейте мне, протянул кружку Тайсон. - Спасибо...
Кажется, рассказчик наконец вплотную приблизился к сути:
- Здесь, на Кубе - третьи по величине разведанные и подтвержденные запасы никеля. Но по добыче кубинцы только на шестом месте в мире. А по экспорту первично переработанного продукта - вообще на одном из последних. Почти вся провинция Ольгин стоит на никелевых и кобальтовых рудах например, месторождения Никаро, Моа, Пунта-Горда... Канадцы, кстати, уже участвуют в их освоении.
- Им что, своего мало?
- В Канаде самые большие и богатые месторождения, даже больше чем у нас. И добывают, и перерабатывают они на своей территории почти столько же, сколько Россия. Однако, например, в Индонезии из трех крупных разрабатываемых месторождений одно - канадское. И дело тут не в политике. И даже не в экономике, а в технологическом прогрессе. Еще совсем недавно мировая никелевая промышленность была ориентирована на так называемые сульфидные руды, которыми располагают Канада и Россия. Это считалось более простым и выгодным, чем переработка другого вида - латеритных руд. Которых, к тому же, ни у нас, ни у канадцев, ни у китайцев нет. Даже Австралия, у которой и тех, и других запасов примерно поровну, латеритами практически не занималась. Но года три назад открыли способ, позволяющий перерабатывать даже самые низкосортные латеритные руды без особых затрат и с отличным качеством. Себестоимость катодного никеля становится при этом такой, что его традиционные производители станут работать себе в убыток и в конце концов разорятся. Для канадской экономики это очень плохо, а для нашей, российской - фактическая катастрофа. Между прочим, австралийский комбинат Муррин-Муррин уже выдал первую продукцию по новой технологии, на походе их же месторождения Булонг и Кос.
Иван Иванович опять посмотрел на часы:
- Ладно, время ещё есть...Конечно, традиционные производители не сидят сложа руки. Мало того, что ИНКО и "Фальконбридж" снижают себестоимость собственного никеля из сульфидных руд - они ещё и активно внедряются на перспективные латеритные объекты в других странах. Например, очень мощный комбинат по переработке латеритов канадцы сейчас строят в Новой Каледонии, участвуют в таком же проекте на Филиппинах и на Берегу Слоновой Кости...
- - В общем, скоро мировой рынок будет завален дешевым никелем. И наступит кризис перепроизводства. Поэтому, надо успеть, - воспользовался неожиданной паузой Хесус Ирсуло. А при чем здесь ваше ведомство? посмотрел на офицера Алексей.
- - На Кубе - исключительно латеритные месторождения, - пояснил за коллегу Иван Иванович. - Но для их освоения по новой технологии нужны сумасшедшие средства. Не меньше миллиарда долларов, - кивнул Хесус. - Нужны инвестиции. Господа, которых вам было поручено перестрелять, прилетели позавчера из Москвы именно по этому вопросу. После поездки в провинцию, они подпишут очень крупный контракт с кубинским руководством на совместную разработку наших никелевых месторождений и на реконструкцию комбината. Из Москвы? - поднял брови Алексей. - Земляки, значит?
Тайсона удивило другое:
- Что, у российского правительства неожиданно появились свободные деньги?
- При чем тут правительство? Не секрет, что сейчас в России только организованная преступность обладает финансовым потенциалом и политико-экономической волей. Но одно дело - происхождение денег, другое цели, на которые они будут истрачены. Тем более, что один раз московские политики уже предали Кубу.
- Я бы сказал - продали, - вздохнул кубинец.
Алексей поморщился - с некоторых пор он не любил разговоров о российской внешней политике периода перестройки. Надоело. Восточная Германия, Ирак, Югославия, Никарагуа, Индокитай... Какой смысл теперь-то переливать из пустого в порожнее? Однако, на этот раз речь пошла о вполне конкретных вещах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48