Это был Лоу.
— Я думал, куда бы вас поместить на ночь, — сказал он. — Если вы хотите быть с хозяином, то можно поставить в комнату походную кровать. Есть кушетка в конторе, а то можно устроиться и на сеновале с парой одеял.
— Прекрасно, у меня одеяла с собой. Я посижу еще с Джимом, а потом лягу во дворе. Не люблю спать в комнатах.
— Хорошо вы поговорили сегодня с ребятами. Все они горят желанием расквитаться за раненого хозяина. Однако найти виноватого будет не так легко, разве что мы перестреляем всех ковбоев с фермы Круг «Д».
— Или узнаем, не было ли в округе кого-либо, имевшего ссору с Джимом раньше и воспользовавшегося случаем на водопое, чтобы взвалить вину на других.
— И то возможно… Какие-либо приказания на завтра?
— Я беру с собой Джаксона в объезд. В остальном все по-старому.
— Хозяину лучше?
— Увидим утром. Спокойной ночи.
В тоне Лоу была подчеркнутая вежливость. Присутствие Гормана на ферме ему определенно не нравилось. Горман кивнул ему и вернулся в дом за одеялами. Выходя обратно, он зашел в гостиную и огляделся.
Обстановка комнаты была смешанной, вполне отвечая потребностям своего холостого хозяина. Несколько хороших индейских ковров лежало на полу и между ними — две-три шкуры медведя и кугуара. Стены были украшены литографиями, изображавшими охотничьи сцены. На большом столе посреди комнаты были разбросаны журналы и газеты. Стулья и кресла самого разнообразного фасона стояли в углах и около стола. У одной из стен помещалось механическое пианино, рядом стоял граммофон. Над камином на стене висела коллекция оружия — ружья, револьверы, патронташи и кинжалы.
Горман их осмотрел. Все были тщательно вычищены, на стволах не было и следов ржавчины, однако легкий налет пыли показывал, что оружие давно было без употребления. Думая о завтрашней поездке к водопою и возможной перестрелке, Горман снял со стены одно из ружей — автоматический карабин Винчестера. Открыв затвор, он с удивлением увидел, что в стволе был патрон, магазин тоже был полон. Калибр ружья был тридцать три.
Пройдя затем в комнату больного, Горман просидел с ним до полуночи и, почувствовав усталость, позвал Кармен. Марсден спал спокойно, но Горман решил на всякий случай все же послать за доктором в Доги, сознавая, что его время будет занято, и опасаясь оставлять больного на попечение Кармен и Ли Вунга.
Выбрав на дворе место, присмотренное еще с вечера, Горман завернулся в одеяло, с наслаждением вдыхая свежий ночной воздух, насыщенный запахом прерий, и почти сразу уснул.
Легкий свет разливался на востоке, когда он проснулся, бессознательно чувствуя какую-то опасность. Привычный ко всякого рода неожиданностям, он машинально продвинул одну руку к револьверу, а другой взялся за край одеяла, готовый вскочить в любую минуту. На холме, позади него, недалеко от того места, откуда был сделан выстрел в Марсдена, кто-то, скрываясь в кустах «испанского штыка», наблюдал за ним. Был ли это человек или животное, Горман не знал, но инстинкт говорил ему, что там скрывался враг, — тот же инстинкт, который предупреждает лисицу задолго до того, как она почует запах гончих.
Легкий шорох наверху показал Горману, что пробуждение его было замечено. Несколько сучков чуть слышно треснули. Потом, выше с холма, скатился камень. Кто бы ни был этот враг, он отступал. Горман прождал несколько секунд и крадучись поднялся на холм. При слабом свете зарождающегося рассвета он нашел место, где опиралось о землю колено неизвестного, ожидавшего, без сомнения, наступления рассвета, чтобы одним выстрелом прикончить Гормана, так же, как и Марсдена.
Инстинкт, бодрствующий в Гормане даже тогда, когда тело его спало, спас его вовремя, потому что теперь уже было довольно светло для того, чтобы стрелять почти наверняка. Оглядев местность, Горман, однако, не нашел никаких следов, которые помогли бы ему узнать личность негодяя, трусливо скрывавшегося в кустах. Но, спускаясь с холма, он увидел на земле коробку из-под спичек с буквами, которые еще раньше привлекли его внимание. Теперь он прочел имя, часть которого была напечатана на обгорелых спичках; «Эль-Пало Верде. Курите Эль-Пало Верде. Лучшие сигары за дешевую цену». Адрес на коробке указан не был. Но как ни ничтожно было это указание, Горман тщательно спрятал коробку.
Больного он нашел в гораздо лучшем состоянии. Примочки подействовали, и, хотя опухоль сохранилась, цвет кожи стал более нормальным. Лицо его было усталым и сонным. Горман принес ему легкий завтрак, и Марсден наконец узнал своего друга.
— Ты здесь, старина? — сказал он тихо. — Ну, значит, все обойдется хорошо.
Поев немного и снова выпив настойки «джепи», Марсден пробормотал:
— Сонлив я, как медвежонок… Ну, после поговорим. — И сейчас же уснул.
Горман оставил около него дремавшую Кармен и, отыскав Лоу, распорядился отослать в город нанятую им вчера повозку. Джаксон был уже готов и поджидал Гормана на дворе. Оседлав Негра, Горман вернулся в дом и вышел оттуда с карабином Винчестера в руках. Лоу, стоявший неподалеку, посмотрел на него с любопытством.
— Что, готовитесь к стрельбе на дальнее расстояние? — спросил он.
— Как знать. Это ружье Джима?
— Да. Но он обыкновенно берет с собой калибр сорок четыре.
— Прекрасно, значит, он не будет в претензии, что я взял тридцать третий.
Джаксон с недоумением прислушивался к этому диалогу, удивляясь, почему лицо Лоу внезапно покраснело.
«Этих двух не запряжешь в пару, — решил он про себя. — Лоу не любит Гормана. Почему? Непонятно. Но мне Горман нравится, пусть себе носит два револьвера, если хочет. Они оба могут нам пригодиться».
Солнце едва взошло, а жара уже была столь же нестерпимой, как и накануне после полудня. Туман поднимался с травы — так быстро солнечные лучи высушивали ночную росу. Все кругом тонуло в полупрозрачной дымке, придававшей предметам фантастические очертания, создававшей миражи и яркие радуги. Невидимые полчища цикад наполняли воздух безостановочным стрекотанием. Горман и Джаксон ехали мерным галопом, копыта лошадей взбивали пыль, мягкую, как мука. Объехав границу фермы Марсдена, они приблизились к узкой котловине, где протекала река. Деревья там росли гуще, но листва их опала от жары. Сама речонка тоже пересохла.
— Опять засуха, — заметил Горман.
— Опять. Тяжело будет скотине. Жарче, чем раньше. Две-три недели такой жары, и в аду покажется прохладно.
Выбрав дерево, сохранившее немного листвы, всадники придержали лошадей и закурили. Горман достал коробку из-под спичек, найденную им ночью:
— Когда-нибудь курили эти сигары?
Джаксон засмеялся:
— Конечно, курил. Хозяин справлял именины как-то недавно, и в числе угощений было десять ящиков сигар «Эль-Пало Верде».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Я думал, куда бы вас поместить на ночь, — сказал он. — Если вы хотите быть с хозяином, то можно поставить в комнату походную кровать. Есть кушетка в конторе, а то можно устроиться и на сеновале с парой одеял.
— Прекрасно, у меня одеяла с собой. Я посижу еще с Джимом, а потом лягу во дворе. Не люблю спать в комнатах.
— Хорошо вы поговорили сегодня с ребятами. Все они горят желанием расквитаться за раненого хозяина. Однако найти виноватого будет не так легко, разве что мы перестреляем всех ковбоев с фермы Круг «Д».
— Или узнаем, не было ли в округе кого-либо, имевшего ссору с Джимом раньше и воспользовавшегося случаем на водопое, чтобы взвалить вину на других.
— И то возможно… Какие-либо приказания на завтра?
— Я беру с собой Джаксона в объезд. В остальном все по-старому.
— Хозяину лучше?
— Увидим утром. Спокойной ночи.
В тоне Лоу была подчеркнутая вежливость. Присутствие Гормана на ферме ему определенно не нравилось. Горман кивнул ему и вернулся в дом за одеялами. Выходя обратно, он зашел в гостиную и огляделся.
Обстановка комнаты была смешанной, вполне отвечая потребностям своего холостого хозяина. Несколько хороших индейских ковров лежало на полу и между ними — две-три шкуры медведя и кугуара. Стены были украшены литографиями, изображавшими охотничьи сцены. На большом столе посреди комнаты были разбросаны журналы и газеты. Стулья и кресла самого разнообразного фасона стояли в углах и около стола. У одной из стен помещалось механическое пианино, рядом стоял граммофон. Над камином на стене висела коллекция оружия — ружья, револьверы, патронташи и кинжалы.
Горман их осмотрел. Все были тщательно вычищены, на стволах не было и следов ржавчины, однако легкий налет пыли показывал, что оружие давно было без употребления. Думая о завтрашней поездке к водопою и возможной перестрелке, Горман снял со стены одно из ружей — автоматический карабин Винчестера. Открыв затвор, он с удивлением увидел, что в стволе был патрон, магазин тоже был полон. Калибр ружья был тридцать три.
Пройдя затем в комнату больного, Горман просидел с ним до полуночи и, почувствовав усталость, позвал Кармен. Марсден спал спокойно, но Горман решил на всякий случай все же послать за доктором в Доги, сознавая, что его время будет занято, и опасаясь оставлять больного на попечение Кармен и Ли Вунга.
Выбрав на дворе место, присмотренное еще с вечера, Горман завернулся в одеяло, с наслаждением вдыхая свежий ночной воздух, насыщенный запахом прерий, и почти сразу уснул.
Легкий свет разливался на востоке, когда он проснулся, бессознательно чувствуя какую-то опасность. Привычный ко всякого рода неожиданностям, он машинально продвинул одну руку к револьверу, а другой взялся за край одеяла, готовый вскочить в любую минуту. На холме, позади него, недалеко от того места, откуда был сделан выстрел в Марсдена, кто-то, скрываясь в кустах «испанского штыка», наблюдал за ним. Был ли это человек или животное, Горман не знал, но инстинкт говорил ему, что там скрывался враг, — тот же инстинкт, который предупреждает лисицу задолго до того, как она почует запах гончих.
Легкий шорох наверху показал Горману, что пробуждение его было замечено. Несколько сучков чуть слышно треснули. Потом, выше с холма, скатился камень. Кто бы ни был этот враг, он отступал. Горман прождал несколько секунд и крадучись поднялся на холм. При слабом свете зарождающегося рассвета он нашел место, где опиралось о землю колено неизвестного, ожидавшего, без сомнения, наступления рассвета, чтобы одним выстрелом прикончить Гормана, так же, как и Марсдена.
Инстинкт, бодрствующий в Гормане даже тогда, когда тело его спало, спас его вовремя, потому что теперь уже было довольно светло для того, чтобы стрелять почти наверняка. Оглядев местность, Горман, однако, не нашел никаких следов, которые помогли бы ему узнать личность негодяя, трусливо скрывавшегося в кустах. Но, спускаясь с холма, он увидел на земле коробку из-под спичек с буквами, которые еще раньше привлекли его внимание. Теперь он прочел имя, часть которого была напечатана на обгорелых спичках; «Эль-Пало Верде. Курите Эль-Пало Верде. Лучшие сигары за дешевую цену». Адрес на коробке указан не был. Но как ни ничтожно было это указание, Горман тщательно спрятал коробку.
Больного он нашел в гораздо лучшем состоянии. Примочки подействовали, и, хотя опухоль сохранилась, цвет кожи стал более нормальным. Лицо его было усталым и сонным. Горман принес ему легкий завтрак, и Марсден наконец узнал своего друга.
— Ты здесь, старина? — сказал он тихо. — Ну, значит, все обойдется хорошо.
Поев немного и снова выпив настойки «джепи», Марсден пробормотал:
— Сонлив я, как медвежонок… Ну, после поговорим. — И сейчас же уснул.
Горман оставил около него дремавшую Кармен и, отыскав Лоу, распорядился отослать в город нанятую им вчера повозку. Джаксон был уже готов и поджидал Гормана на дворе. Оседлав Негра, Горман вернулся в дом и вышел оттуда с карабином Винчестера в руках. Лоу, стоявший неподалеку, посмотрел на него с любопытством.
— Что, готовитесь к стрельбе на дальнее расстояние? — спросил он.
— Как знать. Это ружье Джима?
— Да. Но он обыкновенно берет с собой калибр сорок четыре.
— Прекрасно, значит, он не будет в претензии, что я взял тридцать третий.
Джаксон с недоумением прислушивался к этому диалогу, удивляясь, почему лицо Лоу внезапно покраснело.
«Этих двух не запряжешь в пару, — решил он про себя. — Лоу не любит Гормана. Почему? Непонятно. Но мне Горман нравится, пусть себе носит два револьвера, если хочет. Они оба могут нам пригодиться».
Солнце едва взошло, а жара уже была столь же нестерпимой, как и накануне после полудня. Туман поднимался с травы — так быстро солнечные лучи высушивали ночную росу. Все кругом тонуло в полупрозрачной дымке, придававшей предметам фантастические очертания, создававшей миражи и яркие радуги. Невидимые полчища цикад наполняли воздух безостановочным стрекотанием. Горман и Джаксон ехали мерным галопом, копыта лошадей взбивали пыль, мягкую, как мука. Объехав границу фермы Марсдена, они приблизились к узкой котловине, где протекала река. Деревья там росли гуще, но листва их опала от жары. Сама речонка тоже пересохла.
— Опять засуха, — заметил Горман.
— Опять. Тяжело будет скотине. Жарче, чем раньше. Две-три недели такой жары, и в аду покажется прохладно.
Выбрав дерево, сохранившее немного листвы, всадники придержали лошадей и закурили. Горман достал коробку из-под спичек, найденную им ночью:
— Когда-нибудь курили эти сигары?
Джаксон засмеялся:
— Конечно, курил. Хозяин справлял именины как-то недавно, и в числе угощений было десять ящиков сигар «Эль-Пало Верде».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18