Грин не ответил и положил свой груз возле Поттса. Плантатор любовно ударил ногой по мешку.
— С самой войны я не выращивал его. Все это время я растил чужое. В самом деле, видеть весь этот хлопок, мой хлопок… это здорово.
Плантатор посмотрел в лицо Грину, желая знать, понимает ли он его чувства. Молодой человек, казалось, был несколько смущен.
— Возможно, тебе этого не понять, — сказал Поттс. — Конечно, ишачить на хлопке…
— Есть люди, которые ишачат в местах и похуже, — сказал Грин.
Поттсу казалось, что он понял, по крайней мере частично.
— Ты знаешь, Грин, — сказал он добродушно, — может, в конце концов ты станешь славным малым после всего этого.
— Возможно, — сухо произнес Грин. — Но я предпочел бы стать свободным малым.
Поттс снисходительно засмеялся:
— Свободным? Что ты хочешь этим сказать? Для этой банды болванов, которая нас окружает, по правде говоря, свобода означает надираться, трахать баб и нарушать тот или иной закон!
— Я не такой, как они…
— Но ты, однако, в той же дыре. И все из-за какой-то бляди если хочешь знать мое мнение!
— Днем раньше, днем позже, — сказал Грин, — но я все равно буду свободен.
Поттс покачал головой. Его хорошее настроение стало проходить.
— Грин, ты в самом деле с большим приветом! Тебя приговорили к пятидесяти годам, а ты говоришь о свободе…
Удрученный хозяин прочистил горло и мрачно сплюнул в пыль своего замечательного амбара.
13
На следующий день красные ядра решили передохнуть возле цистерны на колесах, которая привезла им воды.
Толливер и Ле Васо держались поодаль.
— Может быть, Длиннорукого нет на участке? — с надеждой шепнул Ле Васо.
Толливер скорчил гримасу:
— Черта с два! Он выезжает каждое утро и возвращается каждый вечер, совсем как мы. Он где-нибудь за углом, можешь рассчитывать на это.
Ле Васо пожал плечами. Он направился к цистерне и взял ковш воды. Выпив, медленно вытер рукавом рот. Его грустные маленькие глазки изучали долину в поисках всадника.
14
Утром арестанты выстроились в центре плантации, чтобы идти на работу.
Под надзором Кобба Грин направился к конторе Поттса, вошел внутрь. Кобб вернулся к своим делам.
Поттс с курткой, перекинутой через плечо, столкнулся с только что вошедшим Грином.
— Ладно, — сказал хозяин, — в твоем распоряжении четверть часа, не больше. Даже если это полиция.
Грин не понял, он знал только, что его вызвали в контору. Из глубины помещения раздался голос:
— Привет…
Человек сидел возле рабочего стола Поттса, его мощный зад крепко покоился на сиденье, зубы пожевывали кончик сигары. Он разглядывал Грина. Взгляд его задержался на красном ядре, прикованном к щиколотке молодого человека. Тот быстро приблизился к полицейскому.
— Честное слово! Начальник полиции Артур С. Доббс!
Грин, улыбаясь, облокотился на бюро Поттса.
— Что же вас привело в мои края? Уборка или поставка? — спросил молодой человек.
— Все еще болтаешь? Да, Грин? — сказал полицейский беззлобно.
Он оглядывал каторжника, его цепи, лицо с печатью усталости и следами ударов.
— У меня и в мыслях не было приезжать, — сказал он медленно, — особенно после того, как по моей милости…
— Бросьте, — отрезал Грин, — я мог бы нарваться на кого-нибудь другого. В мире много честных людей.
Он наклонился и вытащил сигару из кармана Артура, спички взял со стола Поттса. Закурил и поморщился.
— Я приехал сказать тебе, что Калли передумала, — внезапно сказал Артур.
Грин поднял брови. Лицо полицейского было спокойно.
— Это вряд ли вас устроит, — сказал Грин, — но она уже больше не в этом… доме.
— Нет, — с жаром сказал Артур, — она давала мне что-то такое, чего не давали другие.
Грин задумчиво смотрел на полицейского:
— Делаете мне внушения?
— Не по этой части. Выйти из этого сада удовольствий можно только самому.
Грин не был удивлен. Он покачал головой:
— Ну ладно, мы еще увидимся, Артур. Спасибо за визит.
Он повернулся и пошел к двери.
— На въезде, — сказал Артур, — я видел Длиннорукого.
Грин замер:
— Этот маленький стрелок…
— Ну да, — сказал Артур улыбаясь. — Т. С. Банше, из Абилен.
Грин повернулся:
— Вы пустое место, Артур, но у вас верный глаз, не так ли?
— Вот благодарный человек, — равнодушно сказал полицейский.
— Не стоит портить себе кровь из-за этого, старина.
Грин снова приготовился выйти, но Артур вновь остановил его:
— Да не из-за себя я порчу себе кровь!
— Дела Калли вас не касаются, — сухо сказал Грин. — По крайней мере, больше не касаются.
— Почему ты такой злой? — спросил Артур.
Грин криво улыбнулся. Полицейский покачал головой.
— Серьезно! — сказал он. — Можно подумать, что передо мной генерал Грант собственной персоной. А всего лишь — грязный каторжник с ядром на ноге.
Грин продолжал улыбаться.
— Это интересная тема, Артур. Я бы вам объяснил, если б у меня было пиво в брюхе и хорошая сигара. Но сейчас немного не тот случай.
Грин взглянул на свою сигару, наполовину выкуренную, и поморщился.
— И это тоже не тот случай! И поля хлопка ждут меня. Итак, я предлагаю этим ограничиться.
Молодой человек вновь пошел к выходу.
— Скажите Калли, — бросил он, — что я буду в Гальвестоне до конца месяца.
— Скажи ей это сам! Она за дверью.
Грин застыл от неожиданности. Сжав зубы, Артур бросил сигару на пол и раздавил ее сапогом. Затем направился к выходу.
Грин еще какое-то мгновение не мог двинуться с места. Потом широким шагом пересек контору и осторожно отворил дверь. Калли не слышала его. Она опиралась об угол стола, глаза были опущены в землю, выражение лица печальное. У Грина сжало горло.
Калли подняла глаза, увидела Грина. Она бросилась в его объятия, и Грин поразился, как можно обнимать его, — таким он ощущал себя грязным, вонючим, оборванным, — и в то же время он чувствовал запах Калли, округлость ее груди, ее бархатистые щеки, которыми она терлась о его колючую щетину. Разум оставил его, лицо казалось опустошенным.
— Ты не сердишься? — спросила Калли.
— Черт побери, нет, — прошептал Грин.
Тут в помещение вошел Прюитт.
15
Хромоногий поначалу остолбенел, увидев Грина в обществе женщины. Он приблизился к парочке. Любовники отодвинулись друг от друга. В темных глазах Калли мелькнуло беспокойство, когда она увидела, как сжались челюсти Грина и жилка забилась на его виске. Комнату заполнила ненависть.
— Поттс сказал, что все о'кей, — сказал Грин Прюитту.
Надсмотрщик не реагировал. Глаза его вперились в Калли, оценивая тонкую талию, длину ног, округлость бедер и упругость груди, трепетавшей от прерывистого дыхания. Взгляд его задержался на полных губах женщины. Хромоногий был в восторге.
— Что вы на это скажете! — пробормотал он с вожделением.
Грин отступил на шаг и оперся рукой о спинку стула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25