Эмерик собрался с духом в ожидании следующего выстрела.
Но больше не было ни стрельбы, ни попыток опрокинуть его.
— Хватит с меня, я уже на это нагляделся! — донесся решительный выкрик Люка Браннока.
— Я тоже! — отозвался Джефф Каттл.
— И я! — подхватил Алби Финн.
Нашлись и другие — и вот группа человек в двадцать с лишним пробилась к крыльцу участка и выстроилась в цепь перед людьми с «Дубльве», направив на них разномастные дробовики и винтовки. Ошеломленный Эмерик заметил троих людей, которых он никак не ожидал увидеть здесь в подобных обстоятельствах — доктора Бойда, Орина Каудри и священника Дэна Кетча — и все они сжимали в руках оружие. Бойд, один из самых почитаемых людей в городе, провозгласил краткий ультиматум:
— Довольно! — сказал он ковбоям. — Мы не можем спокойно стоять и смотреть, как вы, люди с ранчо «Дубльве», бросаете вызов нашему закону. Если Дик погибнет, защищая арестованного, Каррсберг этого никогда не простит. Этот город больше уже не будет таким, как раньше. Знайте, парни, мы этого не допустим. Назад!
Поодиночке и группами горожане проходили вперед и присоединялись к добровольным помощникам Эмерика. В течение напряженных тридцати секунд местные жители и ковбои обменивались хмурыми взглядами. А потом, выругавшись в бессильной злобе, управляющий «Дубльве» повернулся и скомандовал своим людям. Двоих раненых подняли и понесли к конюшням Браннока, где были оставлены лошади. Но Бойд крикнул им вслед:
— Отнесите их ко мне в больницу. Я иду следом. — Он повернул голову и улыбнулся Эмерику. — Думаю, это уже все, Дик.
— Думаю, так и есть, док, — пробормотал Эмерик, пряча «Кольт» в кобуру. — Я… ух… здорово обязан вам, ребята.
— Это мы обязаны вам, Дик, — нахмурился священник Кетч. — Ни один уважающий себя город не станет терпеть запуганного шерифа — и сегодня, клянусь небом, вы показали, что вы — лучший из всех, кто когда-либо носил звезду в Каррсберге!
— И на том — аминь, — склонил голову Орин Каудри.
— Ну, ты им и показал! — выразил свое восхищение Алби Финн.
Эмерик пожимал плечами, отводил глаза, а потом повернулся и постучал в дверь. Собравшиеся разошлись. Люди отправились обратно в салуны, чтобы всласть потолковать о чуть не случившейся трагедии. На другой стороне улицы, на веранде своего салу на Мэйс Халлидей обменивался поклонами с горожанами, проходящими в бар, и пытался скрыть ярость и разочарование. А он-то был уверен, радовался заранее, что низменные эмоции обрушатся на Эмерика и сметут его, что запуганному Эмерику будет не до сопротивления, что он отступит перед кровожадной толпой. Но все обернулось иначе…
Лорэйн, стоящая перед своим магазином, облегченно вздохнула, не обращая внимания на вызванное этим любопытство прочих женщин. Когда начались беспорядки, каррсбергские леди на всякий случай спрятались по домам. Те же, что остались вблизи Мэйн-стрит, укрылись внутри магазинов, банков и прочих контор. Группа из семерых дам собралась возле Лорэйн на тротуаре перед ее лавкой, в безопасной отдаленности от возможной перестрелки. Леди были слишком любопытны, что бы пропустить такое событие.
Престарелая миссис Таскер, одна из самых любопытных матрон Каррсберга, подтолкнула красивую вдову острым локтем.
— Я вам заявляю, Лорэйн, я просто никогда не видела вас в таком беспокойстве — с тех самых пор, как был застрелен ваш бедный муж. — Ничуть не обескураженная молчанием Лорэйн, она пристально уставилась на нее и прибавила: — Полагаю, вы так разволновались из-за этого молодчика Коннигана, а-а? Я слышала, вы угощали его ужином вчера вечером. Это что, действительно так было?
Сознавая, что все взоры обращены к ней, Лорэйн гордо подняла голову и проговорила:
— Да! Мистер Конниган действительно приходил ко мне на ужин. И я этого не стыжусь — я не верю, что он убил эту несчастную девушку!
С этими словами она повернулась и ушла в лавку. Женщины какое-то время оставались на месте, сбившись в кучку и перешептываясь. Лорэйн металась у себя за прилавком, мучительно пытаясь сохранить спокойствие. Внутрь ни одна из женщин не вошла. Она подождала минут пять, потом, внезапно почувствовав себя опустошенной, нашла табличку «ОБЕДЕННЫЙ ПЕРЕРЫВ» и вывесила на двери снаружи. Она уже собиралась закрыть и запереть дверь, когда увидела Джеффа Каттла. Парикмахер направлялся к лавке, подавая ей знаки. Она впустила его, потом заперла дверь на замок.
— Вот черт, уже почти час дня, — проворчал он вместо приветствия. — Эта заваруха перед конторой Дика заняла чуть не весь мой перерыв.
— Мой тоже, — вздохнула Лорэйн, направляясь в жилую часть дома. — Я страшно голодна… Пожалуй, приготовлю что-нибудь… что-то и Дженни-Мей опаздывает…
Она прошла на кухню, а Каттл, со шляпой в руках, просеменил следом.
Я так полагаю, школьная мадам не отпустит их на обед, — решил он. — Нет, не отпустит, когда услышит об этих… беспорядках. Эта школьная мадам, эта Абби Кратчет… у нее, конечно, лошадиная физиономия, но мозги в голове у нее есть.
— Ох, Джефф, -Лорэйн усмехнулась, разожгла плиту и поставила на огонь кофейник. — Как вы можете так нехорошо отзываться о мисс Кратчет!
Каттл придвинул себе стул, уселся, скрестив вытянутые ноги, и, печально нахмурившись, уставился ей в спину.
— Скверное это было дело, — высказал он свое мнение. — Заваруха эта. Пару раз я уж думал, что вот-вот стрельба начнется — и куча хорошего народу пострадает… — Он покачал головой в изумлении. — Надо признать, никак не ожидал, что у Дика Эмерика столько отваги, я-то думал, у него кишка тонка. Он меня просто поразил.
— Я думаю, он много кого поразил, — кивнула Лорэйн.
Она открыла дверцу духовки и, досадливо фыркнув, вытащила форму с пирогом. Каттл одобрительно потянул носом и спросил:
— Для Барта?
— Да. — Лорэйн тяжело вздохнула. -Боюсь, немного пригорел.
Взяв горячую форму через тряпку, она перенесла ее на стол. Каттл, нахмурившись, в задумчивости уставился на пирог. Лорэйн вернулась к печи и принялась перемешивать жаркое в горшке.
— Съедите что-нибудь? — предложила она, глянув через плечо.
— Немного кофе, больше ничего не хочется, — пробормотал Каттл, все еще сосредоточенно разглядывая пирог. — Миссис Кит…
— Да, Джефф?
— Вы ведь не верите, что он виновен, правда?
— Конечно, нет! Тут, должно быть, что-то… подстроено!
— Вот и я так думаю, — кивнул Каттл.
Лорэйн налила две чашки кофе, поставила на стол и села напротив гостя. Каттл пробурчал что-то в знак благодарности, отпил немного, потом сказал:
— Его брат спас мне жизнь. Вы, я думаю, это помните?
— Да. Я помню.
— Мне бы хотелось сделать что-нибудь для Барта.
— Да, и мне тоже, — заверила его Лорэйн. — Но что мы можем сделать? Барт в тюрьме сидит…
Каттл провел кончиком языка по губам, вытер пот со лба рукавом сюртука, а потом протянул руку к пирогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Но больше не было ни стрельбы, ни попыток опрокинуть его.
— Хватит с меня, я уже на это нагляделся! — донесся решительный выкрик Люка Браннока.
— Я тоже! — отозвался Джефф Каттл.
— И я! — подхватил Алби Финн.
Нашлись и другие — и вот группа человек в двадцать с лишним пробилась к крыльцу участка и выстроилась в цепь перед людьми с «Дубльве», направив на них разномастные дробовики и винтовки. Ошеломленный Эмерик заметил троих людей, которых он никак не ожидал увидеть здесь в подобных обстоятельствах — доктора Бойда, Орина Каудри и священника Дэна Кетча — и все они сжимали в руках оружие. Бойд, один из самых почитаемых людей в городе, провозгласил краткий ультиматум:
— Довольно! — сказал он ковбоям. — Мы не можем спокойно стоять и смотреть, как вы, люди с ранчо «Дубльве», бросаете вызов нашему закону. Если Дик погибнет, защищая арестованного, Каррсберг этого никогда не простит. Этот город больше уже не будет таким, как раньше. Знайте, парни, мы этого не допустим. Назад!
Поодиночке и группами горожане проходили вперед и присоединялись к добровольным помощникам Эмерика. В течение напряженных тридцати секунд местные жители и ковбои обменивались хмурыми взглядами. А потом, выругавшись в бессильной злобе, управляющий «Дубльве» повернулся и скомандовал своим людям. Двоих раненых подняли и понесли к конюшням Браннока, где были оставлены лошади. Но Бойд крикнул им вслед:
— Отнесите их ко мне в больницу. Я иду следом. — Он повернул голову и улыбнулся Эмерику. — Думаю, это уже все, Дик.
— Думаю, так и есть, док, — пробормотал Эмерик, пряча «Кольт» в кобуру. — Я… ух… здорово обязан вам, ребята.
— Это мы обязаны вам, Дик, — нахмурился священник Кетч. — Ни один уважающий себя город не станет терпеть запуганного шерифа — и сегодня, клянусь небом, вы показали, что вы — лучший из всех, кто когда-либо носил звезду в Каррсберге!
— И на том — аминь, — склонил голову Орин Каудри.
— Ну, ты им и показал! — выразил свое восхищение Алби Финн.
Эмерик пожимал плечами, отводил глаза, а потом повернулся и постучал в дверь. Собравшиеся разошлись. Люди отправились обратно в салуны, чтобы всласть потолковать о чуть не случившейся трагедии. На другой стороне улицы, на веранде своего салу на Мэйс Халлидей обменивался поклонами с горожанами, проходящими в бар, и пытался скрыть ярость и разочарование. А он-то был уверен, радовался заранее, что низменные эмоции обрушатся на Эмерика и сметут его, что запуганному Эмерику будет не до сопротивления, что он отступит перед кровожадной толпой. Но все обернулось иначе…
Лорэйн, стоящая перед своим магазином, облегченно вздохнула, не обращая внимания на вызванное этим любопытство прочих женщин. Когда начались беспорядки, каррсбергские леди на всякий случай спрятались по домам. Те же, что остались вблизи Мэйн-стрит, укрылись внутри магазинов, банков и прочих контор. Группа из семерых дам собралась возле Лорэйн на тротуаре перед ее лавкой, в безопасной отдаленности от возможной перестрелки. Леди были слишком любопытны, что бы пропустить такое событие.
Престарелая миссис Таскер, одна из самых любопытных матрон Каррсберга, подтолкнула красивую вдову острым локтем.
— Я вам заявляю, Лорэйн, я просто никогда не видела вас в таком беспокойстве — с тех самых пор, как был застрелен ваш бедный муж. — Ничуть не обескураженная молчанием Лорэйн, она пристально уставилась на нее и прибавила: — Полагаю, вы так разволновались из-за этого молодчика Коннигана, а-а? Я слышала, вы угощали его ужином вчера вечером. Это что, действительно так было?
Сознавая, что все взоры обращены к ней, Лорэйн гордо подняла голову и проговорила:
— Да! Мистер Конниган действительно приходил ко мне на ужин. И я этого не стыжусь — я не верю, что он убил эту несчастную девушку!
С этими словами она повернулась и ушла в лавку. Женщины какое-то время оставались на месте, сбившись в кучку и перешептываясь. Лорэйн металась у себя за прилавком, мучительно пытаясь сохранить спокойствие. Внутрь ни одна из женщин не вошла. Она подождала минут пять, потом, внезапно почувствовав себя опустошенной, нашла табличку «ОБЕДЕННЫЙ ПЕРЕРЫВ» и вывесила на двери снаружи. Она уже собиралась закрыть и запереть дверь, когда увидела Джеффа Каттла. Парикмахер направлялся к лавке, подавая ей знаки. Она впустила его, потом заперла дверь на замок.
— Вот черт, уже почти час дня, — проворчал он вместо приветствия. — Эта заваруха перед конторой Дика заняла чуть не весь мой перерыв.
— Мой тоже, — вздохнула Лорэйн, направляясь в жилую часть дома. — Я страшно голодна… Пожалуй, приготовлю что-нибудь… что-то и Дженни-Мей опаздывает…
Она прошла на кухню, а Каттл, со шляпой в руках, просеменил следом.
Я так полагаю, школьная мадам не отпустит их на обед, — решил он. — Нет, не отпустит, когда услышит об этих… беспорядках. Эта школьная мадам, эта Абби Кратчет… у нее, конечно, лошадиная физиономия, но мозги в голове у нее есть.
— Ох, Джефф, -Лорэйн усмехнулась, разожгла плиту и поставила на огонь кофейник. — Как вы можете так нехорошо отзываться о мисс Кратчет!
Каттл придвинул себе стул, уселся, скрестив вытянутые ноги, и, печально нахмурившись, уставился ей в спину.
— Скверное это было дело, — высказал он свое мнение. — Заваруха эта. Пару раз я уж думал, что вот-вот стрельба начнется — и куча хорошего народу пострадает… — Он покачал головой в изумлении. — Надо признать, никак не ожидал, что у Дика Эмерика столько отваги, я-то думал, у него кишка тонка. Он меня просто поразил.
— Я думаю, он много кого поразил, — кивнула Лорэйн.
Она открыла дверцу духовки и, досадливо фыркнув, вытащила форму с пирогом. Каттл одобрительно потянул носом и спросил:
— Для Барта?
— Да. — Лорэйн тяжело вздохнула. -Боюсь, немного пригорел.
Взяв горячую форму через тряпку, она перенесла ее на стол. Каттл, нахмурившись, в задумчивости уставился на пирог. Лорэйн вернулась к печи и принялась перемешивать жаркое в горшке.
— Съедите что-нибудь? — предложила она, глянув через плечо.
— Немного кофе, больше ничего не хочется, — пробормотал Каттл, все еще сосредоточенно разглядывая пирог. — Миссис Кит…
— Да, Джефф?
— Вы ведь не верите, что он виновен, правда?
— Конечно, нет! Тут, должно быть, что-то… подстроено!
— Вот и я так думаю, — кивнул Каттл.
Лорэйн налила две чашки кофе, поставила на стол и села напротив гостя. Каттл пробурчал что-то в знак благодарности, отпил немного, потом сказал:
— Его брат спас мне жизнь. Вы, я думаю, это помните?
— Да. Я помню.
— Мне бы хотелось сделать что-нибудь для Барта.
— Да, и мне тоже, — заверила его Лорэйн. — Но что мы можем сделать? Барт в тюрьме сидит…
Каттл провел кончиком языка по губам, вытер пот со лба рукавом сюртука, а потом протянул руку к пирогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34