Вероятно, некто из племени дакойтов, о котором упоминал Найланд Смит, — название смутно мне знакомое, хотя я никогда не бывал в Бирме, — ведет наблюдение за изолятором!
Но чего он мог испугаться? Может быть, он не ожидал, что кто-то останется с Петри?
Странно!
Тайные враги доктора Петри? Неужели у этого добрейшего человека могут быть враги? Но кто и зачем с такой дьявольской настойчивостью стремится столкнуть его в могилу?
Буквально перестав дышать, я вслушался в невнятное бормотание ночи. Но, кроме шума поскрипывающих сосен, я ничего не услышал. Представив себе высоту в двенадцать футов, на которой располагалось окно, я усмехнулся: однако, мое присутствие не на шутку испугало неизвестного стенолаза!
Бежать сломя голову и выручать этого «друга» из беды не входило в мои планы. Я должен сидеть рядом с Петри! Поудобнее усевшись на жестком стуле, я вытянул ноги и заложил руки за голову. Освежающий инцидент прояснил мои мозги. Мне уже не хотелось ни спать, ни думать о Флоретте. Я задрал голову к окну и принялся его внимательно изучать. Время шло необыкновенно медленно. Резкий скрип заставил меня вздрогнуть. Я снова лихорадочно вскочил. Нервы мои сегодня были ни к черту. Скорей бы уж вернулся Смит!
Дверь отворилась, и в палату вошла сестра Тереза.
— Мистер Стерлинг, некая леди желает видеть доктора Петри. Она назвалась женой доктора.
— Жена доктора Петри?!
— Как же отказать ей, мистер Стерлинг? — Сестра Тереза вопросительно посмотрела на меня. — Не впустить к умирающему его жену — это большой грех!
Она перевела глаза на неподвижное тело Петри и жалостливо покачала головой:
— У бедного доктора такая прекрасная жена!
— Боже мой! — Я схватился за голову и забегал по комнате. — Боже мой, что же мне делать?! Сестра, она очень расстроена?
Я с надеждой уставился на сестру Терезу.
— У нее мужественный характер, мистер Стерлинг. То, чего так боялся бедняга Петри, увы, произошло!
Его жена примчалась к нему из далекого Каира и вот нашла его в таком…
— Впустите ее, сестра, — сказал я, едва сдерживая внутреннюю дрожь. — Только бы с ней не случилось обморока.
В ожидании трагической минуты, когда миссис Петри увидит бесчувственное тело своего супруга, я бегал взад-вперед по комнате и старался унять поднявшуюся во мне тревогу.
Сестра Тереза смиренным поклоном пригласила миссис Петри войти в палату, и я наконец-то увидел таинственную жену своего друга. Она была высока и стройна, с томной величественной грацией, которая не имеет ничего общего с искусственными потугами современных притворщиц. На ней была великолепная длинная накидка из соболиных шкурок, из-под которой выглядывал край темно-зеленого платья. Изящные туфельки на высоких каблуках с золотой змейкой украшали ее стройные ножки.
У нее было поразительное лицо, словно вырезанное из слоновой кости: чистые, совершенные линии, незабываемой лепки губы. Но все эти великолепные достоинства затмевали удивительные глаза. Чуть раскосые, миндалевидной формы, они были необычайно длинны и сияли, как пара драгоценных камней. На роскошной прическе миссис Петри кокетливо сидела бархатная зеленая шляпка, с которой, скрывая цвет ее глаз, спускалась дымчатая вуаль с золотыми блестками.
Ее выдержка и самообладание совершенно успокоили меня. Она долго смотрела на неподвижного Петри и, когда сестра Тереза в молчании удалилась, обратилась ко мне:
— Я очень признательна вам, мистер Стерлинг, что вы позволили мне навестить моего мужа.
Она произнесла эту фразу с достоинством молодой красивой женщины. Я заметил в ее речи одну особенность — она чуть-чуть растягивала гласные.
Я поставил рядом с постелью больного стул, на который она с благодарностью села.
Так вот она какая — Карамани! Я не забыл этого странного имени, которое вырвалось из груди мистера Найланда Смита: «Самая прекрасная женщина, которую я когда-либо знал…»
И действительно, никто не смог бы не заметить очарования этой женщины, но не только ее удивительная красота стала для меня неожиданностью — я не был готов к встрече с женщиной подобного типа. По правде говоря, в тот момент я не понимал этого, поэтому вполне естественно, что я подсознательно приписал качества милой Флоретты, ее цветущую прелесть юной аристократки миссис Петри, несмотря на экзотическую элегантность сидящей передо мною женщины.
К тому же, зная о ее страстной любви к доктору, я был несказанно удивлен ее самообладанием. Сила ее характера была поразительна, но наблюдать со стороны подобную холодность любящей супруги перед постелью умирающего мужа мне было как-то неловко.
— В этом не моя заслуга, миссис Петри, — ответил я. — Все комплименты — вашему мужеству.
Она несколько подалась вперед, рассматривая заострившееся лицо Петри.
— Есть ли надежда? — спросила она.
— Здесь надеется каждый, миссис Петри. Когда доктора сталкивались с другими случаями этой болезни, появление на лбу багрового пятна означало смерть.
— А в этом случае, мистер Стерлинг?
Она вопросительно посмотрела на меня, и я увидел, как заблестели ее глаза. Мне невольно подумалось, что она не в силах сдержать слез.
— В случае с доктором Петри болезнь более не прогрессирует.
— Как удивительно, — прошептала она, — и как это странно.
Она снова склонилась над мужем. В ее гибком теле чувствовалась томная грация кошки. Она запахнула наброшенную на плечи накидку и прижала к груди. Рука ее, цвета слоновой кости, была изящна и тонка. Ногти, длинные и холеные, поблескивали розовым лаком. Как непредсказуема жизнь, подумал я. Если бы кто-нибудь сказал мне, что два таких совершенно разных человека смогут встретиться и полюбить друг друга, я бы ни за что не поверил!
Миссис Петри подняла на меня свои замечательные глаза.
— Разве доктор Картье применяет особое лечение.. к моему мужу?
Легкая заминка не ускользнула от меня. Мне показалось, что, произнеся эту фразу, она внезапно и остро осознала, какая беда нависла над ее бедным мужем, и чуть было не потеряла самообладание.
— Да, миссис Петри, ему ввели новый препарат — «654».
— Это изобретение самого доктора Картье?
— Нет, препарат «654» — открытие вашего мужа. Он создал его как раз перед самой своей болезнью.
— Но доктор Картье, конечно, знает способ его приготовления?
Ее нежный вкрадчивый голос обладал странным качеством: задавая вопросы, он как будто дотрагивался до меня острым, обжигающим лезвием, заставляя отвечать со всею искренностью, на какую я был способен. При последнем вопросе миссис Петри повернула голову и пытливо заглянула мне в глаза, и я увидел, как во мраке ее зрачков заплясали крошечные золотые огоньки.
Конечно, и на этот вопрос я мог бы ответить так же правдиво, как и на предыдущие, — сказать ей спокойно и просто, что только один Петри знает рецепт приготовления препарата и, не дай Бой, может унести его в могилу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54