Кот Пахом вышагивал вслед за Саввушкиным, изредка замирая и прислушиваясь, что творится в траве. Он попытался поймать кузнечика, но тот стрельнул в сторону. Пахом недовольно дёрнул хвостом и посмотрел на Сипа. В его глазах явно светилась мечта о еде. Да и сам Илюха ощутил ноющую пустоту в желудке. Следовало незамедлительно заняться вопросом пропитания. Это значит — наловить рыбы и зажарить на прутике над костром. Единственное, что позволил взять с собой Сип, — коробок спичек, соль и воду во фляжке.
Илюха вышел к тому месту, где оставил лодку. К его удивлению, «Чайки» не было. Думая, что ошибся местом, Илья поискал поблизости. Но, глянув на реку, Саввушкин с ужасом обнаружил, что лодка покачивается далеко на волнах и догнать беглянку он уже не сможет. Свершилось больше того, о чем Сип мечтал: он остался без средств передвижения, без удочек, одежды и спичек.
Пахом тёрся о его ноги, жалобно мяукал, выпрашивая есть.
— Иди ты! — оттолкнул его Илья. Обиженный кот сел в сторонке и с тоской посмотрел на реку. Саввушкину стало жаль его. Ведь виноват был он, Сип. И забота покормить Пахома лежала на его плечах.
Илья обследовал лагуну. В тёплой, прогретой воде ходили косячки молоди. Сип решил использовать в качестве орудия лова купальные трусы. С трудом ему удалось поймать несколько мальков. Пахом проглотил их мгновенно. Но о сытости, конечно, не могло быть и речи.
Илюха попробовал одного малька съесть сам. Откусил маленький кусочек, пожевал, пожевал, но проглотить так и не смог. Уставший, голодный, побрёл Илюха к дереву и присел в тени его могучих ветвей.
Как только он прикрывал глаза, в его воображении вставала столовка на Пионерском. Чтобы не думать о еде, Сип устремил свой взгляд на Маныч, где в мареве плыл берег, за которым начинались совхозные поля.
Над прибрежными зарослями кружил подорлик, высматривая для себя добычу. Он несколько раз кидался к земле, но, видимо, его броски оказывались неудачными. Хищник снова взлетал в поднебесье и описывал круги, почти не шевеля крыльями. Вот он медленно приблизился к островку и опустился на голые сучья верхушки. Сип явственно разглядел его бурое тело, с чёрным подпалом крылья. Птица хищным глазом косила на мальчика, раскрывала крючковатый клюв.
Илюха натянул тугой лук. И оперённая стрела, пущенная тетивой из воловьей жилы, пронзила птицу.
Сип не услышал шума падения хищника. Его заглушили тамтамы. Вмиг дерево окружили темнокожие воины с копьями в руках, с перьями на голове и раскрашенными лицами. Старший из них, видимо, вождь, потому что украшения его были особенно пышными и яркими, крикнул гортанным голосом:
«Это ты, бледнолицый, убил птицу, тотем нашего племени?»
Илюха от страха не знал, что ответить.
«Ты кто?» — продолжал вождь. Он здорово смахивал на школьного истопника Евсеича.
«Я Сип. Вернее, Саввушкин. Ученик седьмого „А“.
Один из воинов наклонился к своему предводителю и что-то негромко сказал ему на ухо.
«Тотем твоего племени — змея?» — спросил тот у Ильи.
При слове «змея» Илюха услышал шорох в траве. У его ног мелькнуло серебристое, скользкое тело.
Илюха отступил назад и больно стукнулся затылком о дерево.
Сип проснулся, схватился за ушибленное место. И вскочил. Теперь уже не во сне, а наяву он увидел змею. Илья одним рывком сорвал ветку и стал колотить ею по извивающемуся гаду, пока тот не затих.
Илья выбрался из травы и сел поближе к воде. Наверное, вот так Робинзон высматривал в море какой-нибудь корабль, который смог бы отвезти его на любимую родину.
Но река была пустынна. Ни баркаса, ни лодчонки. Вплавь до берега ни за что не добраться — слишком далеко. Илюха был рад, что захватил с собой Пахома. Одному было бы в тысячу раз тоскливее.
Саввушкин просидел на песчаной косе, пока на реку не опустились золотистые сумерки. Сразу посвежело. Илья уныло занялся приготовлением ночлега. О том, что его впотьмах кто-нибудь заметит, не могло быть и речи. Так что ночевать придётся на острове.
Сип нарвал прутьев краснотала, травы. Оставаться на земле он не решился, помня об убитой змее. Илья обследовал дерево. В его пышной кроне нашлась пара ветвей, на которых он при помощи сучьев соорудил подобие площадки. Перетащил туда траву и листья. Когда на небе вспыхнули звезды, Сип расположился на своей верхотуре.
Если бы не голод и не холод! Стоило мальчику слегка задремать, как перед глазами появлялась тарелка дымящегося борща или кусок пирога с мясом. И все — огромных размеров.
«Хоть бы сухую корку погрызть», — с тоской думал Илюха, прижимая к себе Пахома. От кота шло живое тепло. Он доверчиво дремал возле Сипа. Но все равно было чертовски холодно. Малейшее дуновение ветерка пробирало до костей. Илюха ворочался так и этак на своём жёстком ложе, стараясь получше зарыться в холодную зелень. Ещё ему приходилось думать о том, чтобы ненароком не свалиться вниз. И ночь тянулась нескончаемо долго. Заснул Илюха, когда по краю неба на востоке разлилась полоска огненной зари. Не слышал он, как к острову пристала лодка инспектора рыбнадзора. Саломатин тоже не видел Саввушкина, скрытого в ветвях дерева.
Проснулся Сип, когда катер «Грозный» удалялся вверх по реке. Илья кубарем скатился на землю.
Сколько он ни кричал, сколько ни махал руками, его не замечали. Саввушкин был готов разреветься. Ему казалось, что его никогда не снимут с опостылевшего необитаемого острова.
А Пахом в это время, терзаемый голодными муками, решил обследовать гнёзда: авось удастся чем поживиться. Но они были пусты. За этим занятием и увидели его Смирнов и Ситкина…
— Ребята, не найдётся кусочек хлебца? — были первые слова спасённого Робинзона.
Все, кто прибыли на катере, растерянно переглянулись.
— Не учёл начальник штаба поиска, — засмеялся Макар Петрович, подмигивая Андрею. Тот только виновато развёл руками. Маша зачем-то заглянула в свою санитарную сумку.
— Тебе никакой санитарной помощи не требуется? — спросила она у Сипа.
Илья отрицательно покачал головой.
Володя Гулибаба обследовал один карман, другой. И вытащил полпряника. Сип вонзил в него зубы.
Директор заторопил Ченцова — поскорей на Пионерский. Но Илюха не успокоился, пока не показал, где он провёл ночь, и убитую змею.
— Эх, ты! — сказала Ситкина. — Это уж. Придётся тебе основательно заняться зоологией.
Сип радостно кивал. Он был готов заняться чем угодно. Он все ещё не верил в своё счастливое спасение…
ПОРУЧИТЕЛИ
Из столовой Саввушкин вышел, еле передвигая ноги. Тётя Глаша особенно не ругала Илью за то, что он увёз с собой Пахома. На радостях, что любимец её нашёлся целый и невредимый, повариха наставила перед Сипом столько разной еды, что съесть её мог разве великан. Перепало и Пахому. Изголодавшийся кот наелся на славу, потом развалился на подоконнике и проспал до вечера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23