— Чем вы могли бы помочь?
— Всем, что в моих силах.
— Я не знаю, кто вы такой.
— Вы видели мои ноги?
— Видел.
— И голову мою видели?
— И голову видел.
— Как вы думаете, они искалечили меня просто так, шутки ради? Но если вы мне не доверяете, могу и не помогать. Я думал, что вы, возможно, захотите известить кого-нибудь.
— А если вас спросят, передавал ли я что-нибудь через вас?
Кальман потянулся и схватил Фекете за руку.
— Послушайте, я не цыган, чтобы божиться. Или вы верите мне, или нет. Вы сидели в тридцать седьмом и знаете, что передача таким образом сообщения связана с риском — ведь я могу оказаться и провокатором. Но я не провокатор. Либо вы верите этому, либо нет.
Наступила долгая пауза; слышалось только тяжелое дыхание и негромкое постанывание Фекете.
— Если вы выдадите меня, пусть вам никогда не знать больше счастья.
— Оставьте эти глупости, — рассердился Кальман. Ему почему-то стало не по себе. Его сбивал с толку ментоловый запах изо рта собеседника. Он напряженно думал.
— Я дам вам адрес, — прошептал Фекете. — Ракошхедь, улица Капталан, восемь. Не забудете?
— Говорите смело. — Губы Кальмана непроизвольно растянулись в улыбку. Он готов был рассмеяться от радости, так как был уверен, что его товарищ по камере играет и говорит неправду. — Разыщите Виолу. Передайте ему следующее: «Пилот прыгнул с высоты семьсот пятьдесят метров. Парашют не раскрылся. Надо использовать запасной». Расскажите, при каких обстоятельствах вы со мной встретились… И еще: «Волос попал в суп, но я не выплюнул».
— Понял. Итак, Виола, Ракошхедь. Улица Капталан, восемь. Семьсот пятьдесят метров, парашют, запасной парашют и, наконец, волос в супе.
— Будьте осторожны. Когда вы выйдете отсюда, за вами наверняка будут следить. Так что смотрите не наведите на след Виолы немцев.
— Доверьтесь мне… Меня не так-то легко провести.
Все это он произнес таким самоуверенным тоном, точно выиграл битву.
На рассвете Кальмана повели на допрос. Когда он переступил порог комнаты Шликкена, у него зуб на зуб не попадал. Майор встретил его приветливо.
— Сейчас я угощу вас не конфеткой, — проговорил он, — а, если не откажетесь, настоящим французским коньяком. — Ну-с, так чего же вы добились?
— Немногого, но, может быть, вам удастся это использовать. Фекете попросил меня навестить человека по имени Виола. Адрес: Ракошхедь, улица Капталан, восемь; передать ему следующее… — И Кальман слово в слово повторил Шликкену текст сообщения. — Вообще же, — продолжал Кальман, — этот человек сказал мне, что он коммунист.
Майор очень оживился.
— Милейший, и вы еще говорите, что мало чего добились! Да ведь это же колоссально! Вы знаете, кто такой этот Виола? Мы же вот уже несколько месяцев охотимся на него!
Кальман, ошеломленный, слушал майора. Неужели он ошибся? А ведь он готов был поклясться жизнью, что Фекете не коммунист, а провокатор…

Однажды рано утром — в ту ночь Шликкен ночевал на вилле — он вызвал к себе Кальмана.
Шликкен пил коньяк; он угостил и Кальмана. Тот охотно выпил. Поставил рюмку на стол и вопросительно посмотрел на майора. Шликкен ходил по комнате, сосредоточенно о чем-то думая; его сафьяновые комнатные туфли шлепали по полу.
— Я даю вам важное задание, Шуба, — сказал он, остановившись возле сейфа и повернувшись к Кальману.
Однако их разговор был прерван приходом капитана Мэрера. Лицо майора просветлело, и Кальману бросилось в глаза, насколько предупредительно и дружески Шликкен приветствовал Мэрера. Майор подскочил к Мэреру, поздоровался за руку, обнял и дружески похлопал по плечу, прося извинения, что в такую рань вызвал его к себе.
— Дорогой Эрих, — сказал майор, — прошу тебя, хорошо забинтуй правую руку нашему другу. Вообрази, что у него перелом руки.
Кальман не понимал, для чего это нужно. Он снял пальто, и Мэрер с помощью Шликкена ловко забинтовал ему правую руку, да так, что даже пальцев не стало видно.
— Великолепно, — сказал майор. — А теперь, будь любезен, подвяжи руку.
Кальману подали пиджак, но забинтованную руку невозможно было просунуть в рукав. Кальман хотел было заговорить с врачом, однако это не удалось, так как Шликкен и его помощники ни на миг не оставляли их одних.
Мэрер ушел. Шликкен проводил его до дверей. Кальман слышал, что они говорили об отце Мэрера. В это время капитан Тодт свернул иллюстрированный журнал «Зиг» и засунул в левый карман пиджака Кальмана.
— Смотрите не выроните, — сказал он, — понадобится.
Кальман кивнул: он чувствовал себя растерянным.
— Вы знаете, где ресторан «Мокрый суслик»? — спросил майор.
— Знаю, господин майор. — У него чуть было не сорвалось с языка, что в годы учения в университете он часто бывал в этом ресторанчике.
— Хорошо, — сказал Шликкен. — Хорошо, очень хорошо. В одиннадцать часов вы зайдете в ресторан и пробудете там до двенадцати. К вашему столу подсядет мужчина и передаст вам письмо. Для того, чтобы вам было понятно, о чем идет речь… — Он указательным пальцем потер подбородок. — Йозеф, объясни ему суть дела.
Тодт кашлянул и подошел поближе.
— Мы поймали связного, коммуниста, и он признался, что у него сегодня назначена встреча с одним из руководителей коммунистической партии, который узнает связного по перевязанной правой руке и по журналу «Зиг».
— Вы, дружок, сыграете роль связного, — сказал, улыбаясь, майор. — Ничего говорить не надо, потому что о пароле они не договаривались.
— Понял, господин майор, — ответил Кальман, — но у меня нет документов, деньги тоже забрали.
Шликкен открыл сейф и достал оттуда документы.
— Возьмите, Шуба! И вот вам триста пенге. Можете истратить, отчитываться за них не надо.
— До которого часа я должен ждать этого человека?
— Точно до полудня.
— После чего я должен немедленно вернуться домой?
— Вы куда-то хотите пойти? — спросил заинтересованный майор и взглянул на Тодта.
— Собственно, идти мне некуда, — ответил Кальман. — Но я так давно не ходил по городу, что охотно побродил бы немного.
— В три будьте дома, — сказал Шликкен. — А до этого времени можете побродить. Идет?

На углу проспекта Ракоци Кальман сошел с трамвая и пешком направился к улице Ваш. До встречи оставалось еще добрых полчаса. Однако для надежности он хотел убедиться, не следует ли за ним кто-нибудь. Он не повернул на улицу Ваш, а, не обращая внимания на движение, неожиданно перешел на противоположную сторону проспекта Ракоци. Ему хотелось проверить, совершит ли подобное нарушение кто-либо еще. Он действовал неожиданно и быстро, на противоположной стороне улицы на мгновение остановился, беспечно оглянувшись. «Нарушили» еще двое мужчин: один был в мягкой серой шляпе, другой в коричневой. Конечно, все это могло быть и случайностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77