— Знать ровно столько, сколько необходимо для выполнения задания! Кто это сказал, господин лейтенант?
— Если не ошибаюсь, — полковник Лоуренс. Вы правы, господин майор, — весело отвечал Таубе и с извиняющейся улыбкой закурил сигарету. — Это только моя личная обеспокоенность. Ведь если Деак что-то заподозрит, он быстренько смоется. И тогда на фронт отправится не только господин майор, но и я.
— Никуда он не денется, — твердо отрезал Мольке и поднялся. — Если он действительно Ландыш, то будет держаться до последнего патрона. Стойкость — характерная черта советской разведки. И свой пост он может оставить только по приказу. А ему положено стоять насмерть. Ведь у Ландыша приказ: спасти Ференца Дербиро.
4
Шимонфи не находил себе места. Иногда он думал о том, что должен предупредить Деака об опасности, но тут же отказывался от мысли немедленно поехать к приятелю, успокаивая себя тем, что волноваться излишне: неумело расставленные ловушки Мольке только докажут благонадежность Деака. В конце концов Золтан решил, что Деака он в беде не оставит, но пока ничего предпринимать не следует, поскольку события и время работают на Габора. И он отправился к Мольке.
Майор принял его вежливо, даже виду не показал, что сердит за то, что утром в присутствии полковника Германа он подверг сомнению целесообразность акций, направленных против Деака. Тучи слегка разошлись, и сквозь щелку в их пологе неярко блеснуло солнце. И этот мягкий свет словно добавил сил Шимонфи, и тот сразу почувствовал себя свободнее, легче. Теперь всем своим поведением он хотел бы дать понять майору, что ни капельки не боится его.
У майора на столе стоял магнитофон, и капитан Шимонфи с любопытством уставился на незнакомое устройство. Мольке заметил заинтересованный взгляд Шимонфи и, незаметно усмехнувшись, позволил капитану обстоятельно рассмотреть аппарат.
— Извините, что это за адская машина?
Мольке встал, неторопливым шагом проследовал к столу и нажал одну из кнопок магнитофона.
— Эта адская машина, господин капитан, умеет все. Вы только послушайте. — Аппарат пришел в действие, завертелись катушки, едва слышно зашуршала стальная проволока. Вдруг из его чрева послышался голос Деака.
— Потрясающе! — воскликнул Шимонфи. — Подслушивающее устройство?
Мольке благодушно кивнул головой и выключил аппарат.
— Слышать о нем я уже слышал, — погруженный в свои мысли, заметил Шимонфи. — Но видеть еще не доводилось. — Неожиданно он понял, зачем вчера вечером Мольке взял у него ключи от кабинета Деака. Все понятно: именно тогда-то в комнате и установили аппаратуру подслушивания. Теперь он уже был совершенно уверен, что немцы и его разговоры подслушивают.
— В чем принцип действия? — спросил он.
— Принцип очень простой. Захочется мне узнать, о чем прапорщик Деак разговаривает с кем-то, я щелкну пальцами, а про себя трижды повторю: «Сезам, включайся».
Шимонфи почувствовал себя так, как если бы ему дали пощечину, но, презирая себя за трусость, он сказал:
— Извините, я забыл, что это военная тайна.
Мольке громко расхохотался. Он был счастлив, что ему снова удалось унизить венгерского капитанишку.
— Военная тайна? — оборвав смех, сказал он. — Да перестаньте вы, милый Шимонфи. Профессор Поульсен запатентовал его сорок семь лет назад, и уже пятнадцать лет мы используем его в разведке, а вы все еще удивляетесь? Прошу, закуривайте.
Шимонфи покачал головой и достал свой украшенный монограммой золотой портсигар.
— Честно говоря, я уже ничему не удивляюсь, — возразил он, закуривая.
Мольке почувствовал себя в своей стихии.
— Ну что, вы все еще не убедились в виновности Деака? — спросил он.
— Напротив, — отвечал Шимонфи. Внутри у него уже все клокотало от возмущения. Успокойся, успокойся, говорил он себе, только не потеряй самообладание. — Деак «расколол» Дербиро и заставил его говорить. Теперь мы уже знаем, кто был напарником Дербиро. Зачем же Деаку это было делать, если бы он был изменником?
Мольке развел руками.
— Во-первых, возможно, что сведения, которые дал Дербиро, — ложные. Если они оба уже знали друг друга прежде и теперь разыгрывают перед нами комедию, что в таком случае логично. Если Габор Деак их человек, Дербиро не станет его проваливать, а, наоборот, будет спасать до последнего мгновения. Давайте проведем еще один эксперимент.
Он подошел к телефону, попросил к аппарату начальника караула и приказал доставить арестованного Дербиро. Затем, положив трубку, пояснил:
— Ваша задача, дорогой Шимонфи, следить только за выражением его лица. Кстати, вы о чем-то хотели поговорить со мной, не правда ли?
Шимонфи кивнул.
— Я получил письмо от жены, — сказал он. Дрожащим от негодования голосом он рассказал, что его жену, едва она пересекла германскую границу, обобрали до нитки, и сейчас она в полнейшем отчаянии сидит в Винер-Нойштадте, не зная, что делать. Мольке внимательно выслушал капитана, затем тонко, но ехидно заметил:
— Надеюсь, господин Шимонфи, не имел в виду, что его жену «обобрали до нитки» германские солдаты?
Капитан почувствовал в его словах не только насмешку, но и хитро расставленную западню. Поэтому Шимонфи предпочел более осторожно выразить свою мысль: грабителями были неизвестные лица в военной форме германской армии. Мольке продолжал издеваться, с притворным возмущением покачал головой.
— Как видно, и на территорию рейха просочились уже советские диверсанты. Этот случай еще раз подчеркивает, что нам нужно как можно скорее прогнать красных с территории Венгрии.
Капитан задохнулся от злобы.
— Господин майор, как я вижу, изволит шутить?
— Ничуть, дорогой Шимонфи, — лицемерно возразил майор. — Я очень хорошо представляю себе душевное состояние вашей супруги…
— Господин майор, я не фабрикант и не помещик. Чтобы купить жене норковую шубу, я копил деньги много лет…
— Если позволите, господин капитан, в качестве возмещения ущерба я прикажу послать вашей супруге натуральную норку.
— У жены и была натуральная, — заметил Шимонфи, а затем, повысив голос, продолжал: — Мне не нужны подарки, господин майор. Я вам докладываю все это потому, что вы мой начальник, и я требую строгого расследования дела, наказания виновных и возвращения отнятого у моей жены имущества.
«Ну ты, червь, — подумал Мольке, — можешь требовать сколько тебе захочется. Сделаю я с тобой что хочу. А пока поразвлекусь».
Он встал, накрыл магнитофон скатертью и, сменив тон, сказал:
— Составьте список пропавших вещей. За все, что произошло на территории империи, несем ответственность мы и, следовательно, возместим вам ущерб.
Шимонфи достал свернутый лист бумаги и положил на стол:
— Прошу, господин майор, я уже составил его на основании письма жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27