— Я то же могу. На лыжах… И на коньках. Если надо.
— Не надо! — одернул его Кука. — Мы с Артемом домчимся за час. Только вы нас и видели.
— Вот, вот, — вдруг встрял Зорин. — Только и видели… А вдруг вы и убили наших инструкторов?
— Ты че? — заорал Артемон взбешенно. — Ты, че, толстый? Ты на кого батон крошишь?
— Постойте, — Юрка предупредительно махнул своей «резиновой» пятерней. — Послушайте, господин банкир. Мы ничего не знаем точно. Ни кто убил, ни за что. И сколько бы вы не говорили, что вы здесь люди случайные, я не приму это, как аргумент…
— Базарь яснее, толстый. Я не фига не понимаю…
— А чего тут не ясного? Я вам не верю. А еще больше я не верю вашему скользкому телохранителю. Больно морда у него маньячная, — передразнил Куку Юрка. — Вдруг это вы оба замыслили и проделали… — Видя возмущенно раздутые ноздри Артемона, Зорин зачастил. — И чтобы не было недоразумений, давайте решим так… Вы вне конкуренции. Естественно. А вот вам в напарники давайте дадим кого-нибудь другого.
— Ну и кого?
— Вот хотя бы Леву, тем более он не против…
— А почему Леву? Я тоже хочу, — ввязался еще один кандидат в герои — некто Суслик.
— И я! — вякнул Серега, бросив томный взгляд на Ксюху.
— Ну и чего делать будем? — хмыкнул Артемон весело. Видно его эта ситуация забавляла так же, как и меня.
— Давайте тянуть спички, — предложил Серега.
Суслик с готовностью достал из кармана коробок и высыпал содержимое на ладонь.
— Сколько спичек брать? — спросил он, пересчитав их.
— Сколько нас, столько и бери, — подсказал Зорин.
— А девушек тоже имеем в виду?
— Не знаю, — забегал глазами Зорин. С одной стороны, он не считал женщин способными на какой-никакой полезный поступок, а с другой боялся их обидеть.
— А что? — вмешалась Галина Ивановна. — Мы разве не в состоянии проехать пяток километров?
— Конечно, в состоянии, — горячо поддержала ее Изольда. — Я, например, могу и больше. — Она просто пронзила Артемона взглядом. — Я могу!
— Видели мы, как ты можешь, — не удержался Кука. — Так можешь, что некоторые из-за твоего умения чуть не погибли… — И он потер огромную шишку на лбу. — К тому же, до шоссе больше, чем 5 километров. Там все 10. — Тогда давайте девушек исключим, — предложил Стапчук. — И Тю-тю то же, ему юбка помешает…
— Может, и тебя исключим, — недоверчиво покосился на все еще пьяного радиста Кука.
— Зачем? Я хорошо катаюсь. У меня по физкультуре пятерка была… В школе…
Кука даже спорить не стал. Обреченно махнул рукой, отобрал у Суслика спички, надломил одну, перемешал, спрятал их за спиной, вынул, выставил ровный частокол деревяшечек перед собой и велел:
— Тяните.
Мужики потянули. Короткая досталась Зорину.
— Я с ним не поеду! — возмутился Артемон. — С таким порожняком я и к обеду не доконделяю!
— Позвольте… — раскраснелся Юрка. — Я вам не разрешаю… при дамах… оскорблять…
— Закройся, — рявкнул Артемон. — И верни спичку. Пусть другой тянет.
Зорин не осмелился спорить, тем более, что особым желанием совершать утренний кросс по темному лесу он не горел.
Со второй попытки спичку вытянул Лева.
— Ну, блин, невезуха! — Артемона аж перекосило от возмущения. — Этот крендель не лучше.
— Я лучше, — попытался успокоить банкира Лева.
— Лучше, как же! Видел я, во что превратились те лыжи, на которых ты с горы съехал.
— А мы с горы не поедем, мы по прямой…
Артемон, по-стариковски, горестно, вздохнул и жестом приказал Леве заткнуться. Лева тут же заткнулся, а банкир громко произнес:
— Народ! Вы тока, пока меня не будет, больше никого не мочите, лады?
Мы улыбнулись, оценив шутку, только сдается мне, Артемон говорил серьезно — уж больно физиономия у него была строгая.
— Значит, лады. — Он удовлетворенно кивнул. Потом хмуро уставился на Левку. — Чего стоишь?
— А что надо делать? — растерялся Блохин.
— Ты на чем собрался до дороги ехать?
— На лыжах, — пролепетал Лева.
— А ты их тут видишь? А?
Лева отрицательно затряс головой.
— Пра-ально. За ними надо бежать в корпус. Так что беги.
— А, может, вы сами сбегаете… А то я не знаю….
— Я тебе, мать твою, шестерка что ли? — зарычал Артемон.
— Но я не знаю, где взять… Мои сломаны, Юра свои уже сдал, а у Сереги крепление сломалось… — его голос становился все тише и тише.
— Зайдешь ко мне в комнату, — сквозь зубы начал цедить банкир. — Возьмешь две пары…
— Пусть для тебя пластиковые возьмет, — подсказал Кука. — Которые я с собой привез. Только ботинки будут немного жать… — Тут телохранитель нахмурился. — А лучше я сам принесу… А то этот еще чего перепутает. Я мигом! — уже на бегу прокричал Кука.
Он скрылся. А мы остались ждать у крыльца. От нечего делать начали рассматривать покосившийся стенд с надписью «Доска почета». На нем все еще можно было рассмотреть лица тех, кто когда-то был гордостью этого лагеря. Лица, правда, были едва различимы, у некоторых не хватало глаз или рта — их размыли дожди, но мы с большим интересом всматривались в эти поблекшие портреты. Каждый из нас, глядя на них, вспоминал свое пионерское детство.
— Сколько, интересно, им сейчас лет? — прервала всеобщее молчание Сонька. — Как нам или больше?
— Наверное, как нам, — сказала Ксюша. — Это лагерь не работает лет 15. Нам тогда было по 10 по 11, как и им…
— Какие вы, девочки, еще юные, — со вздохом молвила Галина Ивановна. — Вам только 25. — Нам уже 26, — с еще более тяжким вздохом произнесла Ксюша. — И мы уже не юные.
— О! Мне бы ваши годы…
— А я никогда не ездил в пионерские лагеря, — ни с того, ни сего ляпнул Зорин. — Меня мама не пускала.
— Почему? — удивился Серега.
— Она говорила, что меня тут плохому научат, — Юрка поднял на нас свои погрустневшие глаза. — А мне всегда так хотелось…
— А меня тоже в пионерлагеря не пускали, — сказал Артемон.
— Мама? — сочувственно спросил Зорин.
— Милиция. Они говорили, что я всех плохому научу. Я ж на учете в «детской комнате» с 8 лет стоял.
— А я ездил! — возбужденно проговорил Тю-тю. — Только не в такой благоустроенный. Мы в деревянных дачках жили. И толчок у нас на улице был. Ну такой… с дырками. Пойдешь, бывало, в тихий час по нужде, заглянешь в дырку, а там на дерьме целый выводок ужей разлегся… А мы их шишками!
— А мы ночами Золушку вызывали, — вспомнила я. — Садились в 12 ночи вокруг бутылки с водой, накрывали ее полотенцем и бормотали «Золушка, появись!».
— За фиг? — поинтересовался Артемон.
— А она желания исполняла. Помню, все девчонки загадали, чтобы к ним Боярский на лошади прискакал, а я кроссовки «Адидас», — хихикнула я.
— А мы вызывали Карлсона, — воскликнул Тю-тю. — Он влетал в форточку и ругался матом!
— Правда, что ли влетал? — по-детски обрадовался банкир.
— Не… Что-то у нас не получалось …— разочаровано протянул Сеня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Не надо! — одернул его Кука. — Мы с Артемом домчимся за час. Только вы нас и видели.
— Вот, вот, — вдруг встрял Зорин. — Только и видели… А вдруг вы и убили наших инструкторов?
— Ты че? — заорал Артемон взбешенно. — Ты, че, толстый? Ты на кого батон крошишь?
— Постойте, — Юрка предупредительно махнул своей «резиновой» пятерней. — Послушайте, господин банкир. Мы ничего не знаем точно. Ни кто убил, ни за что. И сколько бы вы не говорили, что вы здесь люди случайные, я не приму это, как аргумент…
— Базарь яснее, толстый. Я не фига не понимаю…
— А чего тут не ясного? Я вам не верю. А еще больше я не верю вашему скользкому телохранителю. Больно морда у него маньячная, — передразнил Куку Юрка. — Вдруг это вы оба замыслили и проделали… — Видя возмущенно раздутые ноздри Артемона, Зорин зачастил. — И чтобы не было недоразумений, давайте решим так… Вы вне конкуренции. Естественно. А вот вам в напарники давайте дадим кого-нибудь другого.
— Ну и кого?
— Вот хотя бы Леву, тем более он не против…
— А почему Леву? Я тоже хочу, — ввязался еще один кандидат в герои — некто Суслик.
— И я! — вякнул Серега, бросив томный взгляд на Ксюху.
— Ну и чего делать будем? — хмыкнул Артемон весело. Видно его эта ситуация забавляла так же, как и меня.
— Давайте тянуть спички, — предложил Серега.
Суслик с готовностью достал из кармана коробок и высыпал содержимое на ладонь.
— Сколько спичек брать? — спросил он, пересчитав их.
— Сколько нас, столько и бери, — подсказал Зорин.
— А девушек тоже имеем в виду?
— Не знаю, — забегал глазами Зорин. С одной стороны, он не считал женщин способными на какой-никакой полезный поступок, а с другой боялся их обидеть.
— А что? — вмешалась Галина Ивановна. — Мы разве не в состоянии проехать пяток километров?
— Конечно, в состоянии, — горячо поддержала ее Изольда. — Я, например, могу и больше. — Она просто пронзила Артемона взглядом. — Я могу!
— Видели мы, как ты можешь, — не удержался Кука. — Так можешь, что некоторые из-за твоего умения чуть не погибли… — И он потер огромную шишку на лбу. — К тому же, до шоссе больше, чем 5 километров. Там все 10. — Тогда давайте девушек исключим, — предложил Стапчук. — И Тю-тю то же, ему юбка помешает…
— Может, и тебя исключим, — недоверчиво покосился на все еще пьяного радиста Кука.
— Зачем? Я хорошо катаюсь. У меня по физкультуре пятерка была… В школе…
Кука даже спорить не стал. Обреченно махнул рукой, отобрал у Суслика спички, надломил одну, перемешал, спрятал их за спиной, вынул, выставил ровный частокол деревяшечек перед собой и велел:
— Тяните.
Мужики потянули. Короткая досталась Зорину.
— Я с ним не поеду! — возмутился Артемон. — С таким порожняком я и к обеду не доконделяю!
— Позвольте… — раскраснелся Юрка. — Я вам не разрешаю… при дамах… оскорблять…
— Закройся, — рявкнул Артемон. — И верни спичку. Пусть другой тянет.
Зорин не осмелился спорить, тем более, что особым желанием совершать утренний кросс по темному лесу он не горел.
Со второй попытки спичку вытянул Лева.
— Ну, блин, невезуха! — Артемона аж перекосило от возмущения. — Этот крендель не лучше.
— Я лучше, — попытался успокоить банкира Лева.
— Лучше, как же! Видел я, во что превратились те лыжи, на которых ты с горы съехал.
— А мы с горы не поедем, мы по прямой…
Артемон, по-стариковски, горестно, вздохнул и жестом приказал Леве заткнуться. Лева тут же заткнулся, а банкир громко произнес:
— Народ! Вы тока, пока меня не будет, больше никого не мочите, лады?
Мы улыбнулись, оценив шутку, только сдается мне, Артемон говорил серьезно — уж больно физиономия у него была строгая.
— Значит, лады. — Он удовлетворенно кивнул. Потом хмуро уставился на Левку. — Чего стоишь?
— А что надо делать? — растерялся Блохин.
— Ты на чем собрался до дороги ехать?
— На лыжах, — пролепетал Лева.
— А ты их тут видишь? А?
Лева отрицательно затряс головой.
— Пра-ально. За ними надо бежать в корпус. Так что беги.
— А, может, вы сами сбегаете… А то я не знаю….
— Я тебе, мать твою, шестерка что ли? — зарычал Артемон.
— Но я не знаю, где взять… Мои сломаны, Юра свои уже сдал, а у Сереги крепление сломалось… — его голос становился все тише и тише.
— Зайдешь ко мне в комнату, — сквозь зубы начал цедить банкир. — Возьмешь две пары…
— Пусть для тебя пластиковые возьмет, — подсказал Кука. — Которые я с собой привез. Только ботинки будут немного жать… — Тут телохранитель нахмурился. — А лучше я сам принесу… А то этот еще чего перепутает. Я мигом! — уже на бегу прокричал Кука.
Он скрылся. А мы остались ждать у крыльца. От нечего делать начали рассматривать покосившийся стенд с надписью «Доска почета». На нем все еще можно было рассмотреть лица тех, кто когда-то был гордостью этого лагеря. Лица, правда, были едва различимы, у некоторых не хватало глаз или рта — их размыли дожди, но мы с большим интересом всматривались в эти поблекшие портреты. Каждый из нас, глядя на них, вспоминал свое пионерское детство.
— Сколько, интересно, им сейчас лет? — прервала всеобщее молчание Сонька. — Как нам или больше?
— Наверное, как нам, — сказала Ксюша. — Это лагерь не работает лет 15. Нам тогда было по 10 по 11, как и им…
— Какие вы, девочки, еще юные, — со вздохом молвила Галина Ивановна. — Вам только 25. — Нам уже 26, — с еще более тяжким вздохом произнесла Ксюша. — И мы уже не юные.
— О! Мне бы ваши годы…
— А я никогда не ездил в пионерские лагеря, — ни с того, ни сего ляпнул Зорин. — Меня мама не пускала.
— Почему? — удивился Серега.
— Она говорила, что меня тут плохому научат, — Юрка поднял на нас свои погрустневшие глаза. — А мне всегда так хотелось…
— А меня тоже в пионерлагеря не пускали, — сказал Артемон.
— Мама? — сочувственно спросил Зорин.
— Милиция. Они говорили, что я всех плохому научу. Я ж на учете в «детской комнате» с 8 лет стоял.
— А я ездил! — возбужденно проговорил Тю-тю. — Только не в такой благоустроенный. Мы в деревянных дачках жили. И толчок у нас на улице был. Ну такой… с дырками. Пойдешь, бывало, в тихий час по нужде, заглянешь в дырку, а там на дерьме целый выводок ужей разлегся… А мы их шишками!
— А мы ночами Золушку вызывали, — вспомнила я. — Садились в 12 ночи вокруг бутылки с водой, накрывали ее полотенцем и бормотали «Золушка, появись!».
— За фиг? — поинтересовался Артемон.
— А она желания исполняла. Помню, все девчонки загадали, чтобы к ним Боярский на лошади прискакал, а я кроссовки «Адидас», — хихикнула я.
— А мы вызывали Карлсона, — воскликнул Тю-тю. — Он влетал в форточку и ругался матом!
— Правда, что ли влетал? — по-детски обрадовался банкир.
— Не… Что-то у нас не получалось …— разочаровано протянул Сеня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50