– И тем не менее, что же случилось на строительстве канала?
Нгома развел руками.
– Трудности с персоналом.
Покопавшись в стопке бумаг на столе, он попытался найти нужную, но вскоре раздраженно махнул рукой.
– Что-то у меня было такое по этому вопросу, – пробурчал он, – ну да ладно. Как будто, если я правильно помню, там оказалось мало женщин, и поэтому трудно было найти рабочих-мужчин. Видимо, никому не пришло в голову предоставить Машине данные о численном соотношении полов.
Тут Нгома откинул голову назад и весело расхохотался. Но быстро стал серьезным. Нахмурив лоб, он воскликнул:
– Погодите-ка! Я вспомнил. Виллафранка! Ну, конечно же, Виллафранка!
– Виллафранка? – недоуменно переспросил Байерли.
– Франциско Виллафранка. Он был главным инженером строительства. Погодите, сейчас я постараюсь припомнить получше… Что-то там такое случилось. Обвал, что ли? Да. Точно. Обвал. Никто не погиб, насколько я помню, но шуму было много. Просто скандал.
– О?!
– Была какая-то ошибка в его расчетах. По крайней мере, так утверждала Машина. В нее ввели расчетные данные – то, с чего Виллафранка начинал. Ответы вышли совсем другие. Вероятно, в расчетах Виллафранка не учел последствий сильных ливней. Ну или что-то еще в таком духе, Я же, вы понимаете, не инженер.
Но, как бы то ни было, Виллафранка поднял там страшную бучу. Он клялся и божился, что сначала Машина дала другой ответ, что он в точности выполнял ее указания. А потом он уволился. Мы пытались удержать его – ведь раньше, до этого случая, он работал хорошо, и всякое такое… но, конечно, на более скромной должности… это безусловно… ошибки нельзя пропускать… это вредит дисциплине… на чем я остановился?
– На том, что вы предложили ему остаться.
– Да. Но он отказался… Короче, в итоге мы отстаем на два месяца. Но, черт подери, это такая ерунда.
Байерли принялся постукивать пальцами по столу.
– Виллафранка винил во всем Машину, не так ли?
– Ну а что ему оставалось делать? Давайте смотреть правде в глаза, Байерли. Мы – люди, и нам от своей натуры никуда не уйти. И потом, вот еще… только что вспомнил. И почему я никогда не могу найти документов, когда они мне нужны? Делопроизводство – ни к черту… В общем, этот Виллафранка состоял в какой-то вашей северной организации. Мексика слишком близко к северу. В этом вся беда.
– Какую организацию вы имеете в виду?
– Кажется, она называется «Общество защиты прав человека». Что-то в этом духе. Этот Виллафранка мотался каждый год на конференции в Нью-Йорк. Сборище безобидных сумасшедших. Им не нравятся Машины. Машины, видите ли, губят людскую инициативу! Так что неудивительно, что Виллафранка винил во всем Машину. Лично мне это совершенно непонятно. Разве похоже, что у нас здесь, в Новом Городе, кто-то подавляет людскую инициативу?
А Новый Город весело сверкал в лучах африканского солнца – самое юное создание Homo Metropolis.
ЕВРОПЕЙСКИЙ РЕГИОН:
а) площадь: 4 000 000 кв. миль
б) население: 300 000 000
в) столица: Женева
Европейский регион мало напоминал два предыдущих. По площади он был самым маленьким – его территория не составляла и пятой части площади Тропического региона, а население – и пятой части Восточного. С географической точки зрения он мало напоминал то, что было доатомной Европой, поскольку в его состав не входила ни европейская часть России, ни Британские острова. Правда, добавилось средиземноморское побережье Африки и Азии, и, совершив дерзкий прыжок через океан, регион захватывал Аргентину, Чили и Уругвай.
Не было также похоже на то, что Европейский регион сумеет сравняться с другими – даже несмотря на присущую его латиноамериканской части энергичность. Он был единственным из всех регионов планеты, где отмечалось неуклонное снижение численности населения, и только здесь не отмечалось ни роста производства, ни каких-либо нововведений в области культуры.
– Европа, – изящно грассируя, сказала мадам Жегешовска по-французски, – фактически представляет собой экономический придаток Северного региона. Мы это отлично знаем, но это неважно.
Видимо, отсутствие в ее кабинете карты Европейского региона отражало ее равнодушие к данному вопросу.
– Но тем не менее, – возразил Байерли, – у вас есть собственная Машина, и вы ни в коей мере не должны ощущать экономического давления из-за океана.
– Машина! Ах!
Она пожала своими изящными плечами, улыбнулась, вынимая длинными тонкими пальцами сигарету.
– Европа – спящий мир. И те, кто не успел удрать из нее в Тропики, спят вместе с ней. Сами видите: работа вице-координатора возложена на хрупкие плечи слабой женщины. К счастью, груз не так уж тяжек, да и ждут от меня не слишком многого.
Что касается Машины… На что еще она способна, как только на то, чтобы сказать: «Делайте так, как я скажу, и это для вас самое лучшее». Но что для нас самое лучшее? Естественно, оставаться экономическим придатком Северного региона.
Но ведь все не так ужасно. Войнам конец. Мы живем в мире и покое – а это так приятно после семи тысячелетий сплошных войн. Мы стары, мсье. В наши границы входят области, где когда-то зародилась Западная цивилизация, – Египет, Мессопотамия, Крит, Сирия, Малая Азия и Греция… Но преклонный возраст – вовсе не обязательно несчастный возраст. Это может быть и успокоение, и процветание…
– Возможно, вы правы, – сухо прервал ее Байерли. – По крайней мере, темп жизни тут не такой бешеный, как в других регионах. Атмосфера приятная.
– Правда? А, вот нам и чай принесли. Мсье, вы как любите – со сливками, с сахаром? Пожалуйста.
Она отпила немного чаю и продолжила:
– Ну, конечно, атмосфера приятная. А в других местах на Земле продолжается какая-то возня, борьба… Знаете, я нахожу здесь довольно занятную аналогию… Было время – хозяином мира был Рим. Он впитал культуру и цивилизацию порабощенной им Греции. Греции, которая никогда не была единой, которая постепенно раздиралась войнами. Рим объединил Грецию, дал ей мир и возможность жить спокойно, хотя и без славы, заниматься философией и искусством вдали от прогресса и войн. Это было нечто вроде смерти, но смерти спокойной, мирной и долгой – она тянулась с небольшими перерывами целых четыре столетия.
– Да, но, – прервал ее Байерли, – Рим в конце концов пал, и наркотическое опьянение развеялось.
– Вы правы, но ведь теперь нет больше варваров, способных растоптать цивилизацию?
– Ах, мадам Жегешовска, мы сами способны стать варварами. Простите, но я вот о чем хотел вас спросить… добыча ртути в Альмадене сильно упала. Ведь не убывают же запасы скорее, чем ожидалось?
Проницательные серые глаза мадам в упор смотрели на Байерли.
– Варвары – упадок цивилизации – выход из строя Машин. Ход ваших мыслей очевиден, мсье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9