Я сознавал, что на мой собственный логический процесс упомянутые выводы повлияли, отчего и не принимал участия в разговоре.
Логический процесс! Бейли неожиданно припомнил свою беседу с одним роботехником – тот сказал, что робот руководствуется логикой, но не здравым смыслом.
– Однако под конец вы включились, – заметил он
– Да, партнер Элайдж, но только потому, что получил информацию, подтверждающую подозрения агента Грюера,
– Какую именно?
– Она была заложена в поведении госпожи Дельмар.
– Уточните, пожалуйста, Дэниел.
– Согласитесь: если бы эта дама была виновна и пыталась обелить себя, она прежде всего постаралась бы убедить в своей невиновности следователя.
– И что же?
– Если бы она смогла сыграть на слабостях следователя, она бы сделала это, не так ли?
– Весьма гипотетично.
– Вовсе нет, – спокойно возразил Дэниел. – Думаю, вы заметили, что она полностью сосредоточилась на вас.
– Потому что говорил с ней я.
– Она обращалась к вам одному в самом начале встречи, когда еще не догадывалась, что говорить с ней будете вы. По логике, она скорее могла бы ожидать, что следствие буду вести я, аврорианец. И все же обращалась к вам.
– Что же отсюда следует?
– То, что сна возложила свои надежды на вас, как на землянина, партнер Элайдж.
– Почему на меня?
– Она изучила все, что касается Земли – сама несколько раз упомянула об этом. Она знала, о чем я говорю, когда я попросил закрыть источники дневного освещения в начале нашей беседы. Не выказала удивления или непонимания, какие вполне пристали человеку, незнакомому с земными обычаями.
– Ну-ну?
Если она интересовалась Землей, разумно предположить, что ей известна одна из слабостей землян. Она не могла не знать, что обнаженное тело на Земле – табу, не могла не понимать, как подействует подобное зрелище на землянина.
– Она объяснила, что это видеосеанс…
– Да, объяснила. И вы считаете ее объяснение Убедительным? Дважды она показалась в таком виде, который вы должны были счесть неприличным…
– По-вашему, она пыталась меня соблазнить?
– Отвлечь вас от роли объективного следователя. Мне так показалось. И хотя я не могу реагировать на подобные стимулы, как человек, но по своим инструкциям могу судить, что дама вполне соответствует любым стандартам физической привлекательности. Более того, по вашему поведению я заключил, что вы это понимаете и ее наружность вам приятна. Я сказал бы даже, что госпожа Дельмар действовала верно, если хотела расположить вас в свою пользу.
– Послушайте, – смутился Бейли, – какое бы впечатление она на меня ни произвела, я остаюсь офицером полиции, полностью соблюдающим профессиональную этику. Учтите это. А теперь давайте посмотрим отчет.
Бейли молча прочел отчет, затем вернулся к началу и перечитал с первой строчки.
– Появляется новая деталь, – сказал он. – Робот.
Дэниел кивнул.
– Она не упомянула о нем, – задумчиво заметил Бейли.
– Вы неверно поставили вопрос. Вы спросили ее: была ли она одна, когда обнаружила тело. Вы спросили, не присутствовал ли еще кто-нибудь на месте преступления. Робот же – не «кто-нибудь».
Бейли кивнул. Окажись сам в положении допрашиваемого, он вряд ли упомянул бы, что на месте преступления присутствовал, скажем, стол.
– Наверное, надо было спросить, присутствовали ли там роботы. – Черт, откуда ему знать, какие здесь надо задавать вопросы? – Насколько законны показания робота, Дэниел?
– Что вы имеете в виду?
– Может ли робот на Солярии быть свидетелем? Может давать показания?
– Почему вы в этом сомневаетесь?
– Робот – не человек, Дэниел. На Земле он законным свидетелем не считается.
– А след ноги считается, хотя в нем еще меньше человеческого, чем в роботе. Ваша планета нелогично подходит к данному вопросу. На Солярии показания роботов допускаются при условии компетентности последних.
Бейли не стал спорить, оперся подбородком о кулак и снова перебрал в уме все, что касалось того робота.
Охваченная ужасом Глэдия Дельмар, стоя над телом мужа, вызвала роботов. Когда те явились, она лежала без сознания.
Роботы доложили, что нашли ее рядом с мертвым телом. Но там был еще кое-кто – или кое-что: робот. Этот робот не пришел вместе с остальными – он уже был на месте. И он не принадлежал к домашней обслуге. Ни один из роботов его раньше не видел и не знал его назначения.
Не удалось ничего выяснить и у самого робота: он вышел из строя. Координация движений была нарушена, как, видимо, и функции позитронного мозга. Робот не мог дать ни единого правильного ответа и произвести ни единого правильного действия и после тщательного осмотра был признан экспертом-роботехником абсолютно негодным.
Единственными связными словами, которые беспрестанно повторял робот, были: «Ты хочешь убить меня… ты хочешь убить меня… ты хочешь убить меня…»
Никакого орудия, которое могло быть использовано для нанесения смертельного удара, обнаружено не было.
– Сейчас я поем, Дэниел, – сказал вдруг Бейли, – а потом мы снова поговорим с агентом Грюером – по видео, само собой.
Хеннис Грюер, когда Бейли связался с ним, еще сидел за столом. Он ел медленно, тщательно отбирая кушанья с разных блюд и внимательно всматриваясь в каждый кусок, будто в поисках нового, лучшего сочетания.
Ему, наверно, лет двести, подумал Бейли. Уже устал от еды.
– Приветствую, господа, – сказал Грюер. – Вы, должно быть, получили наш отчет, – И, блеснув лысиной, перегнулся через стол положить себе что-то на тарелку.
– Да. А также имели интересную беседу с госпожой Дельмар.
– Хорошо. И к какому же выводу вы пришли – если пришли?
– Я сделал вывод, что она невиновна, сэр, – ответил Бейли.
Грюер метнул на него цепкий взгляд.
– Вот как?
Бейли кивнул.
– Но ведь она единственная могла с ним встречаться, единственная была рядом…
– Это я уяснил. Но как бы ни были строги солярианские нравы, сей факт не является решающим. Если позволите, я объясню.
– Разумеется, – и Грюер вернулся к своему обеду.
– У каждого убийства есть три «кита», одинаково важные; мотив, средство и возможность. Чтобы обвинение было прочным, должны быть обоснованы все три пункта. Согласен с вами в том, что возможность у госпожи Дельмар была. Но о мотиве я пока ничего не слышал.
– Нам он тоже неизвестен, – пожал плечами Грюер, бросив взгляд в сторону молчаливого Дэниела.
– Хорошо. У подозреваемой нет мотива, но предположим, что у нее мания убийства. Допустим это и будем рассуждать дальше, Итак, она приходит к мужу в лабораторию и по какой-то причине вдруг собирается его убить. Она замахивается – скажем, дубинкой или другим тяжелым предметом, и Дельмар осознает, что жена не шутит. В страхе он восклицает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Логический процесс! Бейли неожиданно припомнил свою беседу с одним роботехником – тот сказал, что робот руководствуется логикой, но не здравым смыслом.
– Однако под конец вы включились, – заметил он
– Да, партнер Элайдж, но только потому, что получил информацию, подтверждающую подозрения агента Грюера,
– Какую именно?
– Она была заложена в поведении госпожи Дельмар.
– Уточните, пожалуйста, Дэниел.
– Согласитесь: если бы эта дама была виновна и пыталась обелить себя, она прежде всего постаралась бы убедить в своей невиновности следователя.
– И что же?
– Если бы она смогла сыграть на слабостях следователя, она бы сделала это, не так ли?
– Весьма гипотетично.
– Вовсе нет, – спокойно возразил Дэниел. – Думаю, вы заметили, что она полностью сосредоточилась на вас.
– Потому что говорил с ней я.
– Она обращалась к вам одному в самом начале встречи, когда еще не догадывалась, что говорить с ней будете вы. По логике, она скорее могла бы ожидать, что следствие буду вести я, аврорианец. И все же обращалась к вам.
– Что же отсюда следует?
– То, что сна возложила свои надежды на вас, как на землянина, партнер Элайдж.
– Почему на меня?
– Она изучила все, что касается Земли – сама несколько раз упомянула об этом. Она знала, о чем я говорю, когда я попросил закрыть источники дневного освещения в начале нашей беседы. Не выказала удивления или непонимания, какие вполне пристали человеку, незнакомому с земными обычаями.
– Ну-ну?
Если она интересовалась Землей, разумно предположить, что ей известна одна из слабостей землян. Она не могла не знать, что обнаженное тело на Земле – табу, не могла не понимать, как подействует подобное зрелище на землянина.
– Она объяснила, что это видеосеанс…
– Да, объяснила. И вы считаете ее объяснение Убедительным? Дважды она показалась в таком виде, который вы должны были счесть неприличным…
– По-вашему, она пыталась меня соблазнить?
– Отвлечь вас от роли объективного следователя. Мне так показалось. И хотя я не могу реагировать на подобные стимулы, как человек, но по своим инструкциям могу судить, что дама вполне соответствует любым стандартам физической привлекательности. Более того, по вашему поведению я заключил, что вы это понимаете и ее наружность вам приятна. Я сказал бы даже, что госпожа Дельмар действовала верно, если хотела расположить вас в свою пользу.
– Послушайте, – смутился Бейли, – какое бы впечатление она на меня ни произвела, я остаюсь офицером полиции, полностью соблюдающим профессиональную этику. Учтите это. А теперь давайте посмотрим отчет.
Бейли молча прочел отчет, затем вернулся к началу и перечитал с первой строчки.
– Появляется новая деталь, – сказал он. – Робот.
Дэниел кивнул.
– Она не упомянула о нем, – задумчиво заметил Бейли.
– Вы неверно поставили вопрос. Вы спросили ее: была ли она одна, когда обнаружила тело. Вы спросили, не присутствовал ли еще кто-нибудь на месте преступления. Робот же – не «кто-нибудь».
Бейли кивнул. Окажись сам в положении допрашиваемого, он вряд ли упомянул бы, что на месте преступления присутствовал, скажем, стол.
– Наверное, надо было спросить, присутствовали ли там роботы. – Черт, откуда ему знать, какие здесь надо задавать вопросы? – Насколько законны показания робота, Дэниел?
– Что вы имеете в виду?
– Может ли робот на Солярии быть свидетелем? Может давать показания?
– Почему вы в этом сомневаетесь?
– Робот – не человек, Дэниел. На Земле он законным свидетелем не считается.
– А след ноги считается, хотя в нем еще меньше человеческого, чем в роботе. Ваша планета нелогично подходит к данному вопросу. На Солярии показания роботов допускаются при условии компетентности последних.
Бейли не стал спорить, оперся подбородком о кулак и снова перебрал в уме все, что касалось того робота.
Охваченная ужасом Глэдия Дельмар, стоя над телом мужа, вызвала роботов. Когда те явились, она лежала без сознания.
Роботы доложили, что нашли ее рядом с мертвым телом. Но там был еще кое-кто – или кое-что: робот. Этот робот не пришел вместе с остальными – он уже был на месте. И он не принадлежал к домашней обслуге. Ни один из роботов его раньше не видел и не знал его назначения.
Не удалось ничего выяснить и у самого робота: он вышел из строя. Координация движений была нарушена, как, видимо, и функции позитронного мозга. Робот не мог дать ни единого правильного ответа и произвести ни единого правильного действия и после тщательного осмотра был признан экспертом-роботехником абсолютно негодным.
Единственными связными словами, которые беспрестанно повторял робот, были: «Ты хочешь убить меня… ты хочешь убить меня… ты хочешь убить меня…»
Никакого орудия, которое могло быть использовано для нанесения смертельного удара, обнаружено не было.
– Сейчас я поем, Дэниел, – сказал вдруг Бейли, – а потом мы снова поговорим с агентом Грюером – по видео, само собой.
Хеннис Грюер, когда Бейли связался с ним, еще сидел за столом. Он ел медленно, тщательно отбирая кушанья с разных блюд и внимательно всматриваясь в каждый кусок, будто в поисках нового, лучшего сочетания.
Ему, наверно, лет двести, подумал Бейли. Уже устал от еды.
– Приветствую, господа, – сказал Грюер. – Вы, должно быть, получили наш отчет, – И, блеснув лысиной, перегнулся через стол положить себе что-то на тарелку.
– Да. А также имели интересную беседу с госпожой Дельмар.
– Хорошо. И к какому же выводу вы пришли – если пришли?
– Я сделал вывод, что она невиновна, сэр, – ответил Бейли.
Грюер метнул на него цепкий взгляд.
– Вот как?
Бейли кивнул.
– Но ведь она единственная могла с ним встречаться, единственная была рядом…
– Это я уяснил. Но как бы ни были строги солярианские нравы, сей факт не является решающим. Если позволите, я объясню.
– Разумеется, – и Грюер вернулся к своему обеду.
– У каждого убийства есть три «кита», одинаково важные; мотив, средство и возможность. Чтобы обвинение было прочным, должны быть обоснованы все три пункта. Согласен с вами в том, что возможность у госпожи Дельмар была. Но о мотиве я пока ничего не слышал.
– Нам он тоже неизвестен, – пожал плечами Грюер, бросив взгляд в сторону молчаливого Дэниела.
– Хорошо. У подозреваемой нет мотива, но предположим, что у нее мания убийства. Допустим это и будем рассуждать дальше, Итак, она приходит к мужу в лабораторию и по какой-то причине вдруг собирается его убить. Она замахивается – скажем, дубинкой или другим тяжелым предметом, и Дельмар осознает, что жена не шутит. В страхе он восклицает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54