!
- Я думал, что ты от нее уже избавился.
- Я подарил ее племяннику, но у него только что появился ребенок, и Сара-Бернар поссорилась с малышом. Я вынужден был забрать ее обратно. Только не знаю, как вернуться к себе. Эта зверюга не хочет путешествовать в закрытой машине.
- Она как королева Англии: ей нужно открытое ландо. Пока мы дискутируем, таксист спасается, не требуя платы за ожидание и не предъявляя рекламации.
- У меня "МГ-кабриолет", если ты сможешь держать ее на коленях, я тебя подброшу.
Здоровяк благодарно вопит. Мы составляем команду, достойную возбудить интерес публики. Вообразите маленький открытый автомобиль с Толстителем внутри, что уже само по себе притягательно, держащим на коленях ненормально габаритную псину, похожую на Бисмарка. Можно участвовать в конкурсе парижского Автосалона на самый элегантный автомобиль и точно попасть в призеры.
Глава вторая
Прикончив десерт, я вдруг подумал, что старина Пино не связался со мной, как было условлено. Я, стало быть, решил протелефонить ему сам, как говорится, лично, и пока моя храбрая женоматерь Фелиция прибирает на столе, я набираю номер Ископаемого. Занудный голос мамы Пинюш щекочет мои слуховые каналы.
- Ваш старичок дома? - спрашиваю я, последовательно затем отказываясь подтвердить, что это я, и прийти пообедать.
- Я жду его, - отзывается хранительница очага, - он еще не пришел.
- Как только явится, скажите, чтобы позвонил мне домой.
- Непременно.
Кладу трубку, тут слышится тихий катаральный кашель, и я вижу вползающего Пинюша. Он преодолевает крыльцо, вытирает с научной тщательностью подошвы о соломячок, украшенный моими гербами, и снимает свое ашаровское старье для почтительного приветствия маман.
- Пришел поговорить, - предупреждает он, - не мог позвонить, потому что после нашего визита у Фуасса случился острый приступ астмы и я должен был доставить его сначала к врачу, а потом домой.
Фелиция забеспокоилась:
- Так вы не обедали, господин Пино?
Пино отвечает, что нет, но может потерпеть, потому что у него почти нет аппетита. В их семье это наследственное. У них деликатные желудки. Впрочем, его дед умер как раз от рака именно этого органа, и если бы его отец не был сражен испанкой, он тоже должен был погибнуть от болезни желудка.
Тем не менее он, в конце концов, согласился на остаток тунца с салатом, порцию телячьего рагу, кусочек горгоньзольского сыра и остаток десерта.
Насыщаясь калориями, он рассказывает о клиенте.
Пинюшет втайне от нашего молодца навел о нем справки, и узнанное подтверждает мое впечатление. Фуасса вел обычное существование. Сын владельца гостиницы, после службы в армии продолжил дело отца. Женился, спустя пять лет овдовел, не продолжив род, и жил уже лет двадцать внутри своего гостиничного мирка, опрокидывая кое-кого из горничных, когда этого требовала натура. Потом однажды продал гостиницу и ушел в отставку, взяв в домоправительницы кассиршу, которую уж много лет использовал для всех нужд.
- Ты с ней ознакомился? - спрашиваю я. Пино переворачивает розетку с ванильным кремом на свой красивый экс-новый костюм, с помощью ложечки собирает и доедает крем с обычным смирением и качает головой.
- Я видел ее один раз. Добропорядочная женщина: под пятьдесят, неплоха на вид, серьезна.
- Разузнавал подробности?
Выясняется, что особенного сказать нечего. Муж умер в ссылке во время войны. Взрослый сын работает метрдотелем.
- С астматиком трахается?
- Вероятно, но не будем сплетничать.
Браво, Пинюш! Невинный старикашечка!
- Раз уж ты давно ведешь расследование, у тебя должно сложиться какое-то мнение?
- Сложилось множество разных, - провозглашает Преподобный, - что эквивалентно никакому.
- Прекрасно сказано, о мудрейший из мудрейших.
- Сначала, - говорит он, - я думал, что Фуасса псих. Затем я решил, что умер кто-то из его родственников и по неизвестной причине ему прислали остатки громадного наследства...
Он останавливается.
- Но это не подтвердилось. Тайна, Сан-Антонио. ТАЙНА!
- А если мы посетим Фуасса? - подсказал я.
- Когда?
- Да прямо сейчас. Тут ведь почти рядом. До Воскрессона восемь километров.
- Для чего?
- Разнюхать. Если в расследовании нет никаких позитивных элементов, пробуют прочувствовать атмосферу. Метод Мегрэ, Пинюш. Цедишь кружку пива, разглядывая окружение хозяина бистро, и все усекаешь. Вот уже тридцать лет, как Сименон нам это объясняет.
- Ну что ж! Идем, - вздыхает он. - Только пришел - опять идти.
Аллея Козлят окаймлена кокетливыми усадьбами.
- Здесь, - говорит Пинюш. - Нормандский домик. Там, справа.
Низкая стена, деревянный портал, окрашенный под кованую сталь, лужайка в глубине сада, очаровательное жилище, фасад которого украшен орнаментом деревянных балок в нормандском стиле...
Звоним.
Через какое-то время отзывается замогильный голос, который осведомляется, кто там. Тут я замечаю маленькую медную решетку домофона над кнопкой звонка.
- Это месье Пино, - блеет Бесполезнейший. Щелчок. Дверь открывается. Мы продвигаемся приятной аллеей, присыпанной розовым гравием, поскрипывающим под ногами.
- Слушай, он выгодно продал свою спальную фабрику, наш папаша Фуасса, мурлычу я. - Симпатичное владеньице.
Парадная дверь открыта, и в прямоугольнике золотистого света нас ожидает массивный силуэт. По мере приближения я улавливаю границы контура и, в конце концов, устанавливаю, что это женщина. Солидная бабенка! Сложена, как гренадер, почти с такими же усами, волосатыми ногами и видом "попробуй только высморкаться в мою занавеску".
- Это дама, о которой я говорил, - объявляет Пинюш. - Комиссар Сан-Антонио, мадам!
После закончившихся представлений на высшем уровне сия матрона протягивает мне ладонь, огромную, как площадь Триумфальной арки. Я с опаской вкладываю в нее свою, и не зря, поскольку доблестная людоедка почти ее расплющивает. Таких людей можно приветствовать рукопожатием только приходя вместе с костоправом. Я тайком массирую фаланги и ногти, и мы проникаем в холл с меблировкой в стиле вроде бы рококо.
- У вас есть новости? - беспокоится людоедка.
- Еще нет-с, - извиняется Пинюш. - Мой друг комиссар Сан-Антонио хотел бы кое-что уточнить. - Господин Фуасса дома?
- Он в постели.
- Ему не стало лучше, с тех пор как мы расстались?
- Немного лучше, дыхание подвосстановилось, но когда наступает криз, то у него бедного это на весь день. Я предупрежу его, что вы пришли...
Повелительным жестом она указывает на стулья и линяет. Вместо того чтобы сидеть, я обхожу комнату.
Она такая же тусклая, как сам Фуасса. Жилье затрапезного рантье. Я заключаю, что эта история с таинственными деньгами должна потрясти существование дражайшего человечка.
- Это и есть его домоправительница?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
- Я думал, что ты от нее уже избавился.
- Я подарил ее племяннику, но у него только что появился ребенок, и Сара-Бернар поссорилась с малышом. Я вынужден был забрать ее обратно. Только не знаю, как вернуться к себе. Эта зверюга не хочет путешествовать в закрытой машине.
- Она как королева Англии: ей нужно открытое ландо. Пока мы дискутируем, таксист спасается, не требуя платы за ожидание и не предъявляя рекламации.
- У меня "МГ-кабриолет", если ты сможешь держать ее на коленях, я тебя подброшу.
Здоровяк благодарно вопит. Мы составляем команду, достойную возбудить интерес публики. Вообразите маленький открытый автомобиль с Толстителем внутри, что уже само по себе притягательно, держащим на коленях ненормально габаритную псину, похожую на Бисмарка. Можно участвовать в конкурсе парижского Автосалона на самый элегантный автомобиль и точно попасть в призеры.
Глава вторая
Прикончив десерт, я вдруг подумал, что старина Пино не связался со мной, как было условлено. Я, стало быть, решил протелефонить ему сам, как говорится, лично, и пока моя храбрая женоматерь Фелиция прибирает на столе, я набираю номер Ископаемого. Занудный голос мамы Пинюш щекочет мои слуховые каналы.
- Ваш старичок дома? - спрашиваю я, последовательно затем отказываясь подтвердить, что это я, и прийти пообедать.
- Я жду его, - отзывается хранительница очага, - он еще не пришел.
- Как только явится, скажите, чтобы позвонил мне домой.
- Непременно.
Кладу трубку, тут слышится тихий катаральный кашель, и я вижу вползающего Пинюша. Он преодолевает крыльцо, вытирает с научной тщательностью подошвы о соломячок, украшенный моими гербами, и снимает свое ашаровское старье для почтительного приветствия маман.
- Пришел поговорить, - предупреждает он, - не мог позвонить, потому что после нашего визита у Фуасса случился острый приступ астмы и я должен был доставить его сначала к врачу, а потом домой.
Фелиция забеспокоилась:
- Так вы не обедали, господин Пино?
Пино отвечает, что нет, но может потерпеть, потому что у него почти нет аппетита. В их семье это наследственное. У них деликатные желудки. Впрочем, его дед умер как раз от рака именно этого органа, и если бы его отец не был сражен испанкой, он тоже должен был погибнуть от болезни желудка.
Тем не менее он, в конце концов, согласился на остаток тунца с салатом, порцию телячьего рагу, кусочек горгоньзольского сыра и остаток десерта.
Насыщаясь калориями, он рассказывает о клиенте.
Пинюшет втайне от нашего молодца навел о нем справки, и узнанное подтверждает мое впечатление. Фуасса вел обычное существование. Сын владельца гостиницы, после службы в армии продолжил дело отца. Женился, спустя пять лет овдовел, не продолжив род, и жил уже лет двадцать внутри своего гостиничного мирка, опрокидывая кое-кого из горничных, когда этого требовала натура. Потом однажды продал гостиницу и ушел в отставку, взяв в домоправительницы кассиршу, которую уж много лет использовал для всех нужд.
- Ты с ней ознакомился? - спрашиваю я. Пино переворачивает розетку с ванильным кремом на свой красивый экс-новый костюм, с помощью ложечки собирает и доедает крем с обычным смирением и качает головой.
- Я видел ее один раз. Добропорядочная женщина: под пятьдесят, неплоха на вид, серьезна.
- Разузнавал подробности?
Выясняется, что особенного сказать нечего. Муж умер в ссылке во время войны. Взрослый сын работает метрдотелем.
- С астматиком трахается?
- Вероятно, но не будем сплетничать.
Браво, Пинюш! Невинный старикашечка!
- Раз уж ты давно ведешь расследование, у тебя должно сложиться какое-то мнение?
- Сложилось множество разных, - провозглашает Преподобный, - что эквивалентно никакому.
- Прекрасно сказано, о мудрейший из мудрейших.
- Сначала, - говорит он, - я думал, что Фуасса псих. Затем я решил, что умер кто-то из его родственников и по неизвестной причине ему прислали остатки громадного наследства...
Он останавливается.
- Но это не подтвердилось. Тайна, Сан-Антонио. ТАЙНА!
- А если мы посетим Фуасса? - подсказал я.
- Когда?
- Да прямо сейчас. Тут ведь почти рядом. До Воскрессона восемь километров.
- Для чего?
- Разнюхать. Если в расследовании нет никаких позитивных элементов, пробуют прочувствовать атмосферу. Метод Мегрэ, Пинюш. Цедишь кружку пива, разглядывая окружение хозяина бистро, и все усекаешь. Вот уже тридцать лет, как Сименон нам это объясняет.
- Ну что ж! Идем, - вздыхает он. - Только пришел - опять идти.
Аллея Козлят окаймлена кокетливыми усадьбами.
- Здесь, - говорит Пинюш. - Нормандский домик. Там, справа.
Низкая стена, деревянный портал, окрашенный под кованую сталь, лужайка в глубине сада, очаровательное жилище, фасад которого украшен орнаментом деревянных балок в нормандском стиле...
Звоним.
Через какое-то время отзывается замогильный голос, который осведомляется, кто там. Тут я замечаю маленькую медную решетку домофона над кнопкой звонка.
- Это месье Пино, - блеет Бесполезнейший. Щелчок. Дверь открывается. Мы продвигаемся приятной аллеей, присыпанной розовым гравием, поскрипывающим под ногами.
- Слушай, он выгодно продал свою спальную фабрику, наш папаша Фуасса, мурлычу я. - Симпатичное владеньице.
Парадная дверь открыта, и в прямоугольнике золотистого света нас ожидает массивный силуэт. По мере приближения я улавливаю границы контура и, в конце концов, устанавливаю, что это женщина. Солидная бабенка! Сложена, как гренадер, почти с такими же усами, волосатыми ногами и видом "попробуй только высморкаться в мою занавеску".
- Это дама, о которой я говорил, - объявляет Пинюш. - Комиссар Сан-Антонио, мадам!
После закончившихся представлений на высшем уровне сия матрона протягивает мне ладонь, огромную, как площадь Триумфальной арки. Я с опаской вкладываю в нее свою, и не зря, поскольку доблестная людоедка почти ее расплющивает. Таких людей можно приветствовать рукопожатием только приходя вместе с костоправом. Я тайком массирую фаланги и ногти, и мы проникаем в холл с меблировкой в стиле вроде бы рококо.
- У вас есть новости? - беспокоится людоедка.
- Еще нет-с, - извиняется Пинюш. - Мой друг комиссар Сан-Антонио хотел бы кое-что уточнить. - Господин Фуасса дома?
- Он в постели.
- Ему не стало лучше, с тех пор как мы расстались?
- Немного лучше, дыхание подвосстановилось, но когда наступает криз, то у него бедного это на весь день. Я предупрежу его, что вы пришли...
Повелительным жестом она указывает на стулья и линяет. Вместо того чтобы сидеть, я обхожу комнату.
Она такая же тусклая, как сам Фуасса. Жилье затрапезного рантье. Я заключаю, что эта история с таинственными деньгами должна потрясти существование дражайшего человечка.
- Это и есть его домоправительница?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31