Майкл пожал плечами и послал мне воздушный поцелуй. И тогда я поняла, что мне конец. Меня легко переиграли два гея, вбивших себе в голову дурацкую идею.
– Отношение к жизни, милашка. Ты что, не хочешь добиться успеха? Предпочитаешь сидеть и хандрить? Неужели ты допустишь, чтобы депрессия грызла тебя изнутри и наградила язвой или герпесом? Первое – кошмарная штука, а второе тебе не пойдет.
Если честно, мне ужасно хотелось впасть в тоскливое настроение, но я отлично знала, что спорить с Брайаном бесполезно.
– Ладно. Черт с тобой. Что Майкл… что я буду петь?
– «I Will Survive».
– Не получится.
– Милая, поверь мне, все будет отлично. Тебе нужно лишь немного изменить отношение к жизни.
Мне действительно нужно было изменить отношение к жизни, но не в моих правилах делать это, исполняя программные гимны голубых парней. Можете считать меня сумасшедшей, но быстрее всего мое отношение к жизни меняется, когда я хожу по магазинам.
Однако Брайан остался глух к протестам. Он сунул мне в руку микрофон, прижал ладонь к моей спине, подал знак Деймиану (который занимается у нас звуком и всем, что с ним связано) и подтолкнул меня вперед.
Неожиданно глаза всех присутствующих в зале обратились на меня, и мне оставалось только начать петь или же с идиотским видом стоять на сцене и молчать. Поскольку я не люблю выглядеть идиоткой, я запела.
И знаете, что произошло? Мне и впрямь стало лучше. Нет, конечно, не сразу. Сначала я была в ярости. На Брайана.
А потом слова песни проникли в мое сознание. Я стала сильной, такой же, как Глория Гей-нор. Я могла бы все выдержать. И, черт возьми, я знала, что выживу. Пусть меня не захотели взять в «Карусель», но кто-нибудь непременно меня заметит. Я найду агента и стану знаменитой. Все продюсеры от 41-й до 53-й улицы будут мечтать меня заполучить. Через год мое имя замелькает в «Афише», и люди будут выстраиваться в длиннющие очереди, не меньше, чем на «Спамалот», чтобы меня послушать. (Эй, не мешайте девушке мечтать!)
В общем, я справилась с этой песней. Я уверенно пела, флиртовала с мужчинами, перемигивалась с женщинами и в финале послала воздушный поцелуй Фифи. Когда песня закончилась, я развернулась на каблуках, швырнула микрофон Деймиану и бросилась на шею Брайану. Он принялся меня кружить, и моя широкая юбка взметнулась в воздух, презрев все законы скромности.
– Ну что, лучше?
– Намного, – призналась я, сжала ладонями его щеки и запечатлела поцелуй на губах. – Никто лучше тебя не умеет исправить настроение.
Неважно, что я не прошла прослушивание. Будут и другие. Я ведь от этого не умерла. Завтра утром снова выйдет солнце. Я постараюсь быть счастливой. Больше ничто не сможет меня огорчить. И еще целый букет таких же затертых фраз.
Итак, каков итог? Я все равно стану победительницей.
И ничто – ни плохие агенты, ни продюсеры, начисто лишенные вкуса, ни даже дурно воспитанные клиенты – этого не изменит.
Глава 2
ПТАШКА
– Эй, крошка. У тебя такой вид, словно ты умираешь от жажды. Можно тебя угостить?
Мужчина осторожно придвигается ко мне, и я чувствую запах бурбона, а еще вижу в его глазах вожделение. Я улыбаюсь и начинаю с ним кокетничать – прежние навыки, казалось бы утерянные за долгие годы пребывания в тюрьме, быстро возвращаются. Думаю, это так же, как ездить на велосипеде. Я становлюсь увереннее в себе, когда его взгляд начинает бродить по моему телу, оценивая длинные ноги, голые под коротенькой юбочкой. Поскольку трехдюймовые каблуки новых босоножек от «Джимми Чу» прекрасно подчеркивают форму икр и даже слегка подтягивают попку, я знаю, ему нравится то, что он видит. Он продолжает меня изучать – останавливается взглядом на твердых сосках, которые вырисовываются под мягким шелком маечки от «Джойи». Трусики у меня слегка промокают, и я удивленно ерзаю на своем месте. Много лет назад этот парень с его неприкрытым желанием и грубым подходом к делу вызвал бы у меня скуку.
Реакция моего тела является подтверждением моих желаний. Пять лет без мужчины. Пять долгих лет, в течение которых я мечтала только о свободе и даже не вспоминала про мужские достоинства.
Свобода. Я тянулась за ней, просовывая руки сквозь стальные решетки, но она ускользала от меня, лишь мимолетно коснувшись кончиков пальцев, чтобы показать, что свобода на самом деле существует.
И вот я здесь. Судьба свершилась.
Я подзываю его пальцем, показывая, чтобы сел поближе, и он бросается ко мне, точно взбудораженный щенок. Я тут же прижимаюсь к его губам и, опустив руку, сжимаю член и яйца. Не сильно, но и не слишком нежно. В следующее мгновение я кусаю его за нижнюю губу. Он стонет от боли и удовольствия, и я понимаю, что смогу его заполучить, стоит мне захотеть.
Я хочу. И одновременно не хочу. Как гласит поговорка, в море полно рыбы, но ту, которую я поймаю сегодня, я намерена изжарить.
– Уходи, – говорю я. – Ты не захочешь трахаться с огнем.
Он отодвигается от меня, и я вижу, что желание в его глазах гаснет. Несколько мгновений я жду, потом произношу одними губами:
– Уходи.
Он уходит, поджав хвост и забыв о том, что мгновение назад сгорал от желания. Я вырубила его на этот вечер и чувствую от этого невероятное удовлетворение. Я с ним не переспала, но на сегодня он мой.
Другие члены стада кружат поблизости. Мужчины пялятся на меня, придвигаются поближе, стараются поймать взгляд. Я улыбаюсь каждому. Даже после стольких лет за решеткой я ничего не растеряла. А в одежде, созданной как будто специально для меня, со стаканом в руке и новой стрижкой я выгляжу просто потрясающе. Более того, я не сомневаюсь, что сегодня обязательно затащу кое-кого в постель. Мне только нужно найти мужчину, которого я ищу.
Осмотревшись по сторонам, я замечаю женщин. Они поглядывают на меня, перешептываются, и я вижу в их глазах нечто похожее на зависть. А как же иначе? Естественно, им есть чему завидовать. Я начинаю наблюдать за ними. Одна из них что-то шепчет другой, и та фыркает. Еще одна распрямляет спину, выставляет грудь напоказ и слегка потряхивает ею. Неужели они обсуждают меня? Я не уверена, но интуиция подсказывает, что да, обсуждают. Траханые сучки. Шлюхи.
Интересно, вели бы они себя так же пристойно, если бы знали, кто я такая? Наверное.
За свою профессиональную карьеру я узнала одну вещь: люди глупы. Они верят в то, во что хотят верить, не обращая ни малейшего внимания на вещи, которые не подчиняются законам их воображаемого мирка.
Например, явление вроде меня.
– У вас очень задумчивый вид, леди.
Я поворачиваюсь, смотрю в глаза биржевого маклера, заговорившего со мной, и мне становится любопытно, посещала ли его хоть одна интересная мысль за всю его жизнь. Испытывал ли он когда-нибудь безумное возбуждение и знает ли, что такое напряжение всех чувств?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Отношение к жизни, милашка. Ты что, не хочешь добиться успеха? Предпочитаешь сидеть и хандрить? Неужели ты допустишь, чтобы депрессия грызла тебя изнутри и наградила язвой или герпесом? Первое – кошмарная штука, а второе тебе не пойдет.
Если честно, мне ужасно хотелось впасть в тоскливое настроение, но я отлично знала, что спорить с Брайаном бесполезно.
– Ладно. Черт с тобой. Что Майкл… что я буду петь?
– «I Will Survive».
– Не получится.
– Милая, поверь мне, все будет отлично. Тебе нужно лишь немного изменить отношение к жизни.
Мне действительно нужно было изменить отношение к жизни, но не в моих правилах делать это, исполняя программные гимны голубых парней. Можете считать меня сумасшедшей, но быстрее всего мое отношение к жизни меняется, когда я хожу по магазинам.
Однако Брайан остался глух к протестам. Он сунул мне в руку микрофон, прижал ладонь к моей спине, подал знак Деймиану (который занимается у нас звуком и всем, что с ним связано) и подтолкнул меня вперед.
Неожиданно глаза всех присутствующих в зале обратились на меня, и мне оставалось только начать петь или же с идиотским видом стоять на сцене и молчать. Поскольку я не люблю выглядеть идиоткой, я запела.
И знаете, что произошло? Мне и впрямь стало лучше. Нет, конечно, не сразу. Сначала я была в ярости. На Брайана.
А потом слова песни проникли в мое сознание. Я стала сильной, такой же, как Глория Гей-нор. Я могла бы все выдержать. И, черт возьми, я знала, что выживу. Пусть меня не захотели взять в «Карусель», но кто-нибудь непременно меня заметит. Я найду агента и стану знаменитой. Все продюсеры от 41-й до 53-й улицы будут мечтать меня заполучить. Через год мое имя замелькает в «Афише», и люди будут выстраиваться в длиннющие очереди, не меньше, чем на «Спамалот», чтобы меня послушать. (Эй, не мешайте девушке мечтать!)
В общем, я справилась с этой песней. Я уверенно пела, флиртовала с мужчинами, перемигивалась с женщинами и в финале послала воздушный поцелуй Фифи. Когда песня закончилась, я развернулась на каблуках, швырнула микрофон Деймиану и бросилась на шею Брайану. Он принялся меня кружить, и моя широкая юбка взметнулась в воздух, презрев все законы скромности.
– Ну что, лучше?
– Намного, – призналась я, сжала ладонями его щеки и запечатлела поцелуй на губах. – Никто лучше тебя не умеет исправить настроение.
Неважно, что я не прошла прослушивание. Будут и другие. Я ведь от этого не умерла. Завтра утром снова выйдет солнце. Я постараюсь быть счастливой. Больше ничто не сможет меня огорчить. И еще целый букет таких же затертых фраз.
Итак, каков итог? Я все равно стану победительницей.
И ничто – ни плохие агенты, ни продюсеры, начисто лишенные вкуса, ни даже дурно воспитанные клиенты – этого не изменит.
Глава 2
ПТАШКА
– Эй, крошка. У тебя такой вид, словно ты умираешь от жажды. Можно тебя угостить?
Мужчина осторожно придвигается ко мне, и я чувствую запах бурбона, а еще вижу в его глазах вожделение. Я улыбаюсь и начинаю с ним кокетничать – прежние навыки, казалось бы утерянные за долгие годы пребывания в тюрьме, быстро возвращаются. Думаю, это так же, как ездить на велосипеде. Я становлюсь увереннее в себе, когда его взгляд начинает бродить по моему телу, оценивая длинные ноги, голые под коротенькой юбочкой. Поскольку трехдюймовые каблуки новых босоножек от «Джимми Чу» прекрасно подчеркивают форму икр и даже слегка подтягивают попку, я знаю, ему нравится то, что он видит. Он продолжает меня изучать – останавливается взглядом на твердых сосках, которые вырисовываются под мягким шелком маечки от «Джойи». Трусики у меня слегка промокают, и я удивленно ерзаю на своем месте. Много лет назад этот парень с его неприкрытым желанием и грубым подходом к делу вызвал бы у меня скуку.
Реакция моего тела является подтверждением моих желаний. Пять лет без мужчины. Пять долгих лет, в течение которых я мечтала только о свободе и даже не вспоминала про мужские достоинства.
Свобода. Я тянулась за ней, просовывая руки сквозь стальные решетки, но она ускользала от меня, лишь мимолетно коснувшись кончиков пальцев, чтобы показать, что свобода на самом деле существует.
И вот я здесь. Судьба свершилась.
Я подзываю его пальцем, показывая, чтобы сел поближе, и он бросается ко мне, точно взбудораженный щенок. Я тут же прижимаюсь к его губам и, опустив руку, сжимаю член и яйца. Не сильно, но и не слишком нежно. В следующее мгновение я кусаю его за нижнюю губу. Он стонет от боли и удовольствия, и я понимаю, что смогу его заполучить, стоит мне захотеть.
Я хочу. И одновременно не хочу. Как гласит поговорка, в море полно рыбы, но ту, которую я поймаю сегодня, я намерена изжарить.
– Уходи, – говорю я. – Ты не захочешь трахаться с огнем.
Он отодвигается от меня, и я вижу, что желание в его глазах гаснет. Несколько мгновений я жду, потом произношу одними губами:
– Уходи.
Он уходит, поджав хвост и забыв о том, что мгновение назад сгорал от желания. Я вырубила его на этот вечер и чувствую от этого невероятное удовлетворение. Я с ним не переспала, но на сегодня он мой.
Другие члены стада кружат поблизости. Мужчины пялятся на меня, придвигаются поближе, стараются поймать взгляд. Я улыбаюсь каждому. Даже после стольких лет за решеткой я ничего не растеряла. А в одежде, созданной как будто специально для меня, со стаканом в руке и новой стрижкой я выгляжу просто потрясающе. Более того, я не сомневаюсь, что сегодня обязательно затащу кое-кого в постель. Мне только нужно найти мужчину, которого я ищу.
Осмотревшись по сторонам, я замечаю женщин. Они поглядывают на меня, перешептываются, и я вижу в их глазах нечто похожее на зависть. А как же иначе? Естественно, им есть чему завидовать. Я начинаю наблюдать за ними. Одна из них что-то шепчет другой, и та фыркает. Еще одна распрямляет спину, выставляет грудь напоказ и слегка потряхивает ею. Неужели они обсуждают меня? Я не уверена, но интуиция подсказывает, что да, обсуждают. Траханые сучки. Шлюхи.
Интересно, вели бы они себя так же пристойно, если бы знали, кто я такая? Наверное.
За свою профессиональную карьеру я узнала одну вещь: люди глупы. Они верят в то, во что хотят верить, не обращая ни малейшего внимания на вещи, которые не подчиняются законам их воображаемого мирка.
Например, явление вроде меня.
– У вас очень задумчивый вид, леди.
Я поворачиваюсь, смотрю в глаза биржевого маклера, заговорившего со мной, и мне становится любопытно, посещала ли его хоть одна интересная мысль за всю его жизнь. Испытывал ли он когда-нибудь безумное возбуждение и знает ли, что такое напряжение всех чувств?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68