Иначе ни за что бы не вышел.
Боже! Что ж я могла натворить! Меня затрясло от запоздалого страха. Рука Эмерсона обвилась вокруг моей талии.
– Ты в порядке, Пибоди?
– Уже нет, – честно призналась я. – В будущем обещаю вести себя осмотрительнее.
– Угу.
– Нет, правда, дорогой мой Эмерсон.
– Не переживай, дорогая моя Пибоди. В конце концов, бесшабашность, с которой ты рвешься навстречу опасности, меня и подкупила. Проклятье! Надеюсь, ты не одна явилась?
– Нет. Где вы, мистер О'Коннелл?
– А уже можно? – поинтересовался из темноты репортер.
– Вы же слышали – пистолет не заряжен, – не слишком дружелюбно отозвался Эмерсон.
– Так то пистолет миссис Эмерсон. А как насчет вашего, профессор?
– Не празднуйте труса, молодой человек! Опасность миновала. Пришлось пару раз стрельнуть, чтобы отогнать стервецов. Хотя... – Эмерсон улыбнулся, – может, мне и не удалось бы так легко отделаться, да шуму от миссис Эмерсон... как от целого отряда полиции.
– На то и расчет был, – похвасталась я.
– Ха! – только и сказал Эмерсон. – Присаживайтесь. Докладывайте, что и как.
Мы устроились втроем на покрывале у входа в пещеру, и я посвятила его в события, о которых вы уже знаете, любезный читатель.
Другой муж ахал бы от ужаса, представляя смертельную опасность, которой подвергалась его дражайшая половина. Но если подумать... С Другим мужем я сидела бы дома и помирала со скуки на званых вечерах.
– Неплохо, Пибоди, совсем неплохо. Уверен, что нападение – дело рук шайки Али Хасана. Не разгадай ты его фокус, так бы я здесь и пропал ни за понюшку табаку.
Я подозрительно прищурилась. Но нет – похоже, он был абсолютно серьезен.
– Ну да ладно, – продолжал Эмерсон, – на сегодня, по крайней мере, мы с ними покончили. Давайте об Армадейле. Как он умер? Раны на теле есть? Шея сломана? Череп пробит? Хоть что-нибудь?
– Ни-че-го! – торжественно объявила я.
– Только змея на лбу, как у лорда Баскервиля, – вставил О'Коннелл, заработав от меня гневный взгляд. И когда только успел заметить? Перед тем как позвать в пещеру других, я опять прикрыла лоб Армадейла прядью волос.
– В таком случае... – Эмерсон привычно ткнул пальцем в подбородок, – можно предполагать убийство. Вопрос – кто убийца? Вопрос второй – если Армадейл мертв уже не меньше трех-четырех дней, то кто напал на Артура?
– Мадам Беренжери, – без запинки ответила я.
– Что-о-о?! Ты соображаешь, Амелия...
– А кому выгодна его смерть? Кому, я вас спрашиваю, если не полубезумной матери, которая камнем повисла на шее дочери и до смерти боится ее потерять? Мистер Армадейл сделал Мэри предложение...
– Вот паршивец! – воскликнул О'Коннелл. – И хватило же наглости...
– Не он один выбрал мисс Мэри объектом обожания, – отрезала я. – Ревность! Чем не мотив для убийства, как считаете, мистер О'Коннелл? Вот вы... Ради любимой женщины не повторите ли вы смертельный грех Каина?
О'Коннелл опустил глаза. Луна безжалостно выхватила из темноты белое лицо. Маску смерти. Или вины.
– Амелия! – скрипнул зубами мой муж. – Ты переходишь всякие...
– Выслушай до конца! – возмутилась я. – Карл фон Борк тоже в списке подозреваемых. Он тоже любит Мэри. И не забывай, нападение было совершено еще на одного поклонника девушки. Но мадам Беренжери возглавляет мой список! С головой у нее не в порядке, а кто, кроме безумца, пойдет на убийство, можно сказать, без причины?!
Эмерсон вцепился в свою вечно нечесаную шевелюру и замотал головой. Со стороны это выглядело так, будто он задался целью вырвать волосы с корнем.
– Сколько можно, Амелия!
– Секундочку, профессор... – задумчиво проговорил О'Коннелл. – А ведь миссис Эмерсон в чем-то права... Меня подпустили к Мэри только потому, что я изображал из себя воздыхателя ее ненормальной мамочки. Старая... э-э... прошу прощения... ведьма отпугнула не одного молодого джентльмена.
– Речь-то идет об убийстве! – вскипел Эмерсон. – Проклятье! Слишком много дыр в твоей теории, Амелия! Старая... э-э... прошу прощения... ведьма со своей комплекцией вряд ли смогла бы скакать по горам Фив и гробить полных жизни мужчин.
– Однако запросто могла нанять убийц. Не спорю, кое-какие пробелы в моей теории пока есть, но стоит ли обсуждать их сегодня? Нам всем нужен отдых.
– Знакомый ход, – пробурчал Эмерсон. – Ты прибегаешь к нему всякий раз, когда выигрыш за мной.
Это ребячество ответа не заслуживало.
Глава тринадцатая
I
С первыми лучами солнца мы были на ногах и в полной боевой готовности. Я отлично выспалась даже при том, что внесла равноценную с мужчинами лепту в ночное дежурство. Эмерсон прядал ушами, бил копытом и рвался в гробницу, но проиграл сражение с более здравомыслящим членом нашего семейства и согласился до начала работы проверить обстановку в доме. О'Коннелла оставили на посту у гробницы, пообещав сразу прислать замену; пылающая на солнце рыжая шевелюра долго маячила огненным пятном на площадке. Чтобы не дразнить любопытную репортерскую душу, вход в пещеру Эмерсон закрыл решеткой.
Шагая рука об руку с мужем и отбросив мысли о скорбных обязанностях, что ждали нас в Баскервиль-холле, я полной грудью вдыхала свежесть горного воздуха и любовалась началом нового дня. Великий Ра вернулся из странствия по безднам мрака и возвещал о своем приходе, как многие миллионы лет до нас и многие миллионы лет после нас... когда все те, кто встречал этот рассвет, превратятся в прах...
У Эмерсона давно вошло в привычку самым грубым образом врываться в мои философско-поэтические раздумья.
– Ты вчера такую чушь несла, Амелия! Ахинея и полная галиматья!
– Следи за языком. Ругаешься как извозчик.
– Сама довела. Мало того – еще и выложила свои гениальные теории одному из главных подозреваемых!
– Я не подозреваю мистера О'Коннелла. Просто захотелось немного прощупать юного джентльмена.
– Ага. О'Коннелл из списка выбыл! Кто же занял его место? Леди Баскервиль?
Издевку я великодушно пропустила мимо ушей.
– Леди Баскервиль тоже нельзя исключать, Эмерсон. Похоже, ты забыл, что первой жертвой был ее муж.
– Забыл? Я?!! - Далее зазвучали не поддающиеся расшифровке звуки и, наконец, что-то значимое: – А кто упирал на ревность как основной мотив убийства?
– Не основной, но один из возможных. Ясно же, что череда убийств призвана скрыть истинный мотив. Следовательно, прежде всего нам нужно вычислить главного убиенного... если не возражаешь против такого экстравагантного термина.
– Допустим, возражаю, и что изменится? – буркнул Эмерсон. – К тому же термин сильно уступает в экстравагантности самой теории. Ты в своем уме, Амелия, хотел бы я знать? По-твоему, три жертвы – собственно, даже четыре, если считать Хасана, – всего лишь очковтирательство?
Убийца, по-твоему, косит кого ни попадя, чтобы замести следы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Боже! Что ж я могла натворить! Меня затрясло от запоздалого страха. Рука Эмерсона обвилась вокруг моей талии.
– Ты в порядке, Пибоди?
– Уже нет, – честно призналась я. – В будущем обещаю вести себя осмотрительнее.
– Угу.
– Нет, правда, дорогой мой Эмерсон.
– Не переживай, дорогая моя Пибоди. В конце концов, бесшабашность, с которой ты рвешься навстречу опасности, меня и подкупила. Проклятье! Надеюсь, ты не одна явилась?
– Нет. Где вы, мистер О'Коннелл?
– А уже можно? – поинтересовался из темноты репортер.
– Вы же слышали – пистолет не заряжен, – не слишком дружелюбно отозвался Эмерсон.
– Так то пистолет миссис Эмерсон. А как насчет вашего, профессор?
– Не празднуйте труса, молодой человек! Опасность миновала. Пришлось пару раз стрельнуть, чтобы отогнать стервецов. Хотя... – Эмерсон улыбнулся, – может, мне и не удалось бы так легко отделаться, да шуму от миссис Эмерсон... как от целого отряда полиции.
– На то и расчет был, – похвасталась я.
– Ха! – только и сказал Эмерсон. – Присаживайтесь. Докладывайте, что и как.
Мы устроились втроем на покрывале у входа в пещеру, и я посвятила его в события, о которых вы уже знаете, любезный читатель.
Другой муж ахал бы от ужаса, представляя смертельную опасность, которой подвергалась его дражайшая половина. Но если подумать... С Другим мужем я сидела бы дома и помирала со скуки на званых вечерах.
– Неплохо, Пибоди, совсем неплохо. Уверен, что нападение – дело рук шайки Али Хасана. Не разгадай ты его фокус, так бы я здесь и пропал ни за понюшку табаку.
Я подозрительно прищурилась. Но нет – похоже, он был абсолютно серьезен.
– Ну да ладно, – продолжал Эмерсон, – на сегодня, по крайней мере, мы с ними покончили. Давайте об Армадейле. Как он умер? Раны на теле есть? Шея сломана? Череп пробит? Хоть что-нибудь?
– Ни-че-го! – торжественно объявила я.
– Только змея на лбу, как у лорда Баскервиля, – вставил О'Коннелл, заработав от меня гневный взгляд. И когда только успел заметить? Перед тем как позвать в пещеру других, я опять прикрыла лоб Армадейла прядью волос.
– В таком случае... – Эмерсон привычно ткнул пальцем в подбородок, – можно предполагать убийство. Вопрос – кто убийца? Вопрос второй – если Армадейл мертв уже не меньше трех-четырех дней, то кто напал на Артура?
– Мадам Беренжери, – без запинки ответила я.
– Что-о-о?! Ты соображаешь, Амелия...
– А кому выгодна его смерть? Кому, я вас спрашиваю, если не полубезумной матери, которая камнем повисла на шее дочери и до смерти боится ее потерять? Мистер Армадейл сделал Мэри предложение...
– Вот паршивец! – воскликнул О'Коннелл. – И хватило же наглости...
– Не он один выбрал мисс Мэри объектом обожания, – отрезала я. – Ревность! Чем не мотив для убийства, как считаете, мистер О'Коннелл? Вот вы... Ради любимой женщины не повторите ли вы смертельный грех Каина?
О'Коннелл опустил глаза. Луна безжалостно выхватила из темноты белое лицо. Маску смерти. Или вины.
– Амелия! – скрипнул зубами мой муж. – Ты переходишь всякие...
– Выслушай до конца! – возмутилась я. – Карл фон Борк тоже в списке подозреваемых. Он тоже любит Мэри. И не забывай, нападение было совершено еще на одного поклонника девушки. Но мадам Беренжери возглавляет мой список! С головой у нее не в порядке, а кто, кроме безумца, пойдет на убийство, можно сказать, без причины?!
Эмерсон вцепился в свою вечно нечесаную шевелюру и замотал головой. Со стороны это выглядело так, будто он задался целью вырвать волосы с корнем.
– Сколько можно, Амелия!
– Секундочку, профессор... – задумчиво проговорил О'Коннелл. – А ведь миссис Эмерсон в чем-то права... Меня подпустили к Мэри только потому, что я изображал из себя воздыхателя ее ненормальной мамочки. Старая... э-э... прошу прощения... ведьма отпугнула не одного молодого джентльмена.
– Речь-то идет об убийстве! – вскипел Эмерсон. – Проклятье! Слишком много дыр в твоей теории, Амелия! Старая... э-э... прошу прощения... ведьма со своей комплекцией вряд ли смогла бы скакать по горам Фив и гробить полных жизни мужчин.
– Однако запросто могла нанять убийц. Не спорю, кое-какие пробелы в моей теории пока есть, но стоит ли обсуждать их сегодня? Нам всем нужен отдых.
– Знакомый ход, – пробурчал Эмерсон. – Ты прибегаешь к нему всякий раз, когда выигрыш за мной.
Это ребячество ответа не заслуживало.
Глава тринадцатая
I
С первыми лучами солнца мы были на ногах и в полной боевой готовности. Я отлично выспалась даже при том, что внесла равноценную с мужчинами лепту в ночное дежурство. Эмерсон прядал ушами, бил копытом и рвался в гробницу, но проиграл сражение с более здравомыслящим членом нашего семейства и согласился до начала работы проверить обстановку в доме. О'Коннелла оставили на посту у гробницы, пообещав сразу прислать замену; пылающая на солнце рыжая шевелюра долго маячила огненным пятном на площадке. Чтобы не дразнить любопытную репортерскую душу, вход в пещеру Эмерсон закрыл решеткой.
Шагая рука об руку с мужем и отбросив мысли о скорбных обязанностях, что ждали нас в Баскервиль-холле, я полной грудью вдыхала свежесть горного воздуха и любовалась началом нового дня. Великий Ра вернулся из странствия по безднам мрака и возвещал о своем приходе, как многие миллионы лет до нас и многие миллионы лет после нас... когда все те, кто встречал этот рассвет, превратятся в прах...
У Эмерсона давно вошло в привычку самым грубым образом врываться в мои философско-поэтические раздумья.
– Ты вчера такую чушь несла, Амелия! Ахинея и полная галиматья!
– Следи за языком. Ругаешься как извозчик.
– Сама довела. Мало того – еще и выложила свои гениальные теории одному из главных подозреваемых!
– Я не подозреваю мистера О'Коннелла. Просто захотелось немного прощупать юного джентльмена.
– Ага. О'Коннелл из списка выбыл! Кто же занял его место? Леди Баскервиль?
Издевку я великодушно пропустила мимо ушей.
– Леди Баскервиль тоже нельзя исключать, Эмерсон. Похоже, ты забыл, что первой жертвой был ее муж.
– Забыл? Я?!! - Далее зазвучали не поддающиеся расшифровке звуки и, наконец, что-то значимое: – А кто упирал на ревность как основной мотив убийства?
– Не основной, но один из возможных. Ясно же, что череда убийств призвана скрыть истинный мотив. Следовательно, прежде всего нам нужно вычислить главного убиенного... если не возражаешь против такого экстравагантного термина.
– Допустим, возражаю, и что изменится? – буркнул Эмерсон. – К тому же термин сильно уступает в экстравагантности самой теории. Ты в своем уме, Амелия, хотел бы я знать? По-твоему, три жертвы – собственно, даже четыре, если считать Хасана, – всего лишь очковтирательство?
Убийца, по-твоему, косит кого ни попадя, чтобы замести следы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76