У нес есть такие деньги? Или тебе плохо?»
«Но я все-таки хотела, чтобы все было, как положено…»
«Зайчонок, Зайчонок! Разве может быть все „как положено“, если вокруг все „поставлено“, да еще и не на ноги, а на голову?! А уехать нужно. Здесь север, холодно, а я южанин — чистый экспромт, ибо кто знает, кто я и что я, а уж тем более не известно, откуда я — ты же видишь, я мерзну, чахну. Мы с тобой сменяем квартиру на юг. В Батуми, например!»
«Ты что — там же война везде на юге! И на Кавказе, и в Средней Азии — везде, какой обмен, что ты!»
«Да, я как-то упустил из виду… Молдавии нет, Украины тоже…Крым! Давай меняться на Крым!»
«А татары?»
«Что — татары?! Не люди, что ли? Не хуже нас с тобой. Язык выучим, в тепле будем жить, виноград есть, у Черного моря гулять. Меняемся? Наверняка, русские остались еще, которые уехать не успели, а хотели бы. Здесь умереть можно.»
«Крым? Крым…Крым. Не знаю, можно, я подумаю? Неожиданно так. Я не успела досыта нарадоваться, что квартиру получила, снова все менять нужно. Ты подожди, хорошо? Подождешь? Два дня, обещаю.»
«Хорошо, малыш, а я эти два дня дома посижу — что-то мне неможется.»
«Посиди, отдохни. Ты сегодня выглядишь плохо — бледный какой-то. Отдохни, мой милый.»
Утром она ушла на работу в свой гадюшник, а я убрал в квартире, вымыл кастрюлю из-под тушеной брюквы и подошел к окну.
Тяжелое, в дымах разного цвета, небо висело перед глазами.Казалось, что лежит на колоннах многочисленных заводских труб, которыми был испещрен горизонт. Снизу это пространство было ограничено разбитым, потрескавшимся, в ямах и буграх, асфальтом. В трещинах и колдобинах поблескивала жирная грязь, отражая в себе желто-оранжево-черное небо. Безлюдно было на улице, в окнах одинаковых домов не мелькали люди, да и понятно — рабочий день, все или на смене, или отсыпаются после ночной работы, дети в комбинатах, гулять некому — один я праздно смотрю в голое окно и вижу, что по противоположной стороне улицы, поддерживая друг друга и прыгая через лужи, движутся типы, которые следили за мной вчера.
10.
«Теперь ты понял, кто мы и зачем тебя искали?»
«Да».
«И понял, кто ты?»
«Да».
«И понял, почему ничего не помнишь?»
«Да, понял.»
«Ну, молодец. Ты неглупый парень. Когда ты узнал о своих способностях?»
«Полтора месяца назад.»
«Верно, все сходится. А девочку эту ты сколько времени знаешь?»
«С самого начала.»
«Что ж ты ей раньше не помог?»
«Я ничего о себе не знал.»
«Ну, вот, теперь узнал и поедешь с нами.»
«Нет.»
«Поедешь, не глупи. Все равно увезем.»
«Нет. Я вас убью.»
«Ха-ха-ха! Никого ты не убьешь. Кого угодно, только не нас. Мы ведь, когда ВАС делали, о себе позаботились. Нас, своих творцов, ВЫ тронуть не можете.»
«Да знаю, чтоб вы сдохли!»
«Вот видишь, лучше тебе поехать с нами.»
«А Зойка?»
«Возьми ты ее с собой! Проведем синхронизацию без облучения, и будет она своей, но без полетов.»
«И жить у вас подопытными кроликами?»
«Чувак, у тебя нет выхода! Мы же иначе уничтожим тебя, вас, мы имеем такие полномочия.»
«Не сомневаюсь. Будьте вы прокляты.»
«Ну, ты несправедлив. Ты умирал от лучевой. Если бы не мы, тебя бы просто не было.»
«И пусть бы не было.»
«И опять ты неправ. Жизнь — любая жизнь — лучше нежизни.»
"Что вы знаете о жизни, что вы в ней понимаете?Можно подумать, вы когда-нибудь жили!
Учеба — эксперимент — расчет — защита — эксперимент — теория — расчет — вот и все, что вы знаете. А как живут люди, та же Зойка, вы знаете? Ладно бы лекарство от смерти изобретали или, хотя бы — от насморка, наконец, или хлеб, который никогда не кончится, штаны, которые никогда не порвутся — ну хоть что-нибудь для людей! Так ведь нет — на войну работаете, и деньги для вас всегда есть. Дети едять кашу из восстановленного овса, а вам все равно, у вас совесть спокойна."
«Ты смотри, какой трибун! Отличный экземпляр. Одним словом, едешь или нет?»
С этими словами он достал из кармана электронный шприц.
Но хлопнула дверь, и моя девочка, Заинька моя, радость моя, опять спасла мне жизнь.
Я посмотрел ей в глаза, и вдруг Великое Откровение посетило меня и озарило мой мозг.
Я понял, что нужно делать, достал чемодан и на глазах и остолбеневшей Зойки и застывших физиков начал складывать в него свои и Зойкины вещи…
11.
«Алло, алло, алло! Почему не отвечаете?»
«Хрр-р-р, хр, вжиииу, хр!»
«Алло, не понял, перезвоните!»
«…лий…ныч, помогите, у нас бунт, восстание! Хрр…»
«Ты что, с бодуна?! Какой бунт, что несешь?!»
«Хррр… На площади перед горсоветом, горкомом и милицией лежат толпы подростков…хррр»
«И что — это бунт? Пусть милиция их уберет, учить тебя?»
Голос в трубке вдруг стал ясным и громким.
"Вы только меня не перебивайте — времени нет. Весь аппарат руководства городом пришел сегодня на работу, как всегда, в девять тридцать. Площадь была пустая. Я приехал последний и отпустил шофера, потому что собирался весь день работать с документами. Как только машина отъехала, на площадь вышли толпы детей и подростков и легли на асфальт. Я послал дежурного убрать их — он не сумел открыть входную дверь. Двери черного хода тоже не открываются. Позвонил Симонюку в милицию, чтобы выслал наряд — результат тот же, дверь открыть не могут. Электричество отключено, связь — вы слышали, барахлит, не понимаю, как вообще, к вам пробился. Еще успел военным позвонить, обещали помочь, потом сообщили, что в пяти километрах от города БТРы стали и не могут сдвинуться с места. Мы пару дней продержимся — в буфете есть какие-то продукты, организуем питание для персонала, вода идет, туалеты функционируют… Что? Как? Нет, это я не вам, это мне сообщили, что кладовая буфета пустая, вода перестала идти и туалеты взорвались и
…хррр…хррр…спецмаг разграблен, во всех магазинах города идет бесплатная выдача продуктов и вещей населению…хррр…хрррр… в левом крыле здания пожар…паника среди работников…помогите… нам не спастись…милиционеры пробовали стрелять…пули летят в обратном направлении….помогите…хрррр..хр…"
12.
«Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. На волнах радио „СВОБОДА“ передача „События и факты“. В передаче участвуют Петр Вайль, Владимир Моленкович и гость программы физи Ефим Норкин. Володя, вам слово.»
«Спасибо. Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Сегодня в нашей передаче речь пойдет о тех потрясающих изменениях, которые произошли на нашей с вами прежней родине. Весь мир уже знает, что она прекратила свое существование в том, если можно так выразиться, формате, который был известен и привычен. Этот трагический факт никак не укладывается в моем мозгу. И то сказать — мы все трое были рождены в той стране, которая занимала видное, если не ведущее, место на карте мира и в жизни мира еще до нашего рождения, и вдруг ее не стало, а вместо нее появилось какое-то новое государство со странным и неприятно звучащим названием — Страна Обсин!
1 2 3 4 5 6
«Но я все-таки хотела, чтобы все было, как положено…»
«Зайчонок, Зайчонок! Разве может быть все „как положено“, если вокруг все „поставлено“, да еще и не на ноги, а на голову?! А уехать нужно. Здесь север, холодно, а я южанин — чистый экспромт, ибо кто знает, кто я и что я, а уж тем более не известно, откуда я — ты же видишь, я мерзну, чахну. Мы с тобой сменяем квартиру на юг. В Батуми, например!»
«Ты что — там же война везде на юге! И на Кавказе, и в Средней Азии — везде, какой обмен, что ты!»
«Да, я как-то упустил из виду… Молдавии нет, Украины тоже…Крым! Давай меняться на Крым!»
«А татары?»
«Что — татары?! Не люди, что ли? Не хуже нас с тобой. Язык выучим, в тепле будем жить, виноград есть, у Черного моря гулять. Меняемся? Наверняка, русские остались еще, которые уехать не успели, а хотели бы. Здесь умереть можно.»
«Крым? Крым…Крым. Не знаю, можно, я подумаю? Неожиданно так. Я не успела досыта нарадоваться, что квартиру получила, снова все менять нужно. Ты подожди, хорошо? Подождешь? Два дня, обещаю.»
«Хорошо, малыш, а я эти два дня дома посижу — что-то мне неможется.»
«Посиди, отдохни. Ты сегодня выглядишь плохо — бледный какой-то. Отдохни, мой милый.»
Утром она ушла на работу в свой гадюшник, а я убрал в квартире, вымыл кастрюлю из-под тушеной брюквы и подошел к окну.
Тяжелое, в дымах разного цвета, небо висело перед глазами.Казалось, что лежит на колоннах многочисленных заводских труб, которыми был испещрен горизонт. Снизу это пространство было ограничено разбитым, потрескавшимся, в ямах и буграх, асфальтом. В трещинах и колдобинах поблескивала жирная грязь, отражая в себе желто-оранжево-черное небо. Безлюдно было на улице, в окнах одинаковых домов не мелькали люди, да и понятно — рабочий день, все или на смене, или отсыпаются после ночной работы, дети в комбинатах, гулять некому — один я праздно смотрю в голое окно и вижу, что по противоположной стороне улицы, поддерживая друг друга и прыгая через лужи, движутся типы, которые следили за мной вчера.
10.
«Теперь ты понял, кто мы и зачем тебя искали?»
«Да».
«И понял, кто ты?»
«Да».
«И понял, почему ничего не помнишь?»
«Да, понял.»
«Ну, молодец. Ты неглупый парень. Когда ты узнал о своих способностях?»
«Полтора месяца назад.»
«Верно, все сходится. А девочку эту ты сколько времени знаешь?»
«С самого начала.»
«Что ж ты ей раньше не помог?»
«Я ничего о себе не знал.»
«Ну, вот, теперь узнал и поедешь с нами.»
«Нет.»
«Поедешь, не глупи. Все равно увезем.»
«Нет. Я вас убью.»
«Ха-ха-ха! Никого ты не убьешь. Кого угодно, только не нас. Мы ведь, когда ВАС делали, о себе позаботились. Нас, своих творцов, ВЫ тронуть не можете.»
«Да знаю, чтоб вы сдохли!»
«Вот видишь, лучше тебе поехать с нами.»
«А Зойка?»
«Возьми ты ее с собой! Проведем синхронизацию без облучения, и будет она своей, но без полетов.»
«И жить у вас подопытными кроликами?»
«Чувак, у тебя нет выхода! Мы же иначе уничтожим тебя, вас, мы имеем такие полномочия.»
«Не сомневаюсь. Будьте вы прокляты.»
«Ну, ты несправедлив. Ты умирал от лучевой. Если бы не мы, тебя бы просто не было.»
«И пусть бы не было.»
«И опять ты неправ. Жизнь — любая жизнь — лучше нежизни.»
"Что вы знаете о жизни, что вы в ней понимаете?Можно подумать, вы когда-нибудь жили!
Учеба — эксперимент — расчет — защита — эксперимент — теория — расчет — вот и все, что вы знаете. А как живут люди, та же Зойка, вы знаете? Ладно бы лекарство от смерти изобретали или, хотя бы — от насморка, наконец, или хлеб, который никогда не кончится, штаны, которые никогда не порвутся — ну хоть что-нибудь для людей! Так ведь нет — на войну работаете, и деньги для вас всегда есть. Дети едять кашу из восстановленного овса, а вам все равно, у вас совесть спокойна."
«Ты смотри, какой трибун! Отличный экземпляр. Одним словом, едешь или нет?»
С этими словами он достал из кармана электронный шприц.
Но хлопнула дверь, и моя девочка, Заинька моя, радость моя, опять спасла мне жизнь.
Я посмотрел ей в глаза, и вдруг Великое Откровение посетило меня и озарило мой мозг.
Я понял, что нужно делать, достал чемодан и на глазах и остолбеневшей Зойки и застывших физиков начал складывать в него свои и Зойкины вещи…
11.
«Алло, алло, алло! Почему не отвечаете?»
«Хрр-р-р, хр, вжиииу, хр!»
«Алло, не понял, перезвоните!»
«…лий…ныч, помогите, у нас бунт, восстание! Хрр…»
«Ты что, с бодуна?! Какой бунт, что несешь?!»
«Хррр… На площади перед горсоветом, горкомом и милицией лежат толпы подростков…хррр»
«И что — это бунт? Пусть милиция их уберет, учить тебя?»
Голос в трубке вдруг стал ясным и громким.
"Вы только меня не перебивайте — времени нет. Весь аппарат руководства городом пришел сегодня на работу, как всегда, в девять тридцать. Площадь была пустая. Я приехал последний и отпустил шофера, потому что собирался весь день работать с документами. Как только машина отъехала, на площадь вышли толпы детей и подростков и легли на асфальт. Я послал дежурного убрать их — он не сумел открыть входную дверь. Двери черного хода тоже не открываются. Позвонил Симонюку в милицию, чтобы выслал наряд — результат тот же, дверь открыть не могут. Электричество отключено, связь — вы слышали, барахлит, не понимаю, как вообще, к вам пробился. Еще успел военным позвонить, обещали помочь, потом сообщили, что в пяти километрах от города БТРы стали и не могут сдвинуться с места. Мы пару дней продержимся — в буфете есть какие-то продукты, организуем питание для персонала, вода идет, туалеты функционируют… Что? Как? Нет, это я не вам, это мне сообщили, что кладовая буфета пустая, вода перестала идти и туалеты взорвались и
…хррр…хррр…спецмаг разграблен, во всех магазинах города идет бесплатная выдача продуктов и вещей населению…хррр…хрррр… в левом крыле здания пожар…паника среди работников…помогите… нам не спастись…милиционеры пробовали стрелять…пули летят в обратном направлении….помогите…хрррр..хр…"
12.
«Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. На волнах радио „СВОБОДА“ передача „События и факты“. В передаче участвуют Петр Вайль, Владимир Моленкович и гость программы физи Ефим Норкин. Володя, вам слово.»
«Спасибо. Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Сегодня в нашей передаче речь пойдет о тех потрясающих изменениях, которые произошли на нашей с вами прежней родине. Весь мир уже знает, что она прекратила свое существование в том, если можно так выразиться, формате, который был известен и привычен. Этот трагический факт никак не укладывается в моем мозгу. И то сказать — мы все трое были рождены в той стране, которая занимала видное, если не ведущее, место на карте мира и в жизни мира еще до нашего рождения, и вдруг ее не стало, а вместо нее появилось какое-то новое государство со странным и неприятно звучащим названием — Страна Обсин!
1 2 3 4 5 6