У него было полно дел в производственном цехе, а я большую часть времени слонялся на складе. Я изо всех сил старался себя чем-нибудь занять. Было бы странно, если бы я семь или восемь часов бродил без дела. Он дал мне свою запасную робу — мы были примерно одинакового роста, — и я ходил вдоль рядов, знакомясь с содержанием полок и составляя полный список всех продуктов, за исключением тех, что содержались без тары.
— С ними вы разберетесь завтра, — сказал он, заглянув ко мне во время перекура. — Вам понадобится чья-то помощь, чтобы все это взвесить и упаковать в тару. Вес контейнера нужно вычитать из общего веса, чтобы получился чистый вес.
Я кивнул, и он продолжал:
— Эти сыпучие продукты доставляют нам много проблем. Что вполне естественно, если учесть, что здесь кто попало шныряет взад и вперед и каждый лезет со своим заказом, взвешивая все на глаз. Вот здесь, — он постучал по стоявшей в стороне тяжелой бочке, — хранится «французская замазка»...
— "Французская замазка", — повторил я. — И вы кладете это в...
— В хлеб. Несколько унций на большой замес, и хлеб получается правильной структуры, разумеется, без всякого вреда для потребителя. А если переборщите с дозировкой, получите что-нибудь вроде уличных булыжников. — Он улыбнулся, его глаза блестели из-за очков. — Тесто нужно хорошенько смочить, если вы не собираетесь, например, огреть им по голове нашего друга Уинроя.
— Понятно, — рассмеялся я.
В десять часов мы переоделись. Вместе с нами переодевались еще несколько рабочих, но он не стал меня им представлять, как я думал. Мы поднялись по лестнице на улицу. До сих пор в комнате стояло молчание, но, едва мы вышли, за нашей спиной загудели голоса.
— Кстати, — сказал он по дороге домой. — На меня произвела большое впечатление ваша сегодняшняя работа, мистер Бигелоу. Я полагаю, что это воскресенье должно стать вашим первым полноценно оплаченным днем.
— Что ж, спасибо, — смутился я. — Большое спасибо, мистер Кендэлл.
— Не за что, мистер Бигелоу.
— Я хотел спросить... — Я колебался. — Насчет своего имени, мистер Кендэлл. Как-то странно, что вы называете меня мистером. Может быть, лучше будете звать меня Карлом?
— А вы этого хотите?
— Ну... мне кажется, так будет лучше, — сказал я.
— Не сомневаюсь. Однако считаю, что нужно все оставить как есть. — Он остановился, чтобы выбить свою трубку об уличную тумбу, и мы отправились дальше. — Человеку всегда приходится вести борьбу за собственное достоинство, просто потому, что так устроена жизнь. И мне кажется, он должен как можно крепче держаться хотя бы за то, что у него еще осталось.
— Ясно, — сказал я. — Просто я не хотел, чтобы вы...
— Кроме того, будучи, так сказать, добровольным исследователем человеческой натуры, я сделал вывод, что вы не любите, когда вас называют по имени, по крайней мере после недолгого знакомства. В этом отношении наши взгляды в значительной мере совпадают.
В доме было тихо и темно, только на крыльце горела лампа. Мы шепотом пожелали друг другу спокойной ночи, и он направился в свою комнату, а я в свою.
Я снял контактные линзы. Вынул вставные зубы и встал перед зеркалом, массируя десны. Как всегда, я чувствовал в них боль. У меня какие-то проблемы с челюстями — они слишком мягкие и неправильной формы. Не помню, чтобы у меня когда-нибудь были вставные зубы, которые мне вполне подходили бы. Правда, боль была не слишком сильной. Просто постоянное нытье, которое постепенно выматывает душу.
Я вставил зубы на место и лег в постель.
После полуночи она проскользнула ко мне в комнату. Сказала, что Джейк рано вернулся домой и сразу лег в кровать и что, если он не хочет больших неприятностей, лучше ему там и оставаться.
Было забавно смотреть, как она им командовала. Мы собирались его убить, а она бесилась и грозила как следует его пропесочить, если он будет плохо себя вести.
— Черт бы его побрал, — прошептала она сердито. — Ты не представляешь, как я испугалась, Карл.
— Еще бы, — сказал я. — Меня тоже здорово встряхнуло.
— Зачем, по-твоему, он сам это сделал?
— Трудно сказать. Наверное, действительно, как говорил доктор, совсем сбрендил и уже сам не понимает, что творит.
— Да, но... господи, как я испугалась!
Я не стал ей говорить о Кендэлле. Мне бы это ничего не дало, как раз наоборот. Она могла сделать или сказать что-нибудь такое, что заставило бы его насторожиться. Она могла... Мне не хотелось об этом думать, но пришлось — о том, что будет, если она не захочет играть со мной в честную игру.
В это утро Кендэлл спас мою голову. Он бы этого не сделал, если бы Джейк его раскусил. И если в будущем мне понадобится помощь Кендэлла, а Джейк его раскусит...
Вы понимаете, о чем я? Кендэлл был человеком Босса... черт возьми, он должен им быть. Но он был и моим человеком, до поры до времени. Пока я буду вести с Боссом честную игру, Кендэлл будет на моей стороне... хотя от него этого не требуется; он должен просто направлять меня, подсказывать и страховать. Я не могу ему открыться. И я не могу рассказать о нем Фэй.
Единственным человеком, которому я мог доверять, был Чарли Биггер, Малыш Биггер. Но я уже начал сомневаться в этом расхлябанном сукином сыне.
А еще говорили, что у Джейка большие проблемы. По сравнению со мной ему просто не о чем было волноваться.
Ночью было довольно свежо, и она забралась ко мне в постель. Мы лежали, тесно прижавшись и шепчась, когда хотели что-нибудь сказать, и ее голова покоилась на моей руке.
— Наверно, нам надо держаться подальше друг от друга, — сказал я. — Иначе ничего хорошего не выйдет. Конечно, мы можем встретиться, поговорить, если надо что-то обсудить. Но так лучше больше не встречаться.
— Но... милый, ведь это продлится несколько месяцев! Ты хочешь сказать, что нам придется ждать, пока...
— Может быть, и нет. Наверное, нет, — утешил ее я. — Я уже говорил, что наступит время, когда мы будем вместе. Но пока придется немного подождать. Чем чаще нас будут видеть рядом, тем больше шансов, что кто-нибудь все вычислит.
— Я знаю, милый. Я знаю, что мы должны быть осторожны.
— И еще одно! — Внезапно я кое-что вспомнил. — Эти капсулы с амиталом. Объясни мне, зачем ты их купила?
— Ну... Джейк ими часто пользуется, а они стоят слишком дорого, если идти к врачу и выписывать рецепт...
— Больше никогда так не делай, — сказал я. — Это настоящий яд. Если ты купишь его без рецепта, а потом он случайно примет слишком большую дозу...
— Уф! — Она поежилась. — Вот если бы кто-нибудь другой подсыпал ему эту штуку, а я... — Она не закончила фразу.
Потом она тихо рассмеялась. Я слегка ее шлепнул... и сделал длинный и глубокий вдох.
— Что смешного?
— Эта Руфь! Каждый раз, когда я о ней думаю, меня разбирает смех.
— Верно, — сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46