— О, не знаю, как… — начала Люси, артистически выражая сомнение, и посмотрела на Генриетту.
— Доктор Найт всегда готова умчаться на конференцию, — сказала мисс Ходж неодобрительно, но спокойно. — Ну, конечно, мы будем рады и почтем за честь, Люси, если ты согласишься прочесть студенткам еще одну лекцию.
— С удовольствием прочту. Так приятно будет почувствовать себя временным членом вашего коллектива, а не просто гостьей. С большим удовольствием прочту. — подымаясь, она повернулась и подмигнула доктору Найт, а та сжала ее локоть в порыве благодарности. — А теперь мне, наверно, следует вернуться в студенческое крыло.
Люси пожелала всем спокойной ночи и вышла вместе с мисс Люкс. Пока они шли в другую часть дома, Люкс сбоку посматривала на мисс Пим, и когда Люси поймала ее взгляд, ей показалось, что в этих холодных как лед серых глазах блеснул отсвет дружеского расположения.
— Вам действительно нравится эта menagerie, — спросила Люкс. — Или вы просто ищете еще что-нибудь, что можно приколоть булавками к картону?
Тот же вопрос задала вчера Нат Тарт. Вы приехали собирать образцы? Хорошо, она ответит так же и посмотрит, какова будет реакция Люкс.
— О, я остаюсь, потому что мне этого хочется. Колледж физического воспитания никоим образом не место, подходящее для поиска анормальностей. — Она произнесла это как утверждение, не как вопрос, и ждала ответа.
— Почему? — спросила мисс Люкс. — Работа до седьмого пота, до состояния комы может помутить рассудок, но не может лишить эмоций.
— Правда? — удивилась Люси. — Если бы я устала, как собака, у меня несомненно не осталось бы никаких других чувств, кроме желания как можно быстрее лечь спать.
— Когда идут спать смертельно усталыми — все в порядке, это нормально, приятно и безопасно. Болезнь начинается, когда человек просыпается смертельно усталым.
— Какая болезнь?
— Гипотетическая болезнь, о которой мы говорим, — спокойно ответила Люкс.
— Вы хотите сказать, что просыпаться с ощущением смертельной усталости — обычное дело для студенток?
— Я не являюсь их медицинским консультантом, так что я не могу бегать со стетоскопом и устраивать опросы, но должна сказать, что пятеро из шестерых Старших в последнем семестре устают так, что каждое утро для них — тихий кошмар. Когда человек устает до такой степени, его эмоциональное состояние перестает быть нормальным. Маленькое препятствие на пути превращается в Эверест, неосторожное замечание вызывает затаенную обиду, небольшое разочарование неожиданно оказывается поводом для самоубийства.
В голове Люси мелькнуло видение — лица, собравшиеся в саду за чаем. Загорелые, смеющиеся, счастливые лица, беззаботные и в большинстве своем принадлежащие людям, явно уверенным в себе. Где в этом сборище здоровой раскованной молодежи таился хоть малейший намек на напряженность, на дурное настроение? Нигде. Конечно, они ныли по поводу выпавшего на их долю тяжкого жребия, но это были комические жалобы по отдельным случаям.
Возможно, они устали; даже наверняка устали — чудо, если бы было иначе; но устали до анормальности — нет. Поверить в это Люси не могла.
— Вот моя комната, — сказала Люкс и остановилась. — У вас есть что читать? Вряд ли вы взяли с собой книгу, если собирались пробыть здесь только один день. Дать вам что-нибудь?
Она открыла дверь в опрятную комнату, служившую одновременно спальней и гостиной, единственными украшениями которой были одна гравюра, одна фотография и целый стеллаж книг. Из соседней комнаты доносилось журчание шведской речи.
— Бедная фрекен, — неожиданно сказала Люкс, заметив, что Люси прислушивается. — Она так скучает по дому. Как это, наверно, замечательно — посплетничать о своих близких на родном языке. — И увидев, что Люси смотрит на фотографию: — Моя младшая сестра.
— Очень хорошенькая, — сказала Люси и тут же спохватившись, понадеялась в душе, что в ее голосе не прозвучало и намека на удивление.
— Да. — Люкс задергивала шторы. — Терпеть не могу мотыльков. А вы? Она родилась, когда я была уже подростком, я практически вырастила ее. Сейчас она на третьем курсе медицинского училища. — Люкс подошла и с минуту вместе с Люси смотрела на фотографию. — Так что мне вам дать почитать? Есть что угодно — от Раньона до Пруста.
Люси взяла «Молодых гостей». Она читала их последний раз очень давно, но обнаружила, что улыбается только от одного вида книги. А когда подняла глаза, увидела, что и Люкс улыбается.
— Увы, одной вещи мне никогда не сделать, — с сожалением проговорила Люси.
— Какой?
— Написать книгу, которая заставит всех улыбаться.
— Не всех, — заметила Люкс, и ее улыбка стала шире. — У меня была кузина, которая бросила ее читать на середине. Когда я ее спросила — почему, она ответила: «Совершенно неправдоподобно».
Так, улыбаясь, Люси и отправилась к себе, радуясь, что завтра не надо ехать к поезду и думая о некрасивой мисс Люкс, которая любит хорошенькую сестру и которой нравятся нелепости. Когда Люси свернула в длинный коридор крыла (длинная палочка буквы Е), она увидела Бо Нэш, которая стояла в его конце возле лестницы, подняв руку с колокольчиком на высоту плеча; в следующую секунду крыло наполнил дикий трезвон. Люси застыла на месте, зажав руками уши, а Бо смеялась, с удовольствием размахивая этим ужасным предметом. Она была очень хороша, когда стояла вот так, держа в руке орудие пытки.
— Разве давать звонок «по комнатам» обязанность старосты? — спросила Люси, когда Бо перестала размахивать колокольчиком.
— Нет, Старшие дежурят по неделе каждая. Просто это моя неделя. Я — внизу алфавитного списка, поэтому в каждом семестре на мою долю приходится только одна неделя. — Она посмотрела на мисс Пим и притворно-конфиденциально понизила голос. — Я делаю это с удовольствием — все считают, что это так скучно — все время смотреть на часы, а мне нравится устраивать шум.
Да, подумала Люси, отсутствие нервов и пышущее здоровьем тело; конечно, ей будет нравиться устраивать шум. А потом, почти автоматически: а что, если это не шум ей нравится, а ощущение власти в руках? Но Люси отогнала эту мысль; для Нэш все всегда было легко; всю жизнь, чтобы что-нибудь иметь, ей достаточно было только попросить или взять. Ей не требовалось особого удовольствия, вся ее жизнь была сплошным удовольствием. Ей нравился дикий шум, производимый колокольчиком — и все.
— Между прочим, — заметила Нэш, идя рядом с Люси, — это не звонок «по комнатам». Это «выключить свет».
— Я не представляла себе, что так поздно. Это относится и ко мне?
— Ну, конечно, нет. Олимпийцы ведут себя, как им угодно.
— Даже если живешь на чужой территории?
— Вот и ваша келья, — сказала Нэш, включила свет и посторонилась, пропуская Люси в маленькую чистую комнатку, веселую, идеально чистую, сверкающую в ничем не затененном свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63