"Только бы не успел он сказать: эна-бена, на лягушку нет обмена", приговаривал про себя Тимоша, протискиваясь к пузырьку.
- Что просишь - не знаю, - выдохнул он, - эту вещь меняю.
По древним мальчишеским законам, которые свято чтились на хуторе, после этого нужно было обязательно меняться.
- Это же научный лягушонок! - Валька покраснел от досады, потому что знал: все мальчишки, которые только что так восторженно рассматривали лягушонка и хвалили его за терпение, теперь стеной против него встанут и даже могут поколотить за нарушение неписаного закона. - Лошадь на вошь! сказал он нехотя. - Что просишь, что даёшь?
Обмен мог ещё и не состояться, если предложения были бы не равноценными.
- Коллекцию!
- Ух ты! - ахнул Васька. - Да на эту коллекцию можно тыщу таких лягушек сменять.
- Эва! - закричал Каська Мотнев. - Лягва сама растёт, а на корабли талант надо иметь.
- Меняй! - заторопил Васька. - Корабли век простоят, а лягва сдохнет, и всё! Вон уже и не шевелится!
- Меняю! - Уже Валька опасался, как бы обмен не расстроился.
Тимоша схватил пузырёк и, отбежав на порядочное расстояние, закричал:
- Эй вы! Сволочи! Вас бы так в пузырёк! Для науки! Живых в пузырёк! Живодёры чёртовы!
Ребятишки даже рты пооткрывали.
Тимоша забежал в проулок. Прислонился к плетню. Лягушонок в пузырьке был совсем неподвижен.
- Ты чего? - сказал Тимоша. - Ты, что ли, умер? Ты не умирай! Пожалуйста! Я тебя сейчас оттуда вытащу!
Он нашёл два камня. Но когда положил на камень пузырёк, то подумал, что может поранить лягушонка. Он поднёс пузырёк к глазам. Лягушонок смотрел на Тимошу печально. Ему, наверное, было очень душно в этом пузырьке с каплями влаги на стенках.
- Ты потерпи! - сказал Тимоша. - Потерпи. Я, понимаешь, боюсь тебя осколками порезать. Я к Антипу побегу, к дедову сыну. Он в мастерских, у него стеклорез... он аккуратно пузырёк разрежет. Ты потерпи! Я мигом. Тут всего километра три бежать. Ты не умирай только!
Тимоша сорвал лопух и, завернув в него горячий, липкий пузырёк, припустил по раскалённой степной дороге.
В мастерских было пусто. Только у горна возился чёрный полуголый кузнец.
- Антипушка! - крикнул Тимоша.
- Обедает, - ответил кузнец.
Тимоша обежал мастерскую. Тут под навесом стоял стол, и человек десять мастеров ели окрошку.
- Антипушка! Вот! - задохнувшись, сказал Тимоша и поставил пузырёк на стол.
- Ну! - закричала кухарка. - Пакость всякую на стол.
Антип отложил ложку и стал рассматривать лягушонка. Тут и Валькин отец сидел.
- Ишь ты! - сказал он, беря в руки пузырёк. - Как же это ты его туда засадил?
- Вот ребятня! - сказал отец шепелявого Христи. - Чего только не удумают. Это ж надо: в пузырёк засадили!
- Акселерация! - сказал старший механик.
- Антипушка! - едва отдышавшись, взмолился Тимоша. - Вынь ты его оттуда. Он же живой! Это Валька его туда головастиком ещё затолкал, он и вырос в неволе! Сидит, как дед Аггей в плену сидел! - Тимоша не выдержал и шмыгнул носом.
За столом стало тихо.
- Убью сукиного сына! - сказал Валькин отец и брякнул ложкой о стол. - Живодёр! А я-то, дурак, обрадовался было... - Он словно извинялся перед товарищами. - Ну погоди, я ему вложу ума вечером.
- Ума ему не надо! - сказал деревянным голосом Антип. - Ума у него в достаточности...
Он принёс из мастерской стеклорез и осторожно отрезал горлышко у пузырька. Лягушонок выпал на сухие доски стола.
- Что ж вы его на сухое! - сказала кухарка.
Она растолкала склонившихся над лягушонком рабочих и поставила на стол блюдечко с водой.
Антип большими чёрными пальцами осторожно взял жидкое тельце и опустил его в воду.
- Ну поплыви! Поплыви! - умолял Тимоша.
И лягушонок, словно услышав, сделал слабое движение ногами, оттолкнулся.
- Живой! - заулыбались все.
- Плывёт! - К самому блюдечку вдруг протиснулась кудлатая голова Христи-шепелявого. - Ула!
- А ты откуда взялся? - спросил его отец.
- А я за Тимоней бежал. Знаешь, он на эту лягушонку всю коллекцию выменял! Теперь Валька в Москву за племией поедет.
- Как же! Так ему премию и дали. Там, в Москве, знаешь, - сказал отец Христи, - тоже не дураки сидят. Скажут: "А ну-ка, товарищ дорогой, вырежь нам что, к примеру". Тут вся правда и явится.
- И не жаль коллекцию-то было? - спросил Антип, кладя на спину Тимоше тяжёлую, горячую руку.
- Да я ещё вырежу, - ответил мальчик, любуясь, как, почуяв волю, плавает в блюдечке лягушонок.
- А вот, на-ко! - сказал Антип и положил перед Тимошей свой замечательный складной ножик.
- Ух ты! - ахнул Христя. - Это ему насовсем?
- За науку следует, - сказал отец Христи. - Что вот, значит, такой поворот мыслям дал, на жалость.
Антип раскрыл лезвия и легонько ткнул Тимошу в руку, по старому казачьему обычаю, чтобы подаренный нож не причинил никому зла.
1 2