— Помнится, на планете Лулу я присел отдохнуть на пенек, а тот оказался интеллектуальным. Тогда мы поболтали славно.
— Ах, если бы я знал, кто Она! — вздохнул племянник.
— А может, Она и не стоит этого? — осторожно спросила сестра.
— Что ты говоришь, мама! Она — Самая Совершенная во времени и в пространстве, — пробормотал влюбленный с упреком. — Я полюбил Ее с первой же мысли. Как только понял, что Она теоретически существует, так и потерял покой. Но кто Она и где Она?! — воскликнул он в полном отчаянии.
Это печальное зрелище оказалось им не под силу, брат и сестра вышли на цыпочках, несчастная мать закрыла дверь и вновь потерла глаза краем фартучка.
«А я-то… А я-то мечтал, что племянник пойдет по моему пути и тоже станет настоящим путешественником», — подумал бывший астронавт с горечью, расхаживая по комнате в своей поношенной курточке из коричневой кожи. Еще совсем недавно эта старенькая курточка была известна всему миру по газетным снимкам и телевизионным передачам. Аскольд Витальевич сшил ее из кожи сатурнинского бегемота, которую самолично добыл на Сатурне. Нет-нет, он не был таким фанатом, чтобы ради моды стрелять в животное! Просто сатурнинский бегемот раз в десять лет сбрасывает кожу, и на этот раз он сделал это специально для Аскольда Витальевича.
— Сто тысяч метеоритов… — пробормотал бывший астронавт и, погладив в утешение сестрицу по голове, вышел из дома.
Он брел по улице и бормотал себе под нос:
— Ах, как подвел племянник, биллион биллионов метеоритов! Кто же теперь вместо меня будет искать приключения? Сам-то я уж на пенсии теперь. Поди ты, списали на Землю. Полетал — и довольно, говорят.
Это случилось в тот день, когда он вернулся из своего последнего путешествия. На космодроме, как всегда, собралась толпа тех, кому не терпелось сейчас же услышать рассказ о новых приключениях своего кумира. Аскольд Витальевич присел на ступеньки вокзала и поведал несколько совершенно новых удивительных историй. Наслушавшись вдоволь, народ разошелся, и тогда к астронавту подсел представитель Отдела путешествий.
«А не пора ли вам утихомириться, дорогой Аскольд Витальевич? — мягко произнес представитель. — Попутешествовали — и хватит! Дайте теперь попутешествовать другим, тем, кто помоложе».
Они, то есть отдел, застали его врасплох. И все же великий астронавт возразил, сказал, что он вовсе не стар еще и готов хоть куда, хоть за тридевять Вселенных. А что касается перегрузок. так даже трудно представить, сколько он может их выдержать…
«Знаем, знаем… — прервал его представитель, а в голосе его сквозило сомнение. — Знаем, вы еще бравый мужчина! Но столько желающих путешествовать, что просто не напасешься космических кораблей. На вашем счету уже тысячи приключений, и будет просто несправедливо, если из-за вас кто-нибудь так и не отправится в путешествие. Ни разу в жизни!..» Великий астронавт чтил справедливость более всего и поэтому покорился, хотя даже не смог представить, как теперь будет жить без приключений…
— Неужели я не буду больше путешествовать? — шептал астронавт, шагая по улице.
Встречные уже не узнавали его, словно позабыли о его существовании. Во всяком случае, по тротуару совершенно запросто шагал самый прославленный путешественник, почетный член всех географических и астрономических обществ, и никто из прохожих даже не оглянулся ему вслед. А раньше-то, а раньше, когда он возвращался из очередного еще небывалого похода, от бесчисленных почестей не было спасу. И скромный и суровый по натуре великий астронавт прятался от ликующей публики по задворкам. Поэтому сегодня ему стало чуточку обидно.
«Ну да, конечно, забыли… Теперь уже другие звездолеты и другие имена, — сообщил он себе печально. — И подвел племянничек мой — надежда, единственый продолжатель рода знаменитых звездоплавателей, который я было основал. Что за прок от человека, потерявшего голову?..» Вернувшись домой, он с горя первым делом отключил в кабинете земное притяжение. Когда астронавт еще был знаменит, ученые подарили ему специальную машину, которая убирала притяжение. И человек в кабинете становился невесом. Астронавт переобулся в домашние туфли и начал плавать по комнате, продолжая рассуждать сам с собой.
Когда он немного успокоился, лег в дрейф посреди кабинета и вполглаза задремал, в дверь громко постучали.
— Войдите! — крикнул астронавт недовольно. В кабинет вошел белокурый геркулес в юношеском возрасте. Гость тут же потерял равновесие и ухватился за дверную ручку. И дверь задрожала, зазвенела, точно струна, от его тяжелой хватки.
— Вот это да! Я так и думал, что у вас и дома должно быть все по-особенному! — заявил весело гость.
— Что же тут особенного? Естественные условия для отдыха, и всего-то, — пробурчал астронавт, поворачиваясь на бок.
— А, понимаю, — неизвестно чему обрадовался гость.
— Так что вам угодно? — спросил астронавт, взирая на пришельца сверху.
— Аскольд Витальевич, у меня к вам одно предложеньице, — сообщил парень, радостно улыбаясь и ослепительно сверкая крепкими зубами.
— Представляю, что можно предложить астронавту, который уже никому и не нужен, — горько усмехнулся Аскольд Витальевич. — Ну ладно, валяйте сюда!
— Иду! — крикнул жизнерадостный гость. Он оттолкнулся от дверей и полетел через кабинет, кувыркаясь по дороге для забавы.
— Нельзя ли без шалостей, — проворчал астронавт; он взялся за стержень люстры, а свободной рукой прихватил пролетавшего мимо гостя за шиворот. — Мне это нравится, — заявил парень сияя.
— Я слушаю. — напомнил астронавт, смягчаясь.
Он должен был признаться в душе, что этот парень в общем-то производил приятное впечатление. «Лихой парень! Вот уж прирожденный путешественник, — подумал астронавт. — А племянник Петенька ах уж как не оправдал моих надежд, подумать только!»
— Меня зовут Саней. Я насчет вашего племянника Петеньки, — объявил симпатичный Саня, посматривая на хозяина голубыми простодушными глазами.
— Что-нибудь еще? — спросил астронавт и насупился.
— Он влюблен! — воскликнул Саня восторженно.
— Уже наслышан, к сожалению, — сказал астронавт сухо.
Но Саня пропустил его замечание мимо ушей и продолжал восхищаться.
— И самое главное, — сказал он ликуя, — самое главное то, что он даже толком не знает в кого.
— Какое это имеет значение, это уже частности, — промолвил астронавт и, не сдержав грусти, прижался щекой к прохладному стержню люстры.
— Вы говорите — какое значение? Да потрясающее! — воскликнул Саня, блестя глазами. — Теперь Ее нужно искать! — закончил он, переходя на шепот.
Когда паренек произнес последнее слово, Аскольд Витальевич невольно вздрогнул.
— Вы сказали «искать»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67