Брайен провел всех в дом.
— Ну что, я не прав? — злобно сказал Уоррен Тайлер. — Его и тут нет. Прячет где-то свою добычу.
— Успокойтесь, мистер Тайлер, — остановил его лейтенант Дюфор. — Вспомните лучше, что вам еще известно о картине, я должен располагать большими сведениями о ней. Любая, на первый взгляд малозначительная деталь может оказаться полезной для расследования.
Несмотря на то что Тайлер все еще не пришел в себя от потрясения, он сообщил известные ему факты из истории картины «Грезы Даниэль». Он, в сущности, повторил Дюфору все то, что друзья уже слышали от Брайена: как он нашел картину на старой, заброшенной ферме за городом, которую купил, и что ферма эта давным-давно принадлежала Люсьену Болье. Вообще-то, сказал он, в старом коровнике им были найдены четыре картины самого Болье. Три из них он продал в местную картинную галерею, а портрет оставил себе.
— Вы хотите сказать, что далеко не все знали о существовании картины «Грезы Даниэль»? — спросил лейтенант Дюфор.
— Вот именно. Потому я и убежден в том, что картину выкрал Бартоломью Ситон. Он — вор!
— Кто, я, Уоррен?
Под сводами огромной гостиной раздался раскатистый бас Бартоломью Ситона. Стоя в дверях, мистер Ситон, казалось, заполнял собой все пространство. На нем все еще был маскарадный костюм летучей мыши, и он даже не потрудился снять с лица маску.
— Ты — вор! — не задумываясь, выпалил Тайлер.
— Что за чушь ты несешь, Уоррен? — спросил мистер Ситон, снимая с лица маску. — Ты, верно, обезумел? — В этот момент он заметил лейтенанта Дюфора. — А вы кто такой? — спросил он надменно.
— Лейтенант Дюфор из полиции Нового Орлеана. Хотелось бы задать вам вопрос: где вы были сегодня вечером?
— На балу в «Серебряном парусе». Но в какой-то момент ко мне подошел официант и сказал, что звонил мой сын, просил меня приехать домой.
— В десять часов вечера вас не было на балу. Могу я вас спросить: где вы в это время были, мистер Ситон? Ситон пожал плечами.
— Ну хорошо, я действительно на некоторое время отлучался с бала, — признался он. — Но ничего необычного в этом нет. Я часто отлучаюсь с приемов по разным поводам.
— Меня не интересуют разные поводы, — уточнил лейтенант. — Я только хочу знать, где вы были сегодня вечером.
— Этого я не могу вам сказать. Я был занят личными делами, связанными с семейным бизнесом. Среди моих клиентов есть такие, которые требуют соблюдения анонимности.
Нэнси заметила, что лейтенанту не понравилось то, что мистер Ситон отказался отвечать на его вопросы. Но не успел он возразить мистеру Ситону, как на того снова налетел Тайлер.
— Твое личное дело, как ты это называешь, заключалось в том, что ты как раз в это время выкрал мою картину!
— Что за чепуху ты несешь, Уоррен?
— Чепуху?! Ты считаешь, что кража «Грез Даниэль» — чепуха, да?!
Наконец-то Бартоломью Ситон все понял. Он медленно приблизился к Уоррену Тайлеру и встал перед ним, подавляя его своей устрашающе-монументальной фигурой.
— Ты хочешь сказать, что кто-то украл портрет?
— Брось притворяться, Бартоломью. Ты знаешь, кто его украл.
— Не может быть, нет, — вдруг простонал мистер Ситон. — Только не «Грезы Даниэль»!
— Именно так, мистер Ситон, — подтвердил лейтенант Дюфор. — Возможно, теперь вам ясно, почему я так хочу знать, где вы находились после десяти часов вечера до того момента, когда вернулись на бал.
— Это мне ясно, лейтенант, — сказал мистер Ситон. — Мне не понятно другое: почему я являюсь основным подозреваемым лицом.
— А я тебе скажу, почему! — заорал Тайлер. — Потому что этот портрет мне дороже всего на свете! Потому что я отказался тебе его продать окончательно и бесповоротно!
— Да, это правда, — медленно и тихо проговорил мистер Ситон.
— Вот и получается, — продолжал Тайлер. — Что для того, чтобы вернуть «Грезы Даниэль», тебе оставалось только одно — выкрасть картину!
ЗАПИСКА С ТРЕБОВАНИЕМ ВЫКУПА
— Мне кажется, Уоррен, ты совсем помешался, — с сожалением качая головой, сказал мистер Ситон. — Поэтому я больше не желаю говорить с тобой на эту тему.
— Увы, мистер Ситон, вам придется говорить на эту тему, — заметил лейтенант Дюфор. — Но только со мной. Я бы попросил вас в моем сопровождении доехать сейчас до Главного полицейского управления.
— Я арестован? — с возмущением спросил мистер Ситон.
— Вовсе нет. Но там бы мы смогли поговорить без помех и попытались бы восстановить кое-какие отсутствующие в этой истории звенья.
— Очень хорошо, лейтенант. Возможно, так будет лучше. Но все же я не смогу ответить вам, где я был сегодня вечером. Слово, данное мной, в определенных кругах не подлежит сомнению.
— Но не в моих кругах! — запальчиво произнес Уоррен Тайлер.
Бартоломью Ситон переоделся и по просьбе лейтенанта Дюфора передал свой маскарадный костюм в распоряжение полиции. Затем они с лейтенантом Дюфором отбыли в полицейской машине. С ними поехал и Уоррен Тайлер. Они уже выезжали из усадьбы, когда на пороге появились совершенно ошарашенные Джорджи и Бесс.
— Что такое? Что тут происходит? — спросила Джорджи, забыв ответить на приветствия Нэнси, Неда и Брайена. — Мы только что видели полицейскую машину!
— Обычное дело, — начала было Нэнси.
— Ничего себе «обычное дело»! — воскликнула Бесс и, вздохнув, добавила: — Давно пора было привыкнуть к тому, что, стоит нам куда-нибудь поехать с Нэнси, обязательно что-нибудь случится.
— В данном случае не просто «что-нибудь», — заметил Брайен. — А была похищена картина «Грезы Даниэль», и при этом Уоррен Тайлер заявляет, что это сделал не кто иной, как мой отец.
— Ой, нет, не может быть! — поразилась Бесс. — Тот прекрасный портрет! Брайен, я не верю, что твой папа мог его украсть!
— Я и сам не верю, — ответил Брайен. — Но тем не менее мне кажется, что его вполне могут обвинить в краже.
— Почему ты так думаешь? — спросила Нэнси.
— Во-первых, если уж мой отец заявляет, что ни за что никому не скажет, где он был сегодня вечером, то так оно и будет. А это означает, что у него нет алиби. Во-вторых, здесь, в Новом Орлеане, найдутся люди, которые только и ждут, чтобы Бартоломью Ситон попал в серьезную историю.
— Погоди, Брайен, — спокойно сказал Нед. — Тебе не кажется, что ты слегка преувеличиваешь? Брайен отрицательно покачал головой.
— Нет, я говорю чистую правду. Моему отцу наверняка понадобится поддержка. Я отдаю себе отчет в том, что пригласил вас сюда на карнавал Марди Гра исключительно с целью развлечь. Но теперь мои планы изменились. Нэнси, Нед говорил мне, что ты распутала кое-какие дела. Ты можешь найти того, кто на самом деле украл картину?
— Несомненно, — ответила Нэнси. — Но ведь твоему отцу еще не предъявлено обвинение.
— Со стороны полиции, — сказал Брайен. — Но ты же слышала, что выкрикивал Уоррен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Ну что, я не прав? — злобно сказал Уоррен Тайлер. — Его и тут нет. Прячет где-то свою добычу.
— Успокойтесь, мистер Тайлер, — остановил его лейтенант Дюфор. — Вспомните лучше, что вам еще известно о картине, я должен располагать большими сведениями о ней. Любая, на первый взгляд малозначительная деталь может оказаться полезной для расследования.
Несмотря на то что Тайлер все еще не пришел в себя от потрясения, он сообщил известные ему факты из истории картины «Грезы Даниэль». Он, в сущности, повторил Дюфору все то, что друзья уже слышали от Брайена: как он нашел картину на старой, заброшенной ферме за городом, которую купил, и что ферма эта давным-давно принадлежала Люсьену Болье. Вообще-то, сказал он, в старом коровнике им были найдены четыре картины самого Болье. Три из них он продал в местную картинную галерею, а портрет оставил себе.
— Вы хотите сказать, что далеко не все знали о существовании картины «Грезы Даниэль»? — спросил лейтенант Дюфор.
— Вот именно. Потому я и убежден в том, что картину выкрал Бартоломью Ситон. Он — вор!
— Кто, я, Уоррен?
Под сводами огромной гостиной раздался раскатистый бас Бартоломью Ситона. Стоя в дверях, мистер Ситон, казалось, заполнял собой все пространство. На нем все еще был маскарадный костюм летучей мыши, и он даже не потрудился снять с лица маску.
— Ты — вор! — не задумываясь, выпалил Тайлер.
— Что за чушь ты несешь, Уоррен? — спросил мистер Ситон, снимая с лица маску. — Ты, верно, обезумел? — В этот момент он заметил лейтенанта Дюфора. — А вы кто такой? — спросил он надменно.
— Лейтенант Дюфор из полиции Нового Орлеана. Хотелось бы задать вам вопрос: где вы были сегодня вечером?
— На балу в «Серебряном парусе». Но в какой-то момент ко мне подошел официант и сказал, что звонил мой сын, просил меня приехать домой.
— В десять часов вечера вас не было на балу. Могу я вас спросить: где вы в это время были, мистер Ситон? Ситон пожал плечами.
— Ну хорошо, я действительно на некоторое время отлучался с бала, — признался он. — Но ничего необычного в этом нет. Я часто отлучаюсь с приемов по разным поводам.
— Меня не интересуют разные поводы, — уточнил лейтенант. — Я только хочу знать, где вы были сегодня вечером.
— Этого я не могу вам сказать. Я был занят личными делами, связанными с семейным бизнесом. Среди моих клиентов есть такие, которые требуют соблюдения анонимности.
Нэнси заметила, что лейтенанту не понравилось то, что мистер Ситон отказался отвечать на его вопросы. Но не успел он возразить мистеру Ситону, как на того снова налетел Тайлер.
— Твое личное дело, как ты это называешь, заключалось в том, что ты как раз в это время выкрал мою картину!
— Что за чепуху ты несешь, Уоррен?
— Чепуху?! Ты считаешь, что кража «Грез Даниэль» — чепуха, да?!
Наконец-то Бартоломью Ситон все понял. Он медленно приблизился к Уоррену Тайлеру и встал перед ним, подавляя его своей устрашающе-монументальной фигурой.
— Ты хочешь сказать, что кто-то украл портрет?
— Брось притворяться, Бартоломью. Ты знаешь, кто его украл.
— Не может быть, нет, — вдруг простонал мистер Ситон. — Только не «Грезы Даниэль»!
— Именно так, мистер Ситон, — подтвердил лейтенант Дюфор. — Возможно, теперь вам ясно, почему я так хочу знать, где вы находились после десяти часов вечера до того момента, когда вернулись на бал.
— Это мне ясно, лейтенант, — сказал мистер Ситон. — Мне не понятно другое: почему я являюсь основным подозреваемым лицом.
— А я тебе скажу, почему! — заорал Тайлер. — Потому что этот портрет мне дороже всего на свете! Потому что я отказался тебе его продать окончательно и бесповоротно!
— Да, это правда, — медленно и тихо проговорил мистер Ситон.
— Вот и получается, — продолжал Тайлер. — Что для того, чтобы вернуть «Грезы Даниэль», тебе оставалось только одно — выкрасть картину!
ЗАПИСКА С ТРЕБОВАНИЕМ ВЫКУПА
— Мне кажется, Уоррен, ты совсем помешался, — с сожалением качая головой, сказал мистер Ситон. — Поэтому я больше не желаю говорить с тобой на эту тему.
— Увы, мистер Ситон, вам придется говорить на эту тему, — заметил лейтенант Дюфор. — Но только со мной. Я бы попросил вас в моем сопровождении доехать сейчас до Главного полицейского управления.
— Я арестован? — с возмущением спросил мистер Ситон.
— Вовсе нет. Но там бы мы смогли поговорить без помех и попытались бы восстановить кое-какие отсутствующие в этой истории звенья.
— Очень хорошо, лейтенант. Возможно, так будет лучше. Но все же я не смогу ответить вам, где я был сегодня вечером. Слово, данное мной, в определенных кругах не подлежит сомнению.
— Но не в моих кругах! — запальчиво произнес Уоррен Тайлер.
Бартоломью Ситон переоделся и по просьбе лейтенанта Дюфора передал свой маскарадный костюм в распоряжение полиции. Затем они с лейтенантом Дюфором отбыли в полицейской машине. С ними поехал и Уоррен Тайлер. Они уже выезжали из усадьбы, когда на пороге появились совершенно ошарашенные Джорджи и Бесс.
— Что такое? Что тут происходит? — спросила Джорджи, забыв ответить на приветствия Нэнси, Неда и Брайена. — Мы только что видели полицейскую машину!
— Обычное дело, — начала было Нэнси.
— Ничего себе «обычное дело»! — воскликнула Бесс и, вздохнув, добавила: — Давно пора было привыкнуть к тому, что, стоит нам куда-нибудь поехать с Нэнси, обязательно что-нибудь случится.
— В данном случае не просто «что-нибудь», — заметил Брайен. — А была похищена картина «Грезы Даниэль», и при этом Уоррен Тайлер заявляет, что это сделал не кто иной, как мой отец.
— Ой, нет, не может быть! — поразилась Бесс. — Тот прекрасный портрет! Брайен, я не верю, что твой папа мог его украсть!
— Я и сам не верю, — ответил Брайен. — Но тем не менее мне кажется, что его вполне могут обвинить в краже.
— Почему ты так думаешь? — спросила Нэнси.
— Во-первых, если уж мой отец заявляет, что ни за что никому не скажет, где он был сегодня вечером, то так оно и будет. А это означает, что у него нет алиби. Во-вторых, здесь, в Новом Орлеане, найдутся люди, которые только и ждут, чтобы Бартоломью Ситон попал в серьезную историю.
— Погоди, Брайен, — спокойно сказал Нед. — Тебе не кажется, что ты слегка преувеличиваешь? Брайен отрицательно покачал головой.
— Нет, я говорю чистую правду. Моему отцу наверняка понадобится поддержка. Я отдаю себе отчет в том, что пригласил вас сюда на карнавал Марди Гра исключительно с целью развлечь. Но теперь мои планы изменились. Нэнси, Нед говорил мне, что ты распутала кое-какие дела. Ты можешь найти того, кто на самом деле украл картину?
— Несомненно, — ответила Нэнси. — Но ведь твоему отцу еще не предъявлено обвинение.
— Со стороны полиции, — сказал Брайен. — Но ты же слышала, что выкрикивал Уоррен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36