— Я болен, — сказал Молинари.
Воцарилась тишина.
Наконец заговорил Френик:
— Боюсь, Секретарь, в вашем здоровье еще долгие годы не наступит улучшение. Поэтому я пригласил на конференцию виднейшее медицинское светило, одного из лучших врачей Империи, доктора Горнела.
С противоположной стороны стола поднялся пришелец с пустым лицом и поклонился Молинари.
— Я пригласил его осмотреть вас. Известно, что правильный диагноз в медицине — половина успеха.
— Благодарю вас, министр, — откликнулся Молинари. — Ваша доброта не имеет границ. Однако у меня есть свой прекрасный доктор Арома. Они с коллегой доктором Тигарденом справятся сами и приготовят все к операции.
— Операция? — первый раз в голосе Френика прозвучала эмоция. — Вы что, собираетесь проводить ее прямо сейчас?
— У меня опасно высокое давление, — объяснил Молинари. — Я с минуты на минуту могу ослепнуть. По правде говоря, я уже сейчас плохо вижу и даже не могу понять, что вы там показывали, на дальней стене. — И вполголоса добавил Эрику: — Доктор, все вокруг как в тумане. Куда провалился Тигарден?
Эрик отвечал:
— Никак не могу выяснить, отчего у вас так подскочило давление. Секретарь, у меня нет при себе необходимых диагностических инструментов, — подыгрывая Молинари, он снова стал рыться в чемоданчике. — Я сделаю вам инъекцию радиоактивных солей, и когда они проследуют по кровяному руслу... по вашей кровеносной системе...
— Знаю, — сказал Молинари. — Все вещество соберется в источнике тромба к месту сужения сосуда. Приступайте.
Они разыгрывали спектакль перед возмущенным премьер-министром, выступая в роли «больного» и «доктора».
Молинари закатал рукав формы и выставил волосатую руку. Эрик приставил к вене шприц-пистолет, настроенный на внутривенный укол в области локтя, и нажал спуск.
Министр Френик хмуро спросил:
— Что происходит, Секретарь? Мы можем продолжать совещание?
— Да, продолжайте, — слабым голосом откликнулся Молинари. — Доктор Арома просто занимается своим делом.
— Во-первых, Секретарь, я настаиваю, чтобы доктор Горнел был включен в ваш штат. Во-вторых, согласно донесениям моей контрразведки, на вас готовится покушение с целью вывести Землю из войны. Поэтому я хотел бы выделить для вашей охраны отряд коммандос из числа войск Империи. Это будет группа в двадцать пять человек, способных защитить вас от любых посягательств.
— Что? — спросил Молинари, вздрагивая. — Что вы нашли, доктор? — Казалось, он растерян оттого, что не может одновременно совещаться с доктором и уделять внимание конференции.
— Извините, министр. Прошу вас подождать. — И в полголоса доктору: — Ну как там? Мне показалось, вы только что говорили мне что-то. Нет? Извините, — он растерянно потер лоб.
— Я ослеп! — воскликнул Молинари. — Я ничего не вижу! — в его голосе звучала неподдельная паника. — Сделайте же что-нибудь, доктор!
Эрик, наблюдая движение потока радиоактивной соли по кровяному руслу, обронил:
— Похоже, это сужение канала, стеноз* в левой почечной артерии...
— Знаю, — кивнул Молинари. — У меня было то же самое с правой почкой. Вы должны оперировать, доктор, или это убьет меня.
Он стал вялым, от слабости не мог поднять голову: ссутулился и обмяк в инвалидной коляске.
— Господи, как же мне плохо, — пробормотал он. Сделал попытку встать, но чуть не вывалился из кресла: Эрик вместе с помощью персонала усадили Секретаря на место. Тело Молинари стало безжизненно тяжелым и каким-то вязким.
— Конференция продолжается, — не терпящим возражений голосом объявил Френик. — Не для того я столько летел...
— Хорошо, — пробормотал Молинари. — Пусть меня оперируют прямо здесь, а вы продолжайте, — он вяло кивнул Эрик.: — Не ждите Тигардена, можете начинать.
— Как? Здесь?
— Ничего не поделаешь. Я в смертельной опасности, — Молинари навалился на стол. Ему не удалось самостоятельно вернуться на место, и он лежал мешком.
На дальнем конце стола вице-секретарь ООН Рик Приндл кивнул Эрику:
— Приступайте, доктор. Сами понимаете, операцию нельзя откладывать.
Видимо, для него это было дело достаточно привычное, как и для остальных членов секретарского штаба.
— Секретарь, может быть, в таком случае вы уполномочите мистера Приндла продолжать переговоры за вас? — обратился Френик к Молинари.
Но ответа со стороны Молинари не поступило. По всей видимости, он находился в бессознательном состоянии, каковой факт временно блокировал переговоры.
Из чемоданчика Эрик достал небольшой хирургический блок. Проникая под слой кожи, сальник и ткани, он входил через артериальную стенку, выпуская пластиковый переходник, обходя место тромба. Впоследствии тромб можно будет растворить или изъять хирургическим путем, перевязав этот ставший уже дополнительным участок артерии.
Открылась дверь, в конференц-зал вошел доктор Тигарден. Увидев издалека бесчувственное тело Молинари, он подбежал к Эрику.
— Вы уже приступили к операции? — торопливо спросил он.
— Да, все необходимое у меня с собой. Я воспользовался инструментом из своего набора.
— Надеюсь, вы понимаете: никакой пересадки органов. Любая пересадка под запретом.
— В этом нет необходимости.
Тигарден прощупал пульс Молинари, расстегнул форму Секретаря, прослушал грудную клетку стетоскопом.
— Сердцебиение слабое и нерегулярное. Его необходимо срочно заморозить.
— И чем скорее, тем лучше, — согласился Эрик, доставая необходимые инструменты.
Френик, глядя на происходящее, спросил:
— Вы что, собираетесь его замораживать?
— Ничего не поделаешь, метаболические процессы, — ответил Эрик.
— Меня не интересуют процессы, по которым разлагается это тело. Меня интересует, как я могу продолжать совещание с замороженным секретарем, находящимся к тому же под ножом у хирурга. Ради этой конференции я преодолел расстояние в сотни и тысячи световых лет.
Таким разгневанным министра не видел никто и никогда. Пришельцы невольно сжались и побледнели.
— У нас нет выбора, министр, — ответил Эрик. — Молинари умирает.
— Мне все ясно, — сказал Френик и, сжимая кулаки, вышел из зала заседаний.
— Фактически он уже мертв, — заметил Тигарден, продолжая слушать сердце фонендоскопом. — Наступила клиническая смерть.
Эрик застегнул на шее Молинари воротник и сделал укол. Холод через артерию мгновенно начал распространяться по телу секретаря, замораживая сердце.
Френик, нервничая, вернулся в зал и стал совещаться со своим медиком. Наконец он объявил во всеуслышание:
— Я бы хотел, чтобы доктор Горнел присутствовал при операции.
Вмешался вице-секретарь ООН:
— Это невозможно, уважаемый премьер-министр. Молинари издал указ, по которому оперировать его могут только доктора из числа его окружения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57