И так как дробинок было конечное число, то и число возможных схем действия было ограничено.
— Мы должны прогнать все комбинации, — заключил Пинарио.
— А нельзя это как-то ускорить?
— Нет, надо просто ждать. Тысяча комбинаций может пройти нормально…
— А на тысяча первой, — подхватил Уайзмэн, — они повернут на девяносто градусов и бросятся на ближайшего человека.
— Или случится кое-что похуже, — мрачно кивнул головой Пинарио. — Блок питания рассчитан на пять лет. Но если вся энергия выделится мгновенно…
— Продолжайте проверку, — приказал Уайзмэн.
Они обменялись многозначительными взглядами и вновь посмотрели на крепость. Солдатики подобрались почти вплотную. Неожиданно стена замка откинулась, показалось пушечное жерло, и солдатиков смяло.
— Никогда такого не видел… — пробормотал Пинарио.
Над полем боя застыла тишина; все замерло. Затем манекен произнес:
— Мне надоело. Сделайте еще что-нибудь.
С безотчетной тревогой двое друзей наблюдали, как солдатики поднимаются на ноги и перегруппировываются.
* * *
Через два дня в кабинет Уайзмэна ворвался его начальник Фоулер — невысокого роста сердитый человек с глазами навыкате.
— Послушайте! — взревел он. — Сколько можно испытывать чертовы игрушки?! Даю вам срок до завтра.
Он круто повернулся, но Уайзмэн остановил его.
— Это очень серьезно. Пройдемте в лабораторию, я вам кое-что покажу.
Раздраженно ворча, Фоулер последовал за ним.
— Вы понятия не имеете, сколько денег выложили некоторые фирмы за этот хлам! — шумел он, подходя к двери. — У вас здесь одни образцы, а на Луне склады ломятся, и корабли простаивают, ждут разрешения на ввоз!
Пинарио нигде не было видно, и Уайзмэн использовал свой ключ.
Посреди комнаты восседал манекен, а вокруг него танцевали, прыгали, стреляли и трещали многочисленные игрушки. Фоулер опешил.
— Особые подозрения вызывает у нас вот это, — сказал Уайзмэн, наклонившись над крепостью. Со всех сторон к ней по-пластунски ползли солдаты. — Как видите, двенадцать солдатиков. Если учесть запасы энергии и усложненность инструкции по эксплуатации…
— Я вижу только одиннадцать, — неожиданно перебил Фоулер.
— Ерунда, один, наверное, где-нибудь прячется, — отмахнулся Уайзмэн.
— Нет, мистер Фоулер прав, — раздался голос сзади, и со странным выражением на лице появился Пинарио. — Мы искали. Один солдат исчез.
Наступило молчание.
— Возможно, его уничтожила крепость, — наконец произнес Уайзмэн.
— Существует закон сохранения энергии, — парировал Пинарио. — Если крепость его «уничтожила», как вы говорите, — то что она сделала с останками?
— Превратила в энергию, — уверенно заявил Фоулер, изучая крепость и оставшихся солдат.
— Мы кое-что придумали, когда заметили пропажу, — сказал Пинарио. — Взвесили одиннадцать остальных плюс крепость. Их общий вес точно совпадает с первоначальным весом всего комплекта. Так что он где-то тут.
Пинарио указал на крепость, которая метким огнем укладывала подбирающихся солдат.
— Прогоните запись, — сказал Уайзмэн.
— Что? — Пинарио смутился и покраснел. — Ну да, конечно.
Он достал из груди манекена катушку с видеолентой и слегка дрожащими руками вставил ее в проектор.
Они смотрели на мельтешащие фигурки, пока не зарябило в глазах.
Атака за атакой: солдатики наступали, отступим, падали, сраженные огнем крепости, поднимались, вновь наступали…
— Стоп! — сказал Уайзмэн.
Последний кусок прогнали заново.
Запись отчетливо показала, как к основанию крепости подбирался солдат. Разрыв снаряда на секунду скрыл его из виду; остальные одиннадцать тем временем рванулись в атаку. Солдат появился из облака дыма и пополз вперед. Он достиг стены. В ней появилось отверстие.
Сперва солдат лежал неподвижно. Затем, почти неразличимый на фоне тусклой стены крепости, он использовал конец своей винтовки, как отвертку, чтобы отсоединить голову, потом руку, потом обе ноги.
Отсоединенные части втянулись в отверстие. Когда осталась только одна рука с винтовкой, она тоже, слепо извиваясь, подобно червяку, вползла в крепость и скрылась из виду.
Отверстие исчезло.
После долгого молчания Фоулер хрипло произнес:
— Родители, естественно, предположат, что солдатика куда-то засунул, потерял или сломал ребенок. Постепенно солдат будет становиться все меньше, а ребенка будут наказывать…
— Что вы предлагаете? — спросил Пинарио.
— Продолжайте испытание, — сказал Фоулер, и Уайзмэн одобрительно кивнул. — Прогоните весь цикл. Но ни в коем случае не оставляйте без надзора.
— С сегодняшнего дня в комнате всегда будет находиться дежурный, — заверил Пинарио.
— А еще лучше, оставайтесь с ней сами, — посоветовал Фоулер.
«Может быть, нам всем лучше оставаться с ней, — подумал Уайзмэн. — По крайней мере, двоим: Пинарио и мне… Интересно, что она сделала с частями солдатика?»
* * *
К концу недели крепость поглотила еще четырех солдат.
Однако внешне она никак не изменилась. Естественно: количественные изменения должны накапливаться исключительно внутри. А снаружи — все по-прежнему: осаждающие рвутся вперед, крепость обороняется, и так — без конца.
Тем временем с Ганимеда прибыли очередные образцы товаров для детей, которые предстояло испытать.
«Что нас ждет в этот раз?» — задавал себе вопрос Уайзмэн.
Первая игрушка оказалась сравнительно простой: ковбойский костюм древней эпохи Американского Запада. Так, во всяком случае, он был обозначен в инструкции. Уайзмэн, впрочем, не обращал внимания на инструкции. Мало ли что там напишут эти обманщики с Ганимеда!
Уайзмэн открыл коробку и вытащил серую невзрачную одежду.
«Неудачная подделка», — подумал он.
Материя выглядела рыхлой и легко растягивалась.
— Не понимаю, — сказал он Пинарио. — Это никто не станет брать.
— А ты надень, — предложил Пинарио. — Увидишь, все не так просто.
Немного попотев, Уайзмэн напялил на себя костюм.
— Это не опасно?
— Не очень, я уже пробовал. Чтобы он заработал, надо начать фантазировать.
— О чем?
— О чем угодно.
Костюм, естественно, наводил на мысли о ковбоях, и Уайзмэн представил себе, что он снова, как в детстве, на ранчо.
Разбитая щебенчатая дорога тянулась вдоль поля, где черномордые овцы, двигая челюстями, дружно щипали траву. Он остановился у колючей изгороди и стал смотреть на овец. Затем неожиданно овцы разом побрели прочь к отдаленному холму.
У линии горизонта виднелись кипарисы. В небе захлопал крыльями ястреб… как будто нагнетая под себя воздух, чтобы подняться выше.
Ястреб набрал высоту и стал парить, высматривая добычу. Уайзмэн огляделся. Ничего, кроме высохших летних полей, дочиста обобранных овцами. Кузнечики. И — на дороге — жаба. Она погрузилась в лужу грязи;
1 2 3 4 5
— Мы должны прогнать все комбинации, — заключил Пинарио.
— А нельзя это как-то ускорить?
— Нет, надо просто ждать. Тысяча комбинаций может пройти нормально…
— А на тысяча первой, — подхватил Уайзмэн, — они повернут на девяносто градусов и бросятся на ближайшего человека.
— Или случится кое-что похуже, — мрачно кивнул головой Пинарио. — Блок питания рассчитан на пять лет. Но если вся энергия выделится мгновенно…
— Продолжайте проверку, — приказал Уайзмэн.
Они обменялись многозначительными взглядами и вновь посмотрели на крепость. Солдатики подобрались почти вплотную. Неожиданно стена замка откинулась, показалось пушечное жерло, и солдатиков смяло.
— Никогда такого не видел… — пробормотал Пинарио.
Над полем боя застыла тишина; все замерло. Затем манекен произнес:
— Мне надоело. Сделайте еще что-нибудь.
С безотчетной тревогой двое друзей наблюдали, как солдатики поднимаются на ноги и перегруппировываются.
* * *
Через два дня в кабинет Уайзмэна ворвался его начальник Фоулер — невысокого роста сердитый человек с глазами навыкате.
— Послушайте! — взревел он. — Сколько можно испытывать чертовы игрушки?! Даю вам срок до завтра.
Он круто повернулся, но Уайзмэн остановил его.
— Это очень серьезно. Пройдемте в лабораторию, я вам кое-что покажу.
Раздраженно ворча, Фоулер последовал за ним.
— Вы понятия не имеете, сколько денег выложили некоторые фирмы за этот хлам! — шумел он, подходя к двери. — У вас здесь одни образцы, а на Луне склады ломятся, и корабли простаивают, ждут разрешения на ввоз!
Пинарио нигде не было видно, и Уайзмэн использовал свой ключ.
Посреди комнаты восседал манекен, а вокруг него танцевали, прыгали, стреляли и трещали многочисленные игрушки. Фоулер опешил.
— Особые подозрения вызывает у нас вот это, — сказал Уайзмэн, наклонившись над крепостью. Со всех сторон к ней по-пластунски ползли солдаты. — Как видите, двенадцать солдатиков. Если учесть запасы энергии и усложненность инструкции по эксплуатации…
— Я вижу только одиннадцать, — неожиданно перебил Фоулер.
— Ерунда, один, наверное, где-нибудь прячется, — отмахнулся Уайзмэн.
— Нет, мистер Фоулер прав, — раздался голос сзади, и со странным выражением на лице появился Пинарио. — Мы искали. Один солдат исчез.
Наступило молчание.
— Возможно, его уничтожила крепость, — наконец произнес Уайзмэн.
— Существует закон сохранения энергии, — парировал Пинарио. — Если крепость его «уничтожила», как вы говорите, — то что она сделала с останками?
— Превратила в энергию, — уверенно заявил Фоулер, изучая крепость и оставшихся солдат.
— Мы кое-что придумали, когда заметили пропажу, — сказал Пинарио. — Взвесили одиннадцать остальных плюс крепость. Их общий вес точно совпадает с первоначальным весом всего комплекта. Так что он где-то тут.
Пинарио указал на крепость, которая метким огнем укладывала подбирающихся солдат.
— Прогоните запись, — сказал Уайзмэн.
— Что? — Пинарио смутился и покраснел. — Ну да, конечно.
Он достал из груди манекена катушку с видеолентой и слегка дрожащими руками вставил ее в проектор.
Они смотрели на мельтешащие фигурки, пока не зарябило в глазах.
Атака за атакой: солдатики наступали, отступим, падали, сраженные огнем крепости, поднимались, вновь наступали…
— Стоп! — сказал Уайзмэн.
Последний кусок прогнали заново.
Запись отчетливо показала, как к основанию крепости подбирался солдат. Разрыв снаряда на секунду скрыл его из виду; остальные одиннадцать тем временем рванулись в атаку. Солдат появился из облака дыма и пополз вперед. Он достиг стены. В ней появилось отверстие.
Сперва солдат лежал неподвижно. Затем, почти неразличимый на фоне тусклой стены крепости, он использовал конец своей винтовки, как отвертку, чтобы отсоединить голову, потом руку, потом обе ноги.
Отсоединенные части втянулись в отверстие. Когда осталась только одна рука с винтовкой, она тоже, слепо извиваясь, подобно червяку, вползла в крепость и скрылась из виду.
Отверстие исчезло.
После долгого молчания Фоулер хрипло произнес:
— Родители, естественно, предположат, что солдатика куда-то засунул, потерял или сломал ребенок. Постепенно солдат будет становиться все меньше, а ребенка будут наказывать…
— Что вы предлагаете? — спросил Пинарио.
— Продолжайте испытание, — сказал Фоулер, и Уайзмэн одобрительно кивнул. — Прогоните весь цикл. Но ни в коем случае не оставляйте без надзора.
— С сегодняшнего дня в комнате всегда будет находиться дежурный, — заверил Пинарио.
— А еще лучше, оставайтесь с ней сами, — посоветовал Фоулер.
«Может быть, нам всем лучше оставаться с ней, — подумал Уайзмэн. — По крайней мере, двоим: Пинарио и мне… Интересно, что она сделала с частями солдатика?»
* * *
К концу недели крепость поглотила еще четырех солдат.
Однако внешне она никак не изменилась. Естественно: количественные изменения должны накапливаться исключительно внутри. А снаружи — все по-прежнему: осаждающие рвутся вперед, крепость обороняется, и так — без конца.
Тем временем с Ганимеда прибыли очередные образцы товаров для детей, которые предстояло испытать.
«Что нас ждет в этот раз?» — задавал себе вопрос Уайзмэн.
Первая игрушка оказалась сравнительно простой: ковбойский костюм древней эпохи Американского Запада. Так, во всяком случае, он был обозначен в инструкции. Уайзмэн, впрочем, не обращал внимания на инструкции. Мало ли что там напишут эти обманщики с Ганимеда!
Уайзмэн открыл коробку и вытащил серую невзрачную одежду.
«Неудачная подделка», — подумал он.
Материя выглядела рыхлой и легко растягивалась.
— Не понимаю, — сказал он Пинарио. — Это никто не станет брать.
— А ты надень, — предложил Пинарио. — Увидишь, все не так просто.
Немного попотев, Уайзмэн напялил на себя костюм.
— Это не опасно?
— Не очень, я уже пробовал. Чтобы он заработал, надо начать фантазировать.
— О чем?
— О чем угодно.
Костюм, естественно, наводил на мысли о ковбоях, и Уайзмэн представил себе, что он снова, как в детстве, на ранчо.
Разбитая щебенчатая дорога тянулась вдоль поля, где черномордые овцы, двигая челюстями, дружно щипали траву. Он остановился у колючей изгороди и стал смотреть на овец. Затем неожиданно овцы разом побрели прочь к отдаленному холму.
У линии горизонта виднелись кипарисы. В небе захлопал крыльями ястреб… как будто нагнетая под себя воздух, чтобы подняться выше.
Ястреб набрал высоту и стал парить, высматривая добычу. Уайзмэн огляделся. Ничего, кроме высохших летних полей, дочиста обобранных овцами. Кузнечики. И — на дороге — жаба. Она погрузилась в лужу грязи;
1 2 3 4 5