Возьмите Толлчифа. Разве вы станете отрицать то, что он алкаш? А Сюзи? Все, о чем она в состоянии думать, это сексуальные приключения. Я могу сделать определенные догадки и в отношении вас тоже. У вас избыточный вес — очевидно, такой вопрос никогда даже в голову не приходил? Бэббл — типичный ипохондрик, у него чрезмерно болезненная мнительность. Бетти Джо Берм прямо-таки заставляет себя проглатывать бессчетное количество таблеток — вся ее жизнь в этих пластмассовых пузырьках. Этот мальчишка, Тони Дункельвельт, живет только ради своих мистических прозрений, ради возможности то и дело впадать в шизофренический транс…, который, как Бэббл так и Фрэйзер, называют кататоническим ступором. Мэгги, она вот… — он сделал жест рукой в ее сторону, — она живет в иллюзорном мире молитв и постов, честно служа божеству, которому она совершенно безразлична. — Обратившись к Мэгги, он спросил, — Вы хоть раз видели когда-нибудь Заступника? Она отрицательно покачала головой.
— Или Странника-по-Земле?
— Нет, — ответила она.
— Так же, как и самого Наставника, — за нее сказал Белснор. — Теперь возьмем Уэйда Фрэйзера. Его мир…
— А что вы можете сказать о себе? — напрямик спросил у него Сет.
Белснор пожал плечами.
— У меня свой собственный мир.
— Он увлечен изобретательством, — пояснила Мэгги Уолш.
— Но я так никогда ничего путного и не изобрел, — признался Белснор. — Все, что появилось в течение двух последних столетий, разрабатывалось в крупных исследовательских центрах, где работают сотни и даже тысячи высококвалифицированных специалистов. В нашем столетии уже просто не существует такого понятия, как изобретатель. Наверное, мне просто нравиться играть с различной электронной аппаратурой. Но, все равно, это доставляет мне немалое наслаждение. Единственное, что доставляет мне удовольствие на этом свете, это создание всяких там схем, которые, в конечном счете, никому не нужны.
— Мечта о славе, — заметила Мэгги.
— Нет, — Белснор покачал головой, — мне просто хочется внести какой-то собственный вклад в развитие техники. Мне противно быть всего лишь потребителем, как все вы. Теперь он заговорил твердо и энергично, и одновременно с этим очень искренне. — Мы живет в мире, созданном и усовершенствованном в результате упорного труда многих миллионов людей, большинства из которых давно уже нет в живых. По существу, никто из них за это не получил хотя бы самой малой благодарности. Мне безразлично то, что я мог бы стать известным своими изобретениями, главное, что меня волнует, — это чтобы созданное мною было чем-то стоящим, полезным для людей, хотя в обыденной жизни они бы воспринимали это как само собою разумеющееся, как, например, безопасная, так называемая английская булавка, кто знает, кем она изобретена? Но все в этой необозримой Галактике пользуются английскими булавками, а изобретатель…
— Безопасные булавки были изобретены на Крите, — заметил Сет Морли. — Примерно за целую тысячу лет до Рождества Христова.
Белснор с интересом поглядел на него.
— Значит, вам далеко не безразлично, когда и где они были изобретены? — Однажды я и сам подошел вплотную к изготовлению кое-чего подобного. — Схемы глушилки, которая бы прерывала поток электронов в любом проводнике на расстоянии до пятнадцати метров. Как оружие самозащиты она была бы очень полезной. Но мне так и не удалось создать такое поле, которое простиралось бы в радиусе пятнадцати метров; генерируемое моей схемой поле действовало только в радиусе чуть большем, чем полметра. Вот так вот. — Тут красноречие его иссякло, и он надолго замолчал, погрузившись в свои собственные, и, по-видимому, не очень-то приятные воспоминания, отрешившись от всего, что его окружало.
— Все равно мы все вас очень любим, — произнесла Мэгги.
Белснор поднял голову и беззвучно на нее воззрился.
— Божеству угодно даже это, — сказала Мэгги. — Даже попытка, которая не привела к успеху. Божеству ведомы ваши побуждения, а именно побуждения — вот что для Него все.
— Да ему совершенно безразлично даже то, — процедил Белсиор, — что вымрет весь наш поселок, все до единого. Никто из нас не совершил ничего существенного. Мы представляем из себя ничто иное, как простое скопище паразитов, живущих за счет остальной Галактики. Есть даже подходящее изречение, сам не помню откуда: «Мир едва ли заметит или долго будет помнить о том, что мы в нем делали».
— И это наш лидер, — произнес Сет Морли, обращаясь к Мэгги. — Человек, которому мы доверили безопасность наших жизней.
— Я сохраню ваши жизни, — сказал Белснор. — Сделаю для этого все, что в моих силах. Это и может стать моим вкладом — изобретение устройства на базе цепей с жидкими кристаллами, которое спасет нас. С его помощью мы выведем из строя все эти игрушечные пушки.
— Я считаю, что не очень-то благоразумно с вашей стороны называть вещь игрушкой только вследствие ее малых размеров, — заметила Мэгги Уолш. — Ведь если так рассуждать, то и искусственная почка «Токсилакс» является игрушкой.
— С таким же успехом можно назвать игрушками восемьдесят процентов оборудования межзвездных кораблей, — поддержал ее Сет Морли.
— Наверное, в этом именно и заключается главная проблема всей моей жизни, — кислым тоном произнес Белснор. — Я не в состоянии различить, что игрушка, а что — нет… это означает, что я не в состоянии верно оценивать реальность. Игрушечный корабль не является настоящим кораблем. Так же, как игрушечная пушка не есть настоящая пушка. Но если я знаю, что она может убивать… — тут он снова задумался. — "Наверное, завтра мне придется велеть всем прочесать всю территорию поселка, собрав в кучу все эти игрушечные здания, по сути все, что понатаскано нами сюда снаружи, а затем подожем-ка мы всю эту кучу и разделаемся с ними.
— Что еще попало в поселок из окружающей его местности? — спросил Сет Морли.
— Искусственные мухи, — сказал Белснор. — Это первое.
— Они делают фотоснимки? — спросил Сет.
— Нет, то искусственные пчелы. Искусственные мухи летают повсюду и поют.
— Как поют? — ему показалось, что он ослышался.
— Вот, у меня одна здесь.
Белснор стал рыться по карманам, пока в конце концов не вытащил небольшую пластмассовую коробочку. — Приложите к уху. Внутри одна такая муха.
— что же они поют? — Сет Морли приложил коробочку к уху, прислушался. В конце концов он услышал отдаленные, мелодические звуки, напоминающие струнный перебор. Или похожие, подумал он, на доносящийся издалека шелест множества крыльев.
— Мне знакома эта мелодия, — сказал он, — но никак не пойму, что это такое.
Едва различимая, но знакомая и любимая мной мелодия, понял он. Отзвук какой-то очень древней эпохи.
— Они всегда играют только то, что вам нравится, — заметила Мэгги Уолш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Или Странника-по-Земле?
— Нет, — ответила она.
— Так же, как и самого Наставника, — за нее сказал Белснор. — Теперь возьмем Уэйда Фрэйзера. Его мир…
— А что вы можете сказать о себе? — напрямик спросил у него Сет.
Белснор пожал плечами.
— У меня свой собственный мир.
— Он увлечен изобретательством, — пояснила Мэгги Уолш.
— Но я так никогда ничего путного и не изобрел, — признался Белснор. — Все, что появилось в течение двух последних столетий, разрабатывалось в крупных исследовательских центрах, где работают сотни и даже тысячи высококвалифицированных специалистов. В нашем столетии уже просто не существует такого понятия, как изобретатель. Наверное, мне просто нравиться играть с различной электронной аппаратурой. Но, все равно, это доставляет мне немалое наслаждение. Единственное, что доставляет мне удовольствие на этом свете, это создание всяких там схем, которые, в конечном счете, никому не нужны.
— Мечта о славе, — заметила Мэгги.
— Нет, — Белснор покачал головой, — мне просто хочется внести какой-то собственный вклад в развитие техники. Мне противно быть всего лишь потребителем, как все вы. Теперь он заговорил твердо и энергично, и одновременно с этим очень искренне. — Мы живет в мире, созданном и усовершенствованном в результате упорного труда многих миллионов людей, большинства из которых давно уже нет в живых. По существу, никто из них за это не получил хотя бы самой малой благодарности. Мне безразлично то, что я мог бы стать известным своими изобретениями, главное, что меня волнует, — это чтобы созданное мною было чем-то стоящим, полезным для людей, хотя в обыденной жизни они бы воспринимали это как само собою разумеющееся, как, например, безопасная, так называемая английская булавка, кто знает, кем она изобретена? Но все в этой необозримой Галактике пользуются английскими булавками, а изобретатель…
— Безопасные булавки были изобретены на Крите, — заметил Сет Морли. — Примерно за целую тысячу лет до Рождества Христова.
Белснор с интересом поглядел на него.
— Значит, вам далеко не безразлично, когда и где они были изобретены? — Однажды я и сам подошел вплотную к изготовлению кое-чего подобного. — Схемы глушилки, которая бы прерывала поток электронов в любом проводнике на расстоянии до пятнадцати метров. Как оружие самозащиты она была бы очень полезной. Но мне так и не удалось создать такое поле, которое простиралось бы в радиусе пятнадцати метров; генерируемое моей схемой поле действовало только в радиусе чуть большем, чем полметра. Вот так вот. — Тут красноречие его иссякло, и он надолго замолчал, погрузившись в свои собственные, и, по-видимому, не очень-то приятные воспоминания, отрешившись от всего, что его окружало.
— Все равно мы все вас очень любим, — произнесла Мэгги.
Белснор поднял голову и беззвучно на нее воззрился.
— Божеству угодно даже это, — сказала Мэгги. — Даже попытка, которая не привела к успеху. Божеству ведомы ваши побуждения, а именно побуждения — вот что для Него все.
— Да ему совершенно безразлично даже то, — процедил Белсиор, — что вымрет весь наш поселок, все до единого. Никто из нас не совершил ничего существенного. Мы представляем из себя ничто иное, как простое скопище паразитов, живущих за счет остальной Галактики. Есть даже подходящее изречение, сам не помню откуда: «Мир едва ли заметит или долго будет помнить о том, что мы в нем делали».
— И это наш лидер, — произнес Сет Морли, обращаясь к Мэгги. — Человек, которому мы доверили безопасность наших жизней.
— Я сохраню ваши жизни, — сказал Белснор. — Сделаю для этого все, что в моих силах. Это и может стать моим вкладом — изобретение устройства на базе цепей с жидкими кристаллами, которое спасет нас. С его помощью мы выведем из строя все эти игрушечные пушки.
— Я считаю, что не очень-то благоразумно с вашей стороны называть вещь игрушкой только вследствие ее малых размеров, — заметила Мэгги Уолш. — Ведь если так рассуждать, то и искусственная почка «Токсилакс» является игрушкой.
— С таким же успехом можно назвать игрушками восемьдесят процентов оборудования межзвездных кораблей, — поддержал ее Сет Морли.
— Наверное, в этом именно и заключается главная проблема всей моей жизни, — кислым тоном произнес Белснор. — Я не в состоянии различить, что игрушка, а что — нет… это означает, что я не в состоянии верно оценивать реальность. Игрушечный корабль не является настоящим кораблем. Так же, как игрушечная пушка не есть настоящая пушка. Но если я знаю, что она может убивать… — тут он снова задумался. — "Наверное, завтра мне придется велеть всем прочесать всю территорию поселка, собрав в кучу все эти игрушечные здания, по сути все, что понатаскано нами сюда снаружи, а затем подожем-ка мы всю эту кучу и разделаемся с ними.
— Что еще попало в поселок из окружающей его местности? — спросил Сет Морли.
— Искусственные мухи, — сказал Белснор. — Это первое.
— Они делают фотоснимки? — спросил Сет.
— Нет, то искусственные пчелы. Искусственные мухи летают повсюду и поют.
— Как поют? — ему показалось, что он ослышался.
— Вот, у меня одна здесь.
Белснор стал рыться по карманам, пока в конце концов не вытащил небольшую пластмассовую коробочку. — Приложите к уху. Внутри одна такая муха.
— что же они поют? — Сет Морли приложил коробочку к уху, прислушался. В конце концов он услышал отдаленные, мелодические звуки, напоминающие струнный перебор. Или похожие, подумал он, на доносящийся издалека шелест множества крыльев.
— Мне знакома эта мелодия, — сказал он, — но никак не пойму, что это такое.
Едва различимая, но знакомая и любимая мной мелодия, понял он. Отзвук какой-то очень древней эпохи.
— Они всегда играют только то, что вам нравится, — заметила Мэгги Уолш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62