— А почему выстрела никто не слышал? — уточнил начальник. — Я когда-то в молодости стрелял из вашего «макарова». Так все уши закладывало.
— Так у него с глушителем пистолет был! — сказал военный. — Понимать надо. Какой же дурак будет среди бела дня без глушака стрелять?
— Нет, я вам так скажу! — влезла женщина. — Этот парень подошел к тому мужику, ну, убитому, и спросил что-то. Тот его послал подальше. И показал, куда! А тут собака подоспела и как вцепится парню в руку! И тогда длинный из машины вылез и как бабахнет в овчарку. А потом в её хозяина! И снова в собаку! И опять в хозяина!
— Сколько было выстрелов, как вы думаете? — уточнил Коля Балашов.
— Пять, не меньше, — сказал начальник. — Они тут так палили! Хорошо, посторонних никого не было. А то бы столько народу положили.
— Не скажите! — не согласился военный. — Если бы были посторонние, они бы вообще не стали стрелять. Зачем им так подставляться?
— Второй-то, длинный, точно из пистолета стрелял ему в голову, — сказала женщина. — Сначала в собаку, потом в хозяина. И своего дружка потащил к машине.
— Почему потащил? Он, что, раненый был? Кто в него стрелял?
— Никто в него не стрелял. Овчарка ему в руку вцепилась!
— Вон его кровь на земле! — показали все.
У оперативников головы пошли кругом, но пришлось внимательно выслушать всех, и они подробно зафиксировали все показания на магнитной ленте диктофона. Главное, потом разобраться в деталях и вычленить истину.
Балашов принялся изучать пятна крови, цепочкой уходящие на стоянку. Он приказал взять пробу окровавленной земли на анализ с целью изучения группы крови и возможных заболеваний. Лене Муравьевой пришлось заниматься не только телом убитого врача, но и телом убитой собаки. У овчарки была напрочь пробита черепная коробка, и куски кости и мозга просто вываливались из раны. На зубах осталась кровь киллера и обрывки его кожаной куртки. Один из экспертов тщательно собрал окровавленные кусочки кожи, добавив к делу дополнительные вещдоки.
После опознания тела Самохин подвел первый неутешительный итог: был устранен нежелательный свидетель, и, по всей видимости, именно теми, кто побывал тут вчера. Во-первых, тот же длинный парень, которого очевидцы описали ещё вчера. Во-вторых, мотивировка этого убийства лежала на поверхности. Подтвердилась известная истина о том, что преступник всегда возвращается на место преступления. Чтобы совершить ещё одно преступление.
И вдруг сквозь толпу пробрался мужчина средних лет с сосредоточенным выражением лица. У него на шее висел фотоаппарат. Он направился прямо к полковнику, и сделал невероятное заявление — у него якобы имеется фотография киллера. Оперативники, все как один повернулись к нему, не поверив своим ушам.
Мужчина рассказал, что когда во дворе раздался дикое рычание овчарки, он бросил все утренние дела и выглянул в окно. А поскольку он большой любитель фотографии, то у него под рукой всегда имеется заряженный пленкой фотоаппарат. Благодаря этому финал кровавой сцены ему удалось заснять.
— Жаль, у меня кадров на пленке осталось мало. Только пять-шесть и смог сделать. Проявлю, напечатаю, тогда посмотрите.
Коля Балашов вежливо постучал ему по плечу и добрейшим голосом сказал:
— Придется вам пленочку-то отдать. Мы лучше сами проявим и напечатаем. А вам потом вернем. У нас это быстрее получится.
— Могу и отдать, конечно, — пожал плечами фотограф. — Только на ней в основном семейные кадры со дня рождения.
— Не волнуйтесь, — весомо заметил Самохин. — Если на дне рождения не было никакого криминала, мы вам её вернем.
Фотограф так и не понял, шутит старый опер или говорит серьезно, смутился и замолчал, обреченно протянув полковнику кассету с пленкой.
Через час шесть кадров со сценами кровавой схватки были напечатаны в формате восемнадцать на двадцать четыре и легли на стол Самохина. Все сгрудились над столом и принялись их разглядывать. Конечно, фотографии были сделаны издалека, лиц было практически не видно, отчетливо просматривались только фигуры киллеров. Один их них лежал на земле, прижатый озверевшей собакой, а другой, довольно высокий и худой, стрелял из пистолета. На одном снимке он палил в собаку, на втором во врача. К сожалению, на обоих он был снят со спины. На третьем снимке длинный вообще отсутствовал, а крепыш стоял спиной, собака же была снята в прыжке, и от этого получилась очень размазанной. Но на четвертой фотографии длинный тащил за шиворот своего напарника, причем, лицом к объективу. Две остальные фотографии практически дублировали предыдущие. Таким образом, оказалась только одна единственная фотография из всех, на которой можно было рассмотреть физиономию длинного. Но к сожалению, её крохотные размеры не позволяли это сделать с достаточной степенью узнаваемости.
— Вот бы увеличить этот кадр, — высказал пожелание Самохин. — А то ничего не разглядеть. И главное, чтобы лицо парня прорисовалось во всех подробностях.
Молодые опера уже давно воспринимали пожелания полковника как приказ, поэтому Тарасенко со всех ног побежал в фотолабораторию, чтобы увеличить часть снимка с лицом до максимального размера. На удивление, ребятам из фотолаборатории это удалось. Хотя им и пришлось повозиться, но лицо на фотографии получилось хорошо различимым, хотя и расплывчатым. Тем не менее, фото вполне годилось для опознания. При сравнении его с фотороботом, составленным несчастным врачом, можно было сказать только одно — это он и есть.
Просмотрев снимок, полковник тут же приказал распространить его в печати и на местном телевидении с просьбой к жителям города сообщить возможные координаты этого человека.
— Народ у нас сознательный, — сказал он. — Милицию любит. Если милиция о чем попросит, из кожи вылезет, а сделает.
— Кто из кожи вылезет? — не понял Тарасенко.
— Народ, — повторил Костя слова шефа.
— Ну да, конечно… — недоверчиво проворчал старлей.
— Не доверяешь, Юра, а зря, — наставительно сказал полковник. — Еще никогда народ нас не подводил. Уж чего-чего, а врагов, диверсантов и преступников изобличать он страсть как любит. Даже с перебором. Так что завтра будем десятками подозрительных элементов брать. Готовьтесь!
Оперативники приняли тираду Самохина с сомнением. Надеяться на то, что кто-то узнает по фотографии киллера, а если и узнает, то сразу побежит сдавать его ментам — верх легкомыслия. Народ теперь пошел совсем другой — с милицией связываться не любит, разумно полагая, что себе дороже выйдет, да в этом не его вина, а вина самой милиции, которая сделала все возможное, чтобы народ её на дух не переносил.
Да и, скорее всего, киллеры уже исчезли из города и поехали в теплые края пропивать заработанные кровавым трудом бабки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118