Но вернемся к армянским беспорядкам и резне в Турции. Оттоманская Порта вела себя недостойно: правительство явно мирволило участникам резни — мусульманам, частью разделяя их раздражение, частью же, как впоследствии оказалось, создав рациональный с турецкой точки зрения план обмена веществ, т.е. сосредоточения возможно большего сплошного числа мусульманского населения в Передней Азии и истребления или изгнания в Россию армян, заболевших столь острым политическим недугом. Этот план (за исключением давно прекратившейся резни) теперь приводится в исполнение с необычайным, феноменальным успехом .
Всякое явление, особенно ставшее достоянием истории, требует точного определения. Несомненно, что турецкие зверства были ужасны и по существу, да и по размерам. Но несомненно также, что и англо-армянская печать, в лице разных Диллонов и при содействии печати космополитической всех стран, сильно раздувала размеры этого тяжкого бедствия народного, прибавляя нули к десяткам и сотням действительных жертв.
В Закавказье и русские, и армяне одинаково содрогались и возмущались, слушая отголоски предсмертных стонов тысяч людей. Несомненно, однако, также, что слово «религиозный мусульманский фанатизм» произносилось слишком огульно. И греки, и католики, и даже армяно-католики значительно меньше пострадали, чем григориане. Французский консул доносит 25 января 1896 года следующий знаменательный факт о резне в Требизондском вилайете: «Прежде, чем приступить к резне, в селении Гюмюш-Ханэ, мусульмане собрались на площади. Отделили армян от прочих христиан и отвели последних в сторону, чтобы не смешать их с заранее намеченными жертвами ». Ясно, что турецкие фанатики боролись с армяно-григорианской и революционно-армянской организацией, грозившей спокойствию и, может быть, целости их государства. Всякому, кто побывал в Малой Азии или знает тамошние социально-экономические условия, вполне ясно, что тут привходил такой же экономически-бытовой фактор беспорядков, с каким мы встречаемся в черте еврейской оседлости; только, к несчастью, турки, и особенно курды, не знают удержу, когда рассвирепеют, — и главное, тягчайшее обвинение против них заключается в том, что они дошли до такой массовой резни, не разбирая пола и возраста, а не ограничились истреблением революционных шаек.
Зрелище людей, действительно пострадавших от этого погрома и нашедшего приют под стягом России, представляет собой нечто надрывающее душу. Особенный трагизм заключался в том, что в значительной мере сами армянские богачи, духовные лица и прочие политиканы предали на гибель и поругание часть меньшей братии своего народа.
Приведу маленькую поэтическую картинку, снятую мной с натуры.
Шушаника
Картинно прислонясь к узорной двери храма,
С утра до вечера покорно иль упрямо,
Армянка-нищая проводит много дней;
Сидит, недвижная, как будто изваянье,
Кивая изредка кладущим подаянье
В тарелку медную, лежащую пред ней.
Бедна, оборвана. Полузакрыты веки;
Под ними — взора нет; для нищенки навеки
Все в тьму погружено, погас небесный свет…
Лицо не горестно: по нем порою зыбко
Скользит болезненно-блаженная улыбка…
Улыбка? Почему?!… Она дала ответ:
Зовут меня, ага, счастливой Шушаникой.
Из Вана родом я. К нам для расправы дикой
Нагрянули враги, нещадней, чем гроза!
Насилье, трупы, кровь!… Живые разбежались…
Я в церкви спряталась… Нашли и надругались
Два курда надо мной, и выжгли мне глаза…
Какая злая боль!… Но легче жить мне стало:
Кого-то мучили, кого, — я не видала!
И что-то рушилось!… Смятенье, крики, стон…
Затишье… Снова шум, и выстрелы, и топот!…
Потом… послышался мне торопливый шепот…
Зовут меня! Идем… и путь — как страшный сон!
Тут — мне велят ползти, там — мчаться, что есть мочи!..
Вот — резкий ветер гор… иль просто холод ночи?
Вот… на веревке я: должно быть крутизна?
Иль хищники меня схватили вновь, быть может?
Нет, мирны голоса!.. Но голод, голод гложет!..
Нет сил! Я падаю… Что это? Тишина?..
Где спутники мои? Где я, и что со мною?!
Вдруг… снова голоса! Какою-то волною
Я снова поднята!.. Крик слышен впереди,
На языке чужом… Везут меня куда-то:
Я слышу скрип арбы, и мерный шаг солдата.
И как-то мне легко, тревоги нет в груди.
Потом… не помню, что!.. Болела, верно, где-то…
И вот, теперь сижу, накормлена, одета…
Я знаю: это храм! — И хорошо мне тут:
Я возле Господа, близ милости великой!..
Я назвала себя «счастливой Шушаникой»:
Ведь на моем пути одни цветы цветут!
Недолго видела я близких истязанья,
А здесь зато навек ни злобы, ни страданья,
Ни жадности людской мне видеть не дано!
Шаги… звучат шаги… порой звучит монета…
Я брата-ближнего благодарю за это,
А Господа… за то, что все кругом темно!..
10. Политическая роль церкви и армянская программа
Храм Божий не обманул надежд многострадальной нищенки; но несомненно, что именно недостатки армянской церковной организации и роковые, ничем не оправдываемые ошибки, чтобы не сказать более, армянской церковно-теократической политики имели и доселе имеют крайне пагубные последствия не только для русского народно-государственного дела в крае, но и для самой армянской народности.
Нельзя не отметить, что подъем армянских манифестаций и беспорядков в Турции и всеобщей нервности армянского племени в русских пределах совпал со вступлением на эчмиадзинский патриарший престол его святейшества католикоса Мкртыча I . Еще до приезда в Россию маститый иерарх был в Турции политическим деятелем , горячим армянским патриотом, за что и подвергался гонениям со стороны турецкого правительства.
Вряд ли можно удивляться тому, что на склоне лет и многотрудной деятельности патриарх перенес свои воззрения, стремления и инстинктивные чувствования в свое новое отечество.
Во время выборов патриарха часть армянской буржуазии и мнимо интеллигентного класса, объединяемая газетой «Мшак», созданною известным Арцруни, стояли в рядах противников Мкртыча, во имя соображений буржуазно-либеральных и, может быть, либерально-атеистических. И теперь многие крупные торгаши, банкиры, нефтепромышленники, чувствующие отвращение к клерикализму, после знакомства с европейскими кафешантанами и смокингами, относятся к своему духовному главе без должного почтения и, идя к одинаковой с ним цели племенного обособления, полагают, что дело пошло бы скорее при помощи так называемой социально-экономической эволюции.
Разногласие, в итоге, скорее академическое, чем глубоко жизненное, ибо обе партии спевались и спеваются всегда, когда даже мелкий случай дает им повод «соединиться против общего врага».
В эчмиадзинской армянской церкви управление не вполне единоличное, а по закону католикос стоит во главе Синода, прокурор которого назначается русским правительством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71