Но я... Ты слышала разговор в трапезных
Ревлстона. Там говорили, что посох мой, искривлен - что когда Высокий Лорд
Осондрея мастерила его для меня, то он, почувствовав прикосновение моей
руки согнулся от досады и огорчения. Именем Семи! Я был весьма оскорблен,
если бы слышанный мною разговор оказался ложью. Я рыдаю при каждой
возможности.
Он пристально поглядел на Шетру, пытаясь понять, произвел ли он хоть
какое-нибудь впечатление на нее. Но она, казалось, внимала какому-то
другому голосу и беседовала словно сама с собой.
- Я?
- Ты? Что ты?.. - мягко вопросил Гирим. Но когда она не ответила, он
вновь вернулся к своему добродушному подтруниванию.
- Смела ли ты и храбра? Таков твой вопрос? Сестра Шетра, уверяю тебя!
Это совершенно очевидно, тем более сейчас. Кто, кроме женщины с сердцем
пламенным и отважным, мог бы согласиться разделить столь опасную миссию
вместе со мной?!
На это Лорд Шетра вперила свой хищный птичий взгляд на Гирима.
- Ты насмехаешься надо мной?!
- Ну что ты! - тут же запротестовал он. - Пожалуйста, не думай так.
Ты должна научиться понимать меня. Я просто очень хочу согреть между нами
воздух.
- Лучше бы тебе не говорить, - обрезала Шетра. - Я не слышу твоих
желаний. От слов твоих веет холодом.
Вместо ответа, Лорд Гирим устремил на нее свой взгляд, полный тишины
и покоя, что появляется у Лордов, когда те объявляют свои мысли. Шетра
покачала головой, отказывая ему, и поднялась на ноги. Но уже в следующее
мгновение она отвечала Гириму, тускло и равнодушно.
- Я оставила позади мужа, который полагает, что мне не за что любить
его. Он думает, что слишком плох для меня.
И тут же она предупредила любую реакцию, что могла последовать со
стороны Гирима, приблизившись к костру.
- Мы не должны оставлять лиллианрил горящим дольше, чем это
необходимо. Без заботы о нем хайербренда, прутья постепенно увянут - а они
нам еще очень пригодятся.
И быстро, словно ей не терпелось оказаться в темноте, она вытащила
лозу из костра и повелела лиллианрилу погасить огонь. Затем она закуталась
в одеяло и легла на траву, неподалеку от Гирима.
Немного спустя Корик спросил Керрина:
- Ее беспокойство о Лорде Вереминте не ослабит Шетру?
- Нет, - спокойно ответил Керрин. - Она будет сражаться за двоих.
Корик понял это суждение и принял его. Хотя оно не принесло ему
облегчения и не навеяло радужных мыслей. Отнюдь, оно отозвалось эхом былых
потерь и лишений - печалей и утрат, о которых харучаи и думать позабыли во
время той причудливой ночи. В суровом молчании, он расставил караул вокруг
лагеря. Затем он встал, скрестив на груди руки, и внимательным взором
окинул окружавшие их луга и пастбища, мысленно проследил путь луны по
усеянному звездами небу и повторил вслух слова Клятвы. Он не мог забыть ни
одной малейшей подробности той ночи, той последней ночи, что провел он со
своей женой, чьи кости уж давным-давно покоились в ее ледяной могиле.
Клятва придала Корику сил, укрепила его, но не согрела.
Так он задал ритм бессонной ночи, и время потекло так же, как в
мириады других ночей - в неусыпной бдительности. Когда луна завершила свое
извечное странствие по иссиня-черному небосводу и утомленным вздохом
склонилась к западу, Корик решил, что скоро надо будет будить Лордов.
Однако уже чуть позже Лорд Гирим по своему собственному почину выбрался из
укрывавших его одеял. Даже в неярком свете звезд Корик разглядел, как
изможден и бледен был Гирим, видать не на шутку извела его вчерашняя езда
верхом. Но Лорд подавил в себе страдания и боль, исказившие его лицо, и
занялся приготовлением завтрака.
Вскоре распространившийся аромат заставил Корика поверить в особые
таланты Гирима, знающего толк в приготовлении пищи. Корик почувствовал
бодрящий и освежающий запах, исходивший от мясного бульона, над которым
колдовал Гирим - сей чудный запах Корик не ощущал с тех самых пор, когда
после битвы у настволья Парящее Высокий Лорд Протхолл приготовлял целебную
пищу для воинов и юр-Лорда Кавинанта, истощенных тяжкой битвой и
изнывающих от вони горелой плоти и крови. Нежнейшее благоухание пробудило
Лорда Шетру. Она подошла к костру, подавленная, хмурая, с лицом бледным,
как если бы вот уже несколько ночей ее не посещал добрый живительный сон.
Однако когда она отведала стряпни Гирима, лицо ее прояснилось и заметно
порозовело. Покончив с едой, Шетра одобряюще кивнула ему, словно просила
прощение. Он ответил широкой ухмылкой и кратким изречением, которому, по
его утверждению, он выучился у великанов.
- Пища заключает в себе особую красоту - придающую особую прелесть и
свежесть неистощимым силам Страны. Жизнь без вкусной еды - все равно, что
жизнь без сказаний, лишенная своего величия и блеска.
Когда позже Гирим взбирался на спину своего ранихина, ему удалось
ограничиться лишь одним скупым вздохом боли.
Ранихины неслись вперед, словно они торопились угнаться за солнцем, -
и на рассвете всадники узрели, что пересекают неровную холмистую
местность, покрытую густой серой травой. Хотя здешние земли показались им
добрыми и жизнеобильными, ничто не выдавало присутствия человека в этом
краю. Люди здесь не селились. Уж слишком близко к Зломрачному Лесу. Хотя
тенистый и угрюмый Зломрачный Лес был не самым могущественным и самым
дремотным из всех лесов, уцелевших от былого величественного Всеединого
Леса, что в прошлом покрывал всю Верхнюю Страну - и хотя со времен начала
правления Лорда Кевина никто и слыхом не слыхал о Защитнике Леса, который
обычно селился в глухомани и пел древним деревьям, пробуждая их ото сна и
побуждая к движению и мести, люди по-прежнему стараются держаться подальше
от таинственных и угрюмых лесов. Множество невиданных тварей и существ
населяли Зломрачный Лес, и немало из них недружелюбных. Поговаривали -
хотя Корик и не ведал правды о том - что креши, желтые волки, были
порождением именно Зломрачного Леса.
Но все же Стража Крови не дрогнула в своей решимости отправиться
прямиком через Лес. Ведь если они двинутся огибать его, с севера ли или с
юга, поход их растянется еще на несколько дней. Однако Корик не пренебрег
лишней предосторожностью. Когда их небольшой отряд пустился легким галопом
на рассвете следующего дня, Корик повелел своим воинам немного
рассредоточиться, дабы увеличить круг их обзора местности.
И хотя день не успел еще вступить в свои законные права,
предусмотрительность Корика уже была вознаграждена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Ревлстона. Там говорили, что посох мой, искривлен - что когда Высокий Лорд
Осондрея мастерила его для меня, то он, почувствовав прикосновение моей
руки согнулся от досады и огорчения. Именем Семи! Я был весьма оскорблен,
если бы слышанный мною разговор оказался ложью. Я рыдаю при каждой
возможности.
Он пристально поглядел на Шетру, пытаясь понять, произвел ли он хоть
какое-нибудь впечатление на нее. Но она, казалось, внимала какому-то
другому голосу и беседовала словно сама с собой.
- Я?
- Ты? Что ты?.. - мягко вопросил Гирим. Но когда она не ответила, он
вновь вернулся к своему добродушному подтруниванию.
- Смела ли ты и храбра? Таков твой вопрос? Сестра Шетра, уверяю тебя!
Это совершенно очевидно, тем более сейчас. Кто, кроме женщины с сердцем
пламенным и отважным, мог бы согласиться разделить столь опасную миссию
вместе со мной?!
На это Лорд Шетра вперила свой хищный птичий взгляд на Гирима.
- Ты насмехаешься надо мной?!
- Ну что ты! - тут же запротестовал он. - Пожалуйста, не думай так.
Ты должна научиться понимать меня. Я просто очень хочу согреть между нами
воздух.
- Лучше бы тебе не говорить, - обрезала Шетра. - Я не слышу твоих
желаний. От слов твоих веет холодом.
Вместо ответа, Лорд Гирим устремил на нее свой взгляд, полный тишины
и покоя, что появляется у Лордов, когда те объявляют свои мысли. Шетра
покачала головой, отказывая ему, и поднялась на ноги. Но уже в следующее
мгновение она отвечала Гириму, тускло и равнодушно.
- Я оставила позади мужа, который полагает, что мне не за что любить
его. Он думает, что слишком плох для меня.
И тут же она предупредила любую реакцию, что могла последовать со
стороны Гирима, приблизившись к костру.
- Мы не должны оставлять лиллианрил горящим дольше, чем это
необходимо. Без заботы о нем хайербренда, прутья постепенно увянут - а они
нам еще очень пригодятся.
И быстро, словно ей не терпелось оказаться в темноте, она вытащила
лозу из костра и повелела лиллианрилу погасить огонь. Затем она закуталась
в одеяло и легла на траву, неподалеку от Гирима.
Немного спустя Корик спросил Керрина:
- Ее беспокойство о Лорде Вереминте не ослабит Шетру?
- Нет, - спокойно ответил Керрин. - Она будет сражаться за двоих.
Корик понял это суждение и принял его. Хотя оно не принесло ему
облегчения и не навеяло радужных мыслей. Отнюдь, оно отозвалось эхом былых
потерь и лишений - печалей и утрат, о которых харучаи и думать позабыли во
время той причудливой ночи. В суровом молчании, он расставил караул вокруг
лагеря. Затем он встал, скрестив на груди руки, и внимательным взором
окинул окружавшие их луга и пастбища, мысленно проследил путь луны по
усеянному звездами небу и повторил вслух слова Клятвы. Он не мог забыть ни
одной малейшей подробности той ночи, той последней ночи, что провел он со
своей женой, чьи кости уж давным-давно покоились в ее ледяной могиле.
Клятва придала Корику сил, укрепила его, но не согрела.
Так он задал ритм бессонной ночи, и время потекло так же, как в
мириады других ночей - в неусыпной бдительности. Когда луна завершила свое
извечное странствие по иссиня-черному небосводу и утомленным вздохом
склонилась к западу, Корик решил, что скоро надо будет будить Лордов.
Однако уже чуть позже Лорд Гирим по своему собственному почину выбрался из
укрывавших его одеял. Даже в неярком свете звезд Корик разглядел, как
изможден и бледен был Гирим, видать не на шутку извела его вчерашняя езда
верхом. Но Лорд подавил в себе страдания и боль, исказившие его лицо, и
занялся приготовлением завтрака.
Вскоре распространившийся аромат заставил Корика поверить в особые
таланты Гирима, знающего толк в приготовлении пищи. Корик почувствовал
бодрящий и освежающий запах, исходивший от мясного бульона, над которым
колдовал Гирим - сей чудный запах Корик не ощущал с тех самых пор, когда
после битвы у настволья Парящее Высокий Лорд Протхолл приготовлял целебную
пищу для воинов и юр-Лорда Кавинанта, истощенных тяжкой битвой и
изнывающих от вони горелой плоти и крови. Нежнейшее благоухание пробудило
Лорда Шетру. Она подошла к костру, подавленная, хмурая, с лицом бледным,
как если бы вот уже несколько ночей ее не посещал добрый живительный сон.
Однако когда она отведала стряпни Гирима, лицо ее прояснилось и заметно
порозовело. Покончив с едой, Шетра одобряюще кивнула ему, словно просила
прощение. Он ответил широкой ухмылкой и кратким изречением, которому, по
его утверждению, он выучился у великанов.
- Пища заключает в себе особую красоту - придающую особую прелесть и
свежесть неистощимым силам Страны. Жизнь без вкусной еды - все равно, что
жизнь без сказаний, лишенная своего величия и блеска.
Когда позже Гирим взбирался на спину своего ранихина, ему удалось
ограничиться лишь одним скупым вздохом боли.
Ранихины неслись вперед, словно они торопились угнаться за солнцем, -
и на рассвете всадники узрели, что пересекают неровную холмистую
местность, покрытую густой серой травой. Хотя здешние земли показались им
добрыми и жизнеобильными, ничто не выдавало присутствия человека в этом
краю. Люди здесь не селились. Уж слишком близко к Зломрачному Лесу. Хотя
тенистый и угрюмый Зломрачный Лес был не самым могущественным и самым
дремотным из всех лесов, уцелевших от былого величественного Всеединого
Леса, что в прошлом покрывал всю Верхнюю Страну - и хотя со времен начала
правления Лорда Кевина никто и слыхом не слыхал о Защитнике Леса, который
обычно селился в глухомани и пел древним деревьям, пробуждая их ото сна и
побуждая к движению и мести, люди по-прежнему стараются держаться подальше
от таинственных и угрюмых лесов. Множество невиданных тварей и существ
населяли Зломрачный Лес, и немало из них недружелюбных. Поговаривали -
хотя Корик и не ведал правды о том - что креши, желтые волки, были
порождением именно Зломрачного Леса.
Но все же Стража Крови не дрогнула в своей решимости отправиться
прямиком через Лес. Ведь если они двинутся огибать его, с севера ли или с
юга, поход их растянется еще на несколько дней. Однако Корик не пренебрег
лишней предосторожностью. Когда их небольшой отряд пустился легким галопом
на рассвете следующего дня, Корик повелел своим воинам немного
рассредоточиться, дабы увеличить круг их обзора местности.
И хотя день не успел еще вступить в свои законные права,
предусмотрительность Корика уже была вознаграждена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15