..
II
Кудахтину сильно хотелось пить, - с собой они ничего не взяли, - но Белогуров уверял его, что в лесу воды будет сколько угодно, и чем выше и дальше в лес, тем она будет чище и безопаснее для здоровья, а главное, холоднее.
Сам же он все оглядывался кругом и соображал, туда ли он идет, куда хотелось бы ему дойти. Наконец, он уверенно взял влево и скоро вышел на какую-то очень крутую, но несомненно объезженную дорогу, на которой видны были между белыми камнями свежие следы подков. Он сказал весело:
- Ну вот, значит действительно по памяти, как по грамоте! Эту дорогу я отлично, оказывается, помню даже и через шестнадцать лет!
Кудахтин же ударил каблуком в один из белых камней и заметил:
- Да ведь это же известняк, - смотри-ка!
- Конечно, известняк! И даже помню я - жил где-то в этих местах какой-то мужичок с рыжей бородкой, - ходил в казинетовой поддевке, - он палил известь из этого камня и возил ее продавать на своей лошаденке на берег. Покупали же ее для побелки комнат, так как строить тогда ничего уж никто не строил.
Шагов двадцать вверх по этой дороге Белогуров сделал нетерпеливо и возбужденно, оставив позади Кудахтина; когда же за крутым изгибом дороги перед ним матово засеребрели вдруг вычурные бетонные стены с мавританскими амбразурами окон и дверей, но с провалившимися уже местами тоже бетонными потолками, Белогуров радостно вскрикнул:
- Ага! Вот он! Я не ошибся, значит! Здорово!
Подошел Кудахтин. От усталости и от жажды все несколько нескладное длиннорукое тело его обвисло, он стал гораздо меньше ростом, сузил глаза, сморщил лицо и спросил недовольно:
- Это что такое за остатки роскоши? Замок какой-то бывший?
- В этом замке, - торжественно ответил Белогуров, - меня, если ты хочешь знать, едва не убили! Спасся только тем, что шаркнул в лес, а пулю в левой руке с собою понес, - хорошо, впрочем, что рикошетная была пуля и впилась она боком неглубоко, а то, может быть, ходил бы я теперь без руки.
Вид всяких развалин вообще печален, однако кажутся более печальными из них те, в которых никто не успел еще прожить и одного дня, которые не были даже доведены до полного воплощения замысла строителя, но вот уже рухнули потолки и висят то там, то здесь на прочном проволочном каркасе, пока не перержавеет железо. В середине развалин этих, на кучах мусора, выросла трава, успевшая уже пожелтеть от зноя, а между тем мавританские арки вверху все еще были строги и четки в линиях.
Белогуров быстро обошел все серые стены, нагибаясь и приглядываясь внимательно, потом показал Кудахтину:
- Вот! Видишь? Это от пули след!.. И вот тоже!.. И вот... Была тут маленькая наша засада - пять человек нас сидело, - а конный отряд белых с сотником во главе подымался по этой дороге. Нам нужно было их по приказу командира нашего полка - у нас уж полки тогда были, только каждый гораздо меньше роты в белой армии, - нужно было, одним словом, встретить как следует. Мы их и встретили... Стены, видишь, бетон, - та же крепость. Это, брат, какой-то адвокат по бракоразводным делам купил себе здесь кусок земли и дворец начал строить, только опоздал немного, - перед самой войной мировой, - начал и бросил, а потом пришлось за границу бежать.
Отдышавшись, Кудахтин осмотрелся и сказал тоном старого военного:
- Это место такое, что тут не пять человек, а сорок пять могли бы сидеть в засаде, и могли бы они больших дел натворить!
Но Белогуров покачал головой отрицательно:
- Нет! Мы сами так думали, - оказалось, нет. Очень много дверей - со всех сторон двери. И если бы еще пулемет был у нас, а не у них, а то как раз наоборот было. И ведь их - человек шестьдесят, а нас только пятеро. Однако мы их первыми тремя залпами ошарашили здорово. Главное, они такой наглости от нас не ожидали, чтобы мы как у себя дома расположились у них под носом! Они если и думали нас встретить, то гораздо дальше от берега, а тут они ехали себе совсем беспечно и попа-лись! Не сообразили того, что нам-то с горы их отлично было видно в бинокль, а они что в лесу могли увидеть? Мы их, чуть только первые показались на дороге, вот здесь, и жахнули! Три залпа, потом "пачки"! Представляешь, что мы там у них натворили? Вполне могли мы, конечно, рассчитывать, что помчатся они вниз сломя голову - души спасать. Однако надо отдать справедливость этому сотнику - боевой был. Спешились там внизу и на нас пешим строем с пулеметом. Сообразили, конечно, по залпам, что нас - кот наплакал, и давай окружать. Слышим: оттуда выстрелы, отсюда выстрелы, - а у нас патронов было немного, надо отступать! Кинулись вот таким образом сюда, назад - сначала кучкою, потом врассыпную, и то вдогонку нам несколько пуль засвистело винтовочных. Мы, конечно, вот сюда, прямо в падь, к речке, потом в лес, без тропок. Трое тогда из нас были ранены и все легко - удача. Могли бы все пятеро лечь. Зато у них из строя мы вывели, я уверен, не меньше как человек двенадцать да столько же, пожалуй, коней. Вскорости в этом месте быть потом не пришлось, а через месяц, разумеется, и конские туши тут не валялись - все было убрано. После этого случая грозились они до нашего лагеря дойти по лесу облавой, хотя бы целую дивизию на это пришлось кинуть, однако понимали, что не так-то это легко и просто; так все одной угрозой и кончилось.
И, говоря это, Белогуров, может быть, даже незаметно для самого себя, обогнув развалины, пошел в лес дальше, а может быть, бессознательно хотелось ему восстановить в памяти те тропинки и лазы в чащобе, по которым "шаркнули" отсюда вниз они пятеро шестнадцать лет назад.
Кудахтин едва поспевал за ним, недовольно ловя и отводя от себя раскачавшиеся ветки густого черноклена и лещины, но вдруг Белогуров остановился изумленно: перед ним стояли в почти непроницаемой чаще двое маленьких ребят - мальчик лет шести и девочка приблизительно на год моложе. В руках у мальчика был кусок старой бечевки средней толщины; волосы у обоих белые, глаза светлые, отнюдь не испуганные, только внимательные, как бывают вбирающе-внимательны детские глаза. Оба были только в кумачовых трусиках и туфлях и совершенно бронзовые от загара.
Для Белогурова же так неожиданно было встретить этих двух маленьких белоголовых здесь, где воскресла для него подавляюще яркая картина перестрелки с конным отрядом, что он даже отступил на полшага, оглянувшись на Кудахтина, и сказал совершенно безулыбочно:
- Та-ак! А теперь, как ты и сам видишь, в этих трагических местах живет племя каких-то карликов! Карликов, да, - это ясно!
Ребятишки смотрели на него безмолвно и серьезно, очень серьезно; он же, вытерев вспотевшую шею платком, продолжал:
- Я не сомневаюсь, конечно, что советским ученым известен язык, на котором говорят между собою эти карлы, но русского языка, я вижу, они совершенно не понимают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
II
Кудахтину сильно хотелось пить, - с собой они ничего не взяли, - но Белогуров уверял его, что в лесу воды будет сколько угодно, и чем выше и дальше в лес, тем она будет чище и безопаснее для здоровья, а главное, холоднее.
Сам же он все оглядывался кругом и соображал, туда ли он идет, куда хотелось бы ему дойти. Наконец, он уверенно взял влево и скоро вышел на какую-то очень крутую, но несомненно объезженную дорогу, на которой видны были между белыми камнями свежие следы подков. Он сказал весело:
- Ну вот, значит действительно по памяти, как по грамоте! Эту дорогу я отлично, оказывается, помню даже и через шестнадцать лет!
Кудахтин же ударил каблуком в один из белых камней и заметил:
- Да ведь это же известняк, - смотри-ка!
- Конечно, известняк! И даже помню я - жил где-то в этих местах какой-то мужичок с рыжей бородкой, - ходил в казинетовой поддевке, - он палил известь из этого камня и возил ее продавать на своей лошаденке на берег. Покупали же ее для побелки комнат, так как строить тогда ничего уж никто не строил.
Шагов двадцать вверх по этой дороге Белогуров сделал нетерпеливо и возбужденно, оставив позади Кудахтина; когда же за крутым изгибом дороги перед ним матово засеребрели вдруг вычурные бетонные стены с мавританскими амбразурами окон и дверей, но с провалившимися уже местами тоже бетонными потолками, Белогуров радостно вскрикнул:
- Ага! Вот он! Я не ошибся, значит! Здорово!
Подошел Кудахтин. От усталости и от жажды все несколько нескладное длиннорукое тело его обвисло, он стал гораздо меньше ростом, сузил глаза, сморщил лицо и спросил недовольно:
- Это что такое за остатки роскоши? Замок какой-то бывший?
- В этом замке, - торжественно ответил Белогуров, - меня, если ты хочешь знать, едва не убили! Спасся только тем, что шаркнул в лес, а пулю в левой руке с собою понес, - хорошо, впрочем, что рикошетная была пуля и впилась она боком неглубоко, а то, может быть, ходил бы я теперь без руки.
Вид всяких развалин вообще печален, однако кажутся более печальными из них те, в которых никто не успел еще прожить и одного дня, которые не были даже доведены до полного воплощения замысла строителя, но вот уже рухнули потолки и висят то там, то здесь на прочном проволочном каркасе, пока не перержавеет железо. В середине развалин этих, на кучах мусора, выросла трава, успевшая уже пожелтеть от зноя, а между тем мавританские арки вверху все еще были строги и четки в линиях.
Белогуров быстро обошел все серые стены, нагибаясь и приглядываясь внимательно, потом показал Кудахтину:
- Вот! Видишь? Это от пули след!.. И вот тоже!.. И вот... Была тут маленькая наша засада - пять человек нас сидело, - а конный отряд белых с сотником во главе подымался по этой дороге. Нам нужно было их по приказу командира нашего полка - у нас уж полки тогда были, только каждый гораздо меньше роты в белой армии, - нужно было, одним словом, встретить как следует. Мы их и встретили... Стены, видишь, бетон, - та же крепость. Это, брат, какой-то адвокат по бракоразводным делам купил себе здесь кусок земли и дворец начал строить, только опоздал немного, - перед самой войной мировой, - начал и бросил, а потом пришлось за границу бежать.
Отдышавшись, Кудахтин осмотрелся и сказал тоном старого военного:
- Это место такое, что тут не пять человек, а сорок пять могли бы сидеть в засаде, и могли бы они больших дел натворить!
Но Белогуров покачал головой отрицательно:
- Нет! Мы сами так думали, - оказалось, нет. Очень много дверей - со всех сторон двери. И если бы еще пулемет был у нас, а не у них, а то как раз наоборот было. И ведь их - человек шестьдесят, а нас только пятеро. Однако мы их первыми тремя залпами ошарашили здорово. Главное, они такой наглости от нас не ожидали, чтобы мы как у себя дома расположились у них под носом! Они если и думали нас встретить, то гораздо дальше от берега, а тут они ехали себе совсем беспечно и попа-лись! Не сообразили того, что нам-то с горы их отлично было видно в бинокль, а они что в лесу могли увидеть? Мы их, чуть только первые показались на дороге, вот здесь, и жахнули! Три залпа, потом "пачки"! Представляешь, что мы там у них натворили? Вполне могли мы, конечно, рассчитывать, что помчатся они вниз сломя голову - души спасать. Однако надо отдать справедливость этому сотнику - боевой был. Спешились там внизу и на нас пешим строем с пулеметом. Сообразили, конечно, по залпам, что нас - кот наплакал, и давай окружать. Слышим: оттуда выстрелы, отсюда выстрелы, - а у нас патронов было немного, надо отступать! Кинулись вот таким образом сюда, назад - сначала кучкою, потом врассыпную, и то вдогонку нам несколько пуль засвистело винтовочных. Мы, конечно, вот сюда, прямо в падь, к речке, потом в лес, без тропок. Трое тогда из нас были ранены и все легко - удача. Могли бы все пятеро лечь. Зато у них из строя мы вывели, я уверен, не меньше как человек двенадцать да столько же, пожалуй, коней. Вскорости в этом месте быть потом не пришлось, а через месяц, разумеется, и конские туши тут не валялись - все было убрано. После этого случая грозились они до нашего лагеря дойти по лесу облавой, хотя бы целую дивизию на это пришлось кинуть, однако понимали, что не так-то это легко и просто; так все одной угрозой и кончилось.
И, говоря это, Белогуров, может быть, даже незаметно для самого себя, обогнув развалины, пошел в лес дальше, а может быть, бессознательно хотелось ему восстановить в памяти те тропинки и лазы в чащобе, по которым "шаркнули" отсюда вниз они пятеро шестнадцать лет назад.
Кудахтин едва поспевал за ним, недовольно ловя и отводя от себя раскачавшиеся ветки густого черноклена и лещины, но вдруг Белогуров остановился изумленно: перед ним стояли в почти непроницаемой чаще двое маленьких ребят - мальчик лет шести и девочка приблизительно на год моложе. В руках у мальчика был кусок старой бечевки средней толщины; волосы у обоих белые, глаза светлые, отнюдь не испуганные, только внимательные, как бывают вбирающе-внимательны детские глаза. Оба были только в кумачовых трусиках и туфлях и совершенно бронзовые от загара.
Для Белогурова же так неожиданно было встретить этих двух маленьких белоголовых здесь, где воскресла для него подавляюще яркая картина перестрелки с конным отрядом, что он даже отступил на полшага, оглянувшись на Кудахтина, и сказал совершенно безулыбочно:
- Та-ак! А теперь, как ты и сам видишь, в этих трагических местах живет племя каких-то карликов! Карликов, да, - это ясно!
Ребятишки смотрели на него безмолвно и серьезно, очень серьезно; он же, вытерев вспотевшую шею платком, продолжал:
- Я не сомневаюсь, конечно, что советским ученым известен язык, на котором говорят между собою эти карлы, но русского языка, я вижу, они совершенно не понимают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9