Чувству, как застучало в висках, Грейс велела себе не сходить с ума.
— Наверно, Польсон решил навестить сына. Он очень любит мальчика и чувствует себя виноватым… — она не договорила, заметив взгляд Питера. — Ты же не хочешь сказать, что это из-за Виллы!
— Или её неродившегося ребенка? — спросил Питер. — Ну ладно, Грейс, если настаиваешь, я ухожу. Но приготовься сразу улететь домой, как только разрешит полиция. Это приказ.
Грейс молча прислушивалась к шагам Питера по лестнице. Как же сейчас она ненавидела это открытое мальчишеское лицо за те ужасные подозрения, которые он заронил!
К десяти часам, когда тишина в доме стала невыносимой, Грейс позвонила в полицию.
— Я знаю, он никуда бы не уехал, не предупредив. Забрать меня он должен был в пять часов, с тех пор прошло ещё пять. А он всегда держал слово. Задержать его могло только что-то очень серьезное.
Ей неопределенно пообещали навести справки. Возможно, что-то знает фру Польсон…
Грейс призадумалась. Жену Польсона она совсем не представляла и никогда о ней не думала.
— Пожалуйста, сообщите мне, если что станет известно.
Дежурный позвонил через час.
— Все без толку, фрекен Эшертон. Фру Польсон его сегодня не видела. И в университете его не было. Но кто-то из студентов видел его в старом городе.
— Тогда он был со мной. Мы завтракали в ресторанчике.
— Нет, позже, около четырех. К кому он направлялся, вы не знаете?
— Разве что к доктору Бейку. Но тот уехал в Копенгаген. Мы видели, как он шел с чемоданом.
— В Копенгаген?
— На какую-то медицинскую конференцию.
— Очень интересно.
— Но уехал доктор Бейк, а не герр Польсон.
— Положитесь на нас, фрекен Эшертон. Мы найдем обоих.
Грейс задумалась, как пережить ей эту ночь. Польсон, конечно, вернется. Но если не вернется, что же с ним случилось?
Грейс приготовила чай, приняла душ, чтобы убить время, снова оделась и заходила по комнате. Однажды она даже подошла к двери Польсона — может, он пробрался незамеченным? Но там стояла мертвая тишина. Так где же Польсон?
На рассвете снова завыл ветер. Звук резал её обнаженные нервы. Грейс зажала уши руками и готова была разрыдаться. Самая одинокая ночь в её жизни.
Рано утром снова позвонили из полиции. Свена Бейка не оказалось среди пассажиров, улетавших из Стокгольма куда б то ни было. Уверена ли фрекен Эшертон в своей информации?
Грейс устало посоветовала спросить у медсестры и поинтересовалась, нет ли новостей о Польсоне?
— Простите, фрекен, нет. Иногда мужчины возвращаются только к завтраку.
Грейс швырнула трубку, дрожа от ярости и от бесчувственности толстокожих тупоголовых полицейских.
Она выпила чаю. Уже восемь, но за окном ещё темно. Что целый день ей делать? И как быть, если Польсон не вернется?
— Грейс! Грейс!
Голос за дверью вывел её из задумчивости. Она даже не поняла, что забыла запереться. И уж никак не ожидала в этот час увидеть Уинфред Райт.
— Я случала, но вы не слышали. Простите за вторжение, но мне вам нужно кое-что рассказать. Вы не угостите меняя кофе? Выскочила из дому не евши. Думаю, мне нужно быть осторожнее. Бог знает, о чем сейчас говорят!
Уинфред раскраснелась, сбросила пальто и шапку, вид у неё был растерзанный, волосы растрепались. Грейс почему-то сразу расхотелось её слушать.
Она пошла на кухню, налила кофе и бросила через плечо:
— Речь пойдет про Виллу или Польсона?
— А что с ним случилось?
— Вчера вечером он не вернулся домой. Я немного беспокоюсь.
Уинфред хмыкнула и подошла к кухонной двери. Ее крупное пухлое лицо стало озабоченным.
— А он вам говорит, куда идет?
— Последнее время да, — тут голос Грейс дрогнул. — Ну что это за чертова страна, где исчезают люди!
— У вас разыгрались нервы. Вначале Вилла, теперь… Но не волнуйтесь, он вернется. Как вкусно пахнет кофе! Нет, я про Виллу. Вы знаете, она носила старинный перстень, очень крупный?
— Да, полиция мне показывала.
— Кольцо с темно-синим камнем, в старинном стиле. Как будто из фамильных драгоценностей.
— Это так важно?
— У Виллы не было обручального кольца, но она говорила, что на помолвке ей подарили этот перстень. Не думаю, что Густав что-то ей дарил. Но она делала вид.
Грейс уставилась на нее.
— Тогда кто же его подарил? Вы знаете?
— Я думаю, это был Питер Синклер.
— Питер?
— Вот потому Кэт в таком состоянии.
— Питер? Неужели вы думаете, что между ними что-то было?
— Вообще-то не похоже, ведь он не стал бы рисковать карьерой, связавшись с собственной секретаршей. И вообще она доводила его до бешенства, и он собирался попросить перевести её в другой отдел, или вообще уехать.
— Но она же вечно торчала у Синклеров!
— Да, Кэт её любила. Она была веселая, умела общаться с детьми. Когда Вилла приехала в Стокгольм, она явно заинтересовалась Питером, просто никто не обратил внимания, раз она флиртовала напропалую со всеми подряд.
— Тогда зачем ему дарить ей перстень, да ещё такой дорогой?
— На последней вечеринке я увидела, как она плачет. Тогда она много выпила и пыталась привести лицо в порядок. Перстень она оставила на раковине. Я и сказала:
— Густаву вряд ли понравится, если ты его потеряешь.
Она забрала перстень и заявила, что ей он ни к чему и она носит только чтобы не обиделся Питер.
— Она была пьяна, могла оговориться.
— Нет, не оговорилась. Она тут же поняла, что сказала, и стала умолять никому ничего не рассказывать. Якобы Густав ещё не подарил ей кольцо, но собирался это сделать, когда они поженятся, а ей не хотелось, чтобы люди думали, что он такой скупой, и она изображала, что кольцо его. А в самом деле она увидела его в ювелирном магазине, оно ей так понравилось, что она захотела купить, и Питер ей помог ей — вроде как подарок за помощь с детьми. Только просил не говорить Кэт.
— Очень уж странная история. Мне что-то не верится.
— Мне тоже, и я до сих пор не знаю, что тут правда, что нет. Вилла тогда очень много выпила, а она и без того могла придумать что угодно.
— Но если ей так нравилось этот перстень, почему она сказала, что он ей ни к чему?
— Да Бог её знает. Может, она хотела бриллиантовый.
Грейс кивнула. Стоило Вилле что-то получить, и она начинала хотеть ещё большего.
— Кэт знает?
— Не уверена, но подозревать может. Бедняжка Кэт вообще не слишком уверена в себе. Я как-то заметила, как она смотрит на Эббу ван Стерн, как будто не доверяет ей.
Да, видела бы Кэт тот поцелуй, о котором рассказала Джорджия! А Питер оказался бабником. Ему бы следовало быть поосторожней, чтобы не погубить карьеру.
Странная история… Что она могла значить?
Может, Питер объяснит?
— Это что-нибудь проясняет? — спросила Уинфрид.
— Нет, все по-прежнему в тумане, — безнадежно махнула рукой Грейс.
— А вы расскажете полиции?
— Не уверена, насколько это важно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31