Он, наверное, думает, что вытащил ее со дна, что сделал ей королевский подарок, пригласив на танец, однако в лице у него нет ни надменности, ни высокомерия.
Еще более странное состояние она испытывала каждый раз, когда ощущала его прикосновение. Он не просто брал ее руку в очередном па, он буквально овладевал ею; когда их пальцы сплелись, сила его мягкого пожатия действовала головокружительно. Когда они поменяли руки в крутом повороте, он оказался в неприличной близости от нее; необыкновенное ощущение от прикосновения его крепкого, мускулистого тела осталось в ней и после того, как они оторвались друг от друга.
Она танцевала мазурку с сотнями других партнеров, но никогда у нее не возникало такого чувства волнения, перехватывающего дух. Сердце у нее куда-то проваливалось каждый раз, когда Кейрон касался ее талии; она уговаривала себя, что это чувство возникло просто от бешеного ритма танца, с непривычки, не более того. Но почему же тогда сердце возвращалось на место каждый раз, когда он отступал?
Ритм танца достиг апогея, – так же как и темп движения ножек Элис. Но вот музыка стала затихать. Как того требовала мазурка, Кейрон полуобнял партнершу. Это было вполне пристойно и по правилам, и тем не менее какая-то чувственная истома охватила ее, и она даже не подумала как-то высвободиться из его рук.
В том, как он ее касался, не было грубости, насилия; Элис сама не хотела, чтобы это кончалось; в глазах Кейрона читалась какая-то молчаливая мольба, он приоткрыл губы, как будто хотел что-то сказать, но слов не было.
Внезапно она поняла, что в зале воцарилась странная тишина. Она почти физически ощутила, как какой-то холодный, непроницаемый занавес отделял ее теперь от остальной толпы. Все взгляды были устремлены на нее, и под их тяжестью Элис почувствовала себя такой маленькой, такой беззащитной. Ее охватил страх: вот сейчас ее накажут за ее неприличное поведение! Глаза Элис обратились к Кейрону:
– Помогите мне.
– Ну, теперь им будет о чем посудачить. Не бойтесь, ничего плохого они не сделают; они просто сбиты с толку.
Взгляд Элис описал медленный полукруг. Выражения лиц, еще полускрытых под масками, насколько она могла их уловить, не обещали ничего хорошего; впрочем, Чатзм был прав: в них был скорее вопрос, чем раздражение.
– Что мне делать? – прошептала она.
– Улыбнитесь и подайте мне руку. На вас ведь маска. Всем интересно, кто вы, но никто не может этого узнать.
Она покорно последовала за ним, пробираясь к выходу. Но как раз в тот момент, когда они проходили мимо эстрады, где сидели музыканты, раздалась барабанная дробь и распорядитель танцев поднял руки вверх, требуя внимания:
– Леди и джентльмены, а сейчас все снимают маски. Прошу…
Паника охватила Элис. Танцевать с Кейроном, даже в маске, – это уже было безрассудно. Но вдобавок ко всему, еще и обнаружить перед всеми, кто она такая? Нет, нет, что бы там ни говорил этот человек, она ни за что не последует его распоряжению. Бежать, бежать…
– Давай-ка сюда, – Кейрон подтолкнул Элис к ближайшей двери, но тут перед ними как карающая рука судьбы выросла фигура Данкена.
– Кейрон! – Данкен отвесил медленный поклон, не спуская взгляда с его спутницы; она низко опустила голову в бесполезной попытке остаться неузнанной.
– Привет, Данкен. Если ты ищешь леди Хейлшем, то она, по-моему, сбежала с этим китайцем, – Кейрон еще надеялся как-то отвлечь внимание хозяина.
Все уже поснимали маски; неожиданностей было немного, тем не менее оживленный шум почти достиг своего прежнего уровня. Но тут внимание гостей привлекла странная сцена, которая разыгрывалась возле оркестра, – и вновь стало тихо.
– Я хотел бы, чтобы ты представил меня своей партнерше, – Данкен кивнул в сторону Элис, готовой провалиться сквозь землю.
– Хочешь отбить? Не выйдет! – Кейрон улыбнулся, сделав преувеличенно грозный вид; он еще надеялся обратить все в шутку.
– Нет, все-таки… – Данкен уже знал, кто скрывается под маской. – Мисс Уокер! – Он скорее прошипел, чем проговорил эти слова, срывая маску с ее лица. Элис заметила, что другая его рука, в перчатке, сжалась в кулак, и она испуганно подумала: а вдруг он ее сейчас ударит?
– Лорд Грэнвилл… – не придумав ничего лучшего, она одарила его улыбкой. Ясно, что он ждал от нее извинений. Ну почему она никак не может найти подходящих слов для этого?
– Вам нечего мне сказать?..
– Я… нет, сэр. Нечего, – выходит, она даже и не раскаивается? Элис уговаривала себя остановиться – иначе она лишится должности гувернантки, наверняка. Но гордость, дворянская гордость, унаследованная от отца, диктовала свое, и слова, которые должны были выразить покорность и раскаяние, застряли у нее в горле. Она так ничего больше и не вымолвила.
В конце концов, она просто потанцевала. Что в этом преступного? Впрочем, по виду Данкена можно было подумать, что она совершила нечто караемое смертной казнью.
– Меня достаточно шокировал ваш невероятный поступок… Но то, что вы даже не собираетесь извиниться за него, – это уж слишком… Мне кажется, я достаточно ясно объяснил вам, что от вас требовалось…
– Да, да, сэр. Я просто…
Но тут в разговор вмешался Кейрон:
– Это я виноват, Данкен. Мисс Уокер сопротивлялась, как могла, но я и слышать ничего не хотел. Да ладно, виконт, где твое чувство юмора? Признайся: костюм гувернантки – совсем неплохая выдумка для маскарада!
Сапог Данкена опустился на паркетный пол с такой силой, что эхо разнеслось по всему залу, заставив всех вздрогнуть:
– Ваше крайне неразумное поведение, мисс Уокер, может стоить вам вашей должности. Мы вернемся к этому позднее. А сейчас – марш к себе!
Деспотический тон, с которым Данкен высказал ей все это, уязвил Элис едва ли не больше, чем содержание его отповеди. Ее почти затрясло от ярости: он ей смеет приказывать, как какой-то провинившейся сквер ной девчонке! Но делать нечего: если она не хотела быть выброшенной на улицу, приходилось терпеть. Она кивнула в знак согласия и, все еще не поднимая глаз, повернулась, чтобы уйти. И тут ее перехватил за руку Кейрон.
– Элисон, – в глазах вместо обычной усмешки была мягкая, нежная улыбка, – я так вам благодарен за этот чудесный танец… Правда…
Она остановилась на секунду, потом бросилась прочь, как будто ее стегнули плетью. Слезы застилали ей глаза, она закрыла их рукой, другой подхватила подол юбки и, перепрыгивая через две ступени, в мгновение ока оказалась в своем спасительном убежище. Почти задохнувшаяся от бега, сотрясаемая рыданиями, она бросилась на постель и дала волю слезам. Данкен явно перешел все рамки дозволенного, и, кстати, сам выставил себя на посмешище перед гостями. Но это – небольшое утешение, если он ее выгонит.
– Она действительно ни при чем, – Кейрон, пытаясь взять всю вину на себя, надеялся таким образом смягчить гнев Данкена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Еще более странное состояние она испытывала каждый раз, когда ощущала его прикосновение. Он не просто брал ее руку в очередном па, он буквально овладевал ею; когда их пальцы сплелись, сила его мягкого пожатия действовала головокружительно. Когда они поменяли руки в крутом повороте, он оказался в неприличной близости от нее; необыкновенное ощущение от прикосновения его крепкого, мускулистого тела осталось в ней и после того, как они оторвались друг от друга.
Она танцевала мазурку с сотнями других партнеров, но никогда у нее не возникало такого чувства волнения, перехватывающего дух. Сердце у нее куда-то проваливалось каждый раз, когда Кейрон касался ее талии; она уговаривала себя, что это чувство возникло просто от бешеного ритма танца, с непривычки, не более того. Но почему же тогда сердце возвращалось на место каждый раз, когда он отступал?
Ритм танца достиг апогея, – так же как и темп движения ножек Элис. Но вот музыка стала затихать. Как того требовала мазурка, Кейрон полуобнял партнершу. Это было вполне пристойно и по правилам, и тем не менее какая-то чувственная истома охватила ее, и она даже не подумала как-то высвободиться из его рук.
В том, как он ее касался, не было грубости, насилия; Элис сама не хотела, чтобы это кончалось; в глазах Кейрона читалась какая-то молчаливая мольба, он приоткрыл губы, как будто хотел что-то сказать, но слов не было.
Внезапно она поняла, что в зале воцарилась странная тишина. Она почти физически ощутила, как какой-то холодный, непроницаемый занавес отделял ее теперь от остальной толпы. Все взгляды были устремлены на нее, и под их тяжестью Элис почувствовала себя такой маленькой, такой беззащитной. Ее охватил страх: вот сейчас ее накажут за ее неприличное поведение! Глаза Элис обратились к Кейрону:
– Помогите мне.
– Ну, теперь им будет о чем посудачить. Не бойтесь, ничего плохого они не сделают; они просто сбиты с толку.
Взгляд Элис описал медленный полукруг. Выражения лиц, еще полускрытых под масками, насколько она могла их уловить, не обещали ничего хорошего; впрочем, Чатзм был прав: в них был скорее вопрос, чем раздражение.
– Что мне делать? – прошептала она.
– Улыбнитесь и подайте мне руку. На вас ведь маска. Всем интересно, кто вы, но никто не может этого узнать.
Она покорно последовала за ним, пробираясь к выходу. Но как раз в тот момент, когда они проходили мимо эстрады, где сидели музыканты, раздалась барабанная дробь и распорядитель танцев поднял руки вверх, требуя внимания:
– Леди и джентльмены, а сейчас все снимают маски. Прошу…
Паника охватила Элис. Танцевать с Кейроном, даже в маске, – это уже было безрассудно. Но вдобавок ко всему, еще и обнаружить перед всеми, кто она такая? Нет, нет, что бы там ни говорил этот человек, она ни за что не последует его распоряжению. Бежать, бежать…
– Давай-ка сюда, – Кейрон подтолкнул Элис к ближайшей двери, но тут перед ними как карающая рука судьбы выросла фигура Данкена.
– Кейрон! – Данкен отвесил медленный поклон, не спуская взгляда с его спутницы; она низко опустила голову в бесполезной попытке остаться неузнанной.
– Привет, Данкен. Если ты ищешь леди Хейлшем, то она, по-моему, сбежала с этим китайцем, – Кейрон еще надеялся как-то отвлечь внимание хозяина.
Все уже поснимали маски; неожиданностей было немного, тем не менее оживленный шум почти достиг своего прежнего уровня. Но тут внимание гостей привлекла странная сцена, которая разыгрывалась возле оркестра, – и вновь стало тихо.
– Я хотел бы, чтобы ты представил меня своей партнерше, – Данкен кивнул в сторону Элис, готовой провалиться сквозь землю.
– Хочешь отбить? Не выйдет! – Кейрон улыбнулся, сделав преувеличенно грозный вид; он еще надеялся обратить все в шутку.
– Нет, все-таки… – Данкен уже знал, кто скрывается под маской. – Мисс Уокер! – Он скорее прошипел, чем проговорил эти слова, срывая маску с ее лица. Элис заметила, что другая его рука, в перчатке, сжалась в кулак, и она испуганно подумала: а вдруг он ее сейчас ударит?
– Лорд Грэнвилл… – не придумав ничего лучшего, она одарила его улыбкой. Ясно, что он ждал от нее извинений. Ну почему она никак не может найти подходящих слов для этого?
– Вам нечего мне сказать?..
– Я… нет, сэр. Нечего, – выходит, она даже и не раскаивается? Элис уговаривала себя остановиться – иначе она лишится должности гувернантки, наверняка. Но гордость, дворянская гордость, унаследованная от отца, диктовала свое, и слова, которые должны были выразить покорность и раскаяние, застряли у нее в горле. Она так ничего больше и не вымолвила.
В конце концов, она просто потанцевала. Что в этом преступного? Впрочем, по виду Данкена можно было подумать, что она совершила нечто караемое смертной казнью.
– Меня достаточно шокировал ваш невероятный поступок… Но то, что вы даже не собираетесь извиниться за него, – это уж слишком… Мне кажется, я достаточно ясно объяснил вам, что от вас требовалось…
– Да, да, сэр. Я просто…
Но тут в разговор вмешался Кейрон:
– Это я виноват, Данкен. Мисс Уокер сопротивлялась, как могла, но я и слышать ничего не хотел. Да ладно, виконт, где твое чувство юмора? Признайся: костюм гувернантки – совсем неплохая выдумка для маскарада!
Сапог Данкена опустился на паркетный пол с такой силой, что эхо разнеслось по всему залу, заставив всех вздрогнуть:
– Ваше крайне неразумное поведение, мисс Уокер, может стоить вам вашей должности. Мы вернемся к этому позднее. А сейчас – марш к себе!
Деспотический тон, с которым Данкен высказал ей все это, уязвил Элис едва ли не больше, чем содержание его отповеди. Ее почти затрясло от ярости: он ей смеет приказывать, как какой-то провинившейся сквер ной девчонке! Но делать нечего: если она не хотела быть выброшенной на улицу, приходилось терпеть. Она кивнула в знак согласия и, все еще не поднимая глаз, повернулась, чтобы уйти. И тут ее перехватил за руку Кейрон.
– Элисон, – в глазах вместо обычной усмешки была мягкая, нежная улыбка, – я так вам благодарен за этот чудесный танец… Правда…
Она остановилась на секунду, потом бросилась прочь, как будто ее стегнули плетью. Слезы застилали ей глаза, она закрыла их рукой, другой подхватила подол юбки и, перепрыгивая через две ступени, в мгновение ока оказалась в своем спасительном убежище. Почти задохнувшаяся от бега, сотрясаемая рыданиями, она бросилась на постель и дала волю слезам. Данкен явно перешел все рамки дозволенного, и, кстати, сам выставил себя на посмешище перед гостями. Но это – небольшое утешение, если он ее выгонит.
– Она действительно ни при чем, – Кейрон, пытаясь взять всю вину на себя, надеялся таким образом смягчить гнев Данкена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72