Надень ее.
Мысль о том, что он расхаживает в темноте абсолютно голый, странным образом повлияла на способность Эльф держать равновесие. Она с трудом устояла на ногах, пока надевала накидку.
Одеяние обволокло ее, мягкое, и теплое. Она двинулась назад за подвязкой и чуть не упала, споткнувшись о подол.
— Ой, слишком длинная.
Он нашел ее в темноте и занялся подолом.
— Так и есть. Насколько мне известно, здесь нет ножа, придется оборвать. Если бы был шнур, мы бы подвязали ее повыше.
Эльф сняла накидку и вернула ему. Он отошел, но она не услышала шороха одежды.
— Ты не надел ее?
— А зачем? — В его голосе звучал смех.
— Ну, чтобы я случайно не задела чего-нибудь.
— Я ничего не имею против.
— Но я имею!
— Примите мои извинения, мисс Утонченность и Этикет. — Послышался шорох. — Все. Теперь я надежно прикрыт.
— Благодарю. — Эльф слышала свой до смешного добропорядочный тон, но ничего не могла с собой поделать. Мысль о том, что он непринужденно разгуливает нагишом, волновала ее.
— А ты?
— Что — я?
— Ты прилично одета?
Очередное напоминание возымело действие. Эльф быстро нашла подвязку и надежно закрепила чулок. Затем она завязала ворот сорочки, чтобы он не болтался на середине груди.
Девушка снова содрогнулась при мысли, в каком виде она предстала перед похитителями.
— Пока это все, что можно сделать, — пробормотала она.
Ах, если бы она оказалась менее порочна и надела сорочку и чулки из хлопка, замышляя это приключение! Но нет. Ей понадобилось нацепить тончайшую шелковую сорочку и нелепые кружевные чулки. Ощупывая себя, Эльф обнаружила, что сорочка порвана в нескольких местах во время похищения и громадный треугольный лоскут вырван, обнажив ее бок.
О, все что угодно за булавку!
Решительно отбросив запоздалые заботы о приличиях, она принялась обследовать шаг за шагом их беспросветную тюрьму.
— Интересно, почему они вообще захватили эту накидку? — проговорил он явно из другого конца помещения.
— Возможно, чтобы нести тебя. Меня перекинули через плечо, но ты слишком тяжелый.
— Вероятно, ты права. Одна загадка разрешена. Остальные, правда, окутаны глубокой тайной. Чего они хотят? Проклятие! Я ничего не помню. Что произошло?
— У меня тоже немного воспоминаний. Я проснулась, когда они схватили меня. Был какой-то шум. Может быть, драка.
— Надеюсь, это был я. — Через минуту он продолжил:
— Хотя я не уверен. Кроме головы, на мне, кажется, нет никаких отметин, да и руки никого не били в последнее время.
В его голосе звучало явное разочарование. Эльф закатила глаза, возмущаясь образом мыслей мужчин.
— Не думаю, что это важно, — назидательно сказала она, — но я сочувствую тебе из-за головы. Сильно болит?
— Да. — Он так немногословен от боли или от того, что на нем нет более почетных ран?
Эльф подавила вздох.
— Нужно бежать, пока они не сделали того, что задумали, — напомнила она ему. — Не мог бы ты заняться этой проблемой?
— Лизетг, ты, очевидно, не имеешь ни малейшего представления, насколько неприятно мужчине заснуть в собственной постели, а проснуться чьим-то пленником без единого синяка! — Не дождавшись от нее ни слова, он добавил. — Ну ладно. Давай займемся обследованием.
Эльф медленно двигалась на ощупь, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться вслух над его брюзжанием.
— Полагаю, ты мечтал стать рыцарем в сверкающих доспехах. Или победителем драконов?
— Ты слишком увлекаешься. Я всего лишь хотел сломать несколько костей.
— О-о, как ужасно.
Она услышала, как что-то звякнуло в другом конце помещения.
— О-о, как реально. Что, по-твоему, происходит, когда рыцарь в сверкающих доспехах втыкает свою пику в тело противника?
Увлеченная этим захватывающим разговором, Эльф налетела на препятствие. Ощупав его, она сказала:
— Здесь здоровенная бочка. Судя по размеру и запаху — для пива.
— Я нашел несколько таких поменьше. Возможно, с вином. Нет… — Эльф услышала, как он постучал, — пустая. Итак, Лизетт, если нам удастся вырваться на свободу и встретиться с нашими врагами, ты действительно хочешь, чтобы я был мягок и явил собой образец рыцаря? Или предпочтешь, чтобы я сломал несколько костей?
— Можешь не сомневаться: я помогу тебе их ломать. — Она постучала по бочке перед собой. — Эта тоже пустая. На ней заклепки. Как ты думаешь…
— Ага.
— Что? — Девушка инстинктивно повернулась на голос, хотя и не могла ничего видеть в такой темноте.
— Я нашел дверь. Разумеется, заперта. — Она услышала приглушенные удары. — Крепкая, черт бы ее побрал. Не представляю, как мы ее откроем голыми руками.
Эльф понравилось это мы. Сейчас они оба обыкновенные люди, занятые общим делом. Почти как Адам и Ева, подумалось ей, — голые в саду Эдема.
— Накидка все еще на тебе? — поинтересовалась она.
— Да. Меня не слишком заботят соображения скромности, но здесь довольно прохладно. Ты уверена, что она тебе не нужна?
Он прав. Несмотря на лето, в погребе холодно и сыро. Ее ноги в тоненьких чулках и голые руки дрожали от холода, а все остальное было на грани этого.
— Нет, спасибо, — ответила Эльф, тронутая тем не менее его вниманием.
Впрочем, думала девушка, прислонившись к бочке и потирая замерзшие руки, есть, чему радоваться. Они живы, хотя всего лишь несколько минут назад им угрожала неминуемая смерть. На время они могут забыть о своем прошлом — общественном положении, семьях, вражде, — так же как и о нормальной одежде.
Как ни странно, здесь, в кромешной тьме и заточении, Фортатьюд Харлей Уор стал ей ближе, чем даже в те минуты, когда они занимались любовью.
— Обнаружила что-нибудь? — спросил Форт, напомнив ей, что пора бы продолжить поиски.
Ее нога наткнулась на пустую деревянную бадью. Он сообщил, что нашел веревки и тряпье.
— Слишком мало, — добавил он, — даже если бы я знал, на что они могут сгодиться. Надо признать, у нас отличная тюрьма.
В этот момент она наткнулась на скат.
— Ну конечно, — сообразила она. — Его используют, чтобы скатывать бочки. Вот каким образом они спустили наш гроб.
Форт приблизился к ней, вытянув перед собой руки. Она не могла устоять перед тем, чтобы не оказаться в его объятиях.
Он погладил ее плечи.
— Ты замерзла.
— Ничего не поделаешь.
— Это еще одна причина, почему нам надо выбираться отсюда. Сколько пройдет времени, прежде чем твоя снисходительная родственница начнет тревожиться?
Выходит, он тоже думает о скандале.
— Думаю, не раньше утра.
— И что тогда будет?
— Не имею представления. — Желая по возможности говорить правду, она добавила:
— Возможно, она не решится сразу обратиться к властям, но едва ли будет выжидать долго.
Он нежно поцеловал ее в лоб.
— Тогда нужно сделать все возможное, чтобы бежать до утра. Я собираюсь взобраться по скату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Мысль о том, что он расхаживает в темноте абсолютно голый, странным образом повлияла на способность Эльф держать равновесие. Она с трудом устояла на ногах, пока надевала накидку.
Одеяние обволокло ее, мягкое, и теплое. Она двинулась назад за подвязкой и чуть не упала, споткнувшись о подол.
— Ой, слишком длинная.
Он нашел ее в темноте и занялся подолом.
— Так и есть. Насколько мне известно, здесь нет ножа, придется оборвать. Если бы был шнур, мы бы подвязали ее повыше.
Эльф сняла накидку и вернула ему. Он отошел, но она не услышала шороха одежды.
— Ты не надел ее?
— А зачем? — В его голосе звучал смех.
— Ну, чтобы я случайно не задела чего-нибудь.
— Я ничего не имею против.
— Но я имею!
— Примите мои извинения, мисс Утонченность и Этикет. — Послышался шорох. — Все. Теперь я надежно прикрыт.
— Благодарю. — Эльф слышала свой до смешного добропорядочный тон, но ничего не могла с собой поделать. Мысль о том, что он непринужденно разгуливает нагишом, волновала ее.
— А ты?
— Что — я?
— Ты прилично одета?
Очередное напоминание возымело действие. Эльф быстро нашла подвязку и надежно закрепила чулок. Затем она завязала ворот сорочки, чтобы он не болтался на середине груди.
Девушка снова содрогнулась при мысли, в каком виде она предстала перед похитителями.
— Пока это все, что можно сделать, — пробормотала она.
Ах, если бы она оказалась менее порочна и надела сорочку и чулки из хлопка, замышляя это приключение! Но нет. Ей понадобилось нацепить тончайшую шелковую сорочку и нелепые кружевные чулки. Ощупывая себя, Эльф обнаружила, что сорочка порвана в нескольких местах во время похищения и громадный треугольный лоскут вырван, обнажив ее бок.
О, все что угодно за булавку!
Решительно отбросив запоздалые заботы о приличиях, она принялась обследовать шаг за шагом их беспросветную тюрьму.
— Интересно, почему они вообще захватили эту накидку? — проговорил он явно из другого конца помещения.
— Возможно, чтобы нести тебя. Меня перекинули через плечо, но ты слишком тяжелый.
— Вероятно, ты права. Одна загадка разрешена. Остальные, правда, окутаны глубокой тайной. Чего они хотят? Проклятие! Я ничего не помню. Что произошло?
— У меня тоже немного воспоминаний. Я проснулась, когда они схватили меня. Был какой-то шум. Может быть, драка.
— Надеюсь, это был я. — Через минуту он продолжил:
— Хотя я не уверен. Кроме головы, на мне, кажется, нет никаких отметин, да и руки никого не били в последнее время.
В его голосе звучало явное разочарование. Эльф закатила глаза, возмущаясь образом мыслей мужчин.
— Не думаю, что это важно, — назидательно сказала она, — но я сочувствую тебе из-за головы. Сильно болит?
— Да. — Он так немногословен от боли или от того, что на нем нет более почетных ран?
Эльф подавила вздох.
— Нужно бежать, пока они не сделали того, что задумали, — напомнила она ему. — Не мог бы ты заняться этой проблемой?
— Лизетг, ты, очевидно, не имеешь ни малейшего представления, насколько неприятно мужчине заснуть в собственной постели, а проснуться чьим-то пленником без единого синяка! — Не дождавшись от нее ни слова, он добавил. — Ну ладно. Давай займемся обследованием.
Эльф медленно двигалась на ощупь, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться вслух над его брюзжанием.
— Полагаю, ты мечтал стать рыцарем в сверкающих доспехах. Или победителем драконов?
— Ты слишком увлекаешься. Я всего лишь хотел сломать несколько костей.
— О-о, как ужасно.
Она услышала, как что-то звякнуло в другом конце помещения.
— О-о, как реально. Что, по-твоему, происходит, когда рыцарь в сверкающих доспехах втыкает свою пику в тело противника?
Увлеченная этим захватывающим разговором, Эльф налетела на препятствие. Ощупав его, она сказала:
— Здесь здоровенная бочка. Судя по размеру и запаху — для пива.
— Я нашел несколько таких поменьше. Возможно, с вином. Нет… — Эльф услышала, как он постучал, — пустая. Итак, Лизетт, если нам удастся вырваться на свободу и встретиться с нашими врагами, ты действительно хочешь, чтобы я был мягок и явил собой образец рыцаря? Или предпочтешь, чтобы я сломал несколько костей?
— Можешь не сомневаться: я помогу тебе их ломать. — Она постучала по бочке перед собой. — Эта тоже пустая. На ней заклепки. Как ты думаешь…
— Ага.
— Что? — Девушка инстинктивно повернулась на голос, хотя и не могла ничего видеть в такой темноте.
— Я нашел дверь. Разумеется, заперта. — Она услышала приглушенные удары. — Крепкая, черт бы ее побрал. Не представляю, как мы ее откроем голыми руками.
Эльф понравилось это мы. Сейчас они оба обыкновенные люди, занятые общим делом. Почти как Адам и Ева, подумалось ей, — голые в саду Эдема.
— Накидка все еще на тебе? — поинтересовалась она.
— Да. Меня не слишком заботят соображения скромности, но здесь довольно прохладно. Ты уверена, что она тебе не нужна?
Он прав. Несмотря на лето, в погребе холодно и сыро. Ее ноги в тоненьких чулках и голые руки дрожали от холода, а все остальное было на грани этого.
— Нет, спасибо, — ответила Эльф, тронутая тем не менее его вниманием.
Впрочем, думала девушка, прислонившись к бочке и потирая замерзшие руки, есть, чему радоваться. Они живы, хотя всего лишь несколько минут назад им угрожала неминуемая смерть. На время они могут забыть о своем прошлом — общественном положении, семьях, вражде, — так же как и о нормальной одежде.
Как ни странно, здесь, в кромешной тьме и заточении, Фортатьюд Харлей Уор стал ей ближе, чем даже в те минуты, когда они занимались любовью.
— Обнаружила что-нибудь? — спросил Форт, напомнив ей, что пора бы продолжить поиски.
Ее нога наткнулась на пустую деревянную бадью. Он сообщил, что нашел веревки и тряпье.
— Слишком мало, — добавил он, — даже если бы я знал, на что они могут сгодиться. Надо признать, у нас отличная тюрьма.
В этот момент она наткнулась на скат.
— Ну конечно, — сообразила она. — Его используют, чтобы скатывать бочки. Вот каким образом они спустили наш гроб.
Форт приблизился к ней, вытянув перед собой руки. Она не могла устоять перед тем, чтобы не оказаться в его объятиях.
Он погладил ее плечи.
— Ты замерзла.
— Ничего не поделаешь.
— Это еще одна причина, почему нам надо выбираться отсюда. Сколько пройдет времени, прежде чем твоя снисходительная родственница начнет тревожиться?
Выходит, он тоже думает о скандале.
— Думаю, не раньше утра.
— И что тогда будет?
— Не имею представления. — Желая по возможности говорить правду, она добавила:
— Возможно, она не решится сразу обратиться к властям, но едва ли будет выжидать долго.
Он нежно поцеловал ее в лоб.
— Тогда нужно сделать все возможное, чтобы бежать до утра. Я собираюсь взобраться по скату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99