Кенна увидела сквозь щель в камнях, как Викторина начала плакать. Ее мачеха выглядела особенно жалко. У Кенны сжалось сердце, когда ее отец стал утешать жену, которая предала его в галерее, и направил пистолет на француза и Риса. Кенна боялась за него и за себя. Страх парализовал ее, мешая двигаться, мешая помочь отцу.
Опираясь на камень, Кенна с трудом поднялась на ноги и подошла ко входу во внутреннюю часть пещеры. Один из французов незаметно приблизился к отцу. Его пальцы сжали засунутый за пояс пистолет. Кенна заметила это движение, и у нее перехватило дыхание от страха. Она ждала, что предпримет отец, но он ничего не замечал. И тогда Кенна выступила из темноты, оказавшись на виду у лорда Данна, Викторины и Риса. Но ни Рис, ни Викторина не узнали ее. В отличие от отца Кенна поняла это сразу, потому что его глаза расширились от ужаса и он побледнел. В это мгновение оба француза обернулись на шум у них за спиной и, увидев Кенну, застыли на месте.
Их растерянность была недолгой — пока они не осознали, что она безоружна. Однако Кенна первой ринулась на защиту отца, стремительно прыгнув на мужчину, который стоял ближе к ней. Но другой француз разбил об пол фонарь, и пещера погрузилась в кромешную тьму. Раздались выстрелы, а крик Викторины перекрыл вопль Кенны, которой перебили нос.
Кенна проснулась в темноте, рядом с ней плескалась вода, и она сразу поняла, чту сейчас увидит. Ее рука еще не коснулась тела отца, когда она закричала…
Кенна рывком села в постели, чувствуя лихорадочное биение сердца. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, где она находится. Ее руки метнулись к простыням, но они были лишь чуть влажными. Она действительно кричала или ей это только приснилось? Бросив взгляд на окно, она увидела, что занавеси раздвинуты, но снаружи уже темно. В камине ярко горел огонь, отбрасывая пляшущие тени на стены комнаты. Около камина, опираясь на мраморную полку, вполоборота к ней стоял Ник, чей профиль казался почти черным на фоне оранжевых языков пламени. Его плечи были опущены, и он рассеянно потягивал вино.
Он выглядел очень усталым. Никогда раньше Кенна не задумывалась, как сильно ее кошмары угнетают брата, и сейчас ей пришло в голову, что они могли стать причиной его нежелания жениться. Она не хотела быть обузой для других людей, но, похоже, что, не желая того, ею стала. Кенна вспомнила, как Ник принял ее сторону против Риса, отказавшись принудить к замужеству, и ее сердце наполнилось любовью к брату.
— Ник? — Она протянула к нему руку. — Иди сюда. Посмотри сам, я все еще жива. — Он не шевельнулся и не ответил, и она, опустив руку, коснулась косы. — Я так устала от этих кошмаров, Ник. Спасибо, что пришел ко мне. — Кенна вытащила из волос ленточку и расплела косу. — Это был почти тот же самый сон, — задумчиво сказала она, вспоминая подробности.
— За исключением?..
Кенна улыбнулась:
— Ты так хорошо меня знаешь. На этот раз я вспомнила, как вошла в пещеру. Французы повернулись ко мне. Боже, как бы я хотела вспомнить их лица! Все случилось так быстро. Там была Викторина… и Рис… но они, казалось, меня не узнали. А папа узнал. — Ее улыбка растаяла. — Боюсь, именно поэтому он не стал стрелять. Ох, Ник. Может быть, я стала причиной всего, что случилось!
— Неправда! — Он шагнул к ней.
Кенна хотела запротестовать, но он уже стоял рядом с кроватью, и эти слова так и не слетели с ее губ.
— Рис?!
— Да, это я.
— Но я думала…
— Я знаю. Ты думала, что я — это Ник.
— Ты не стал меня в этом разубеждать!
— Я хотел послушать, что ты видишь во снах. Ты ведь прежде мне никогда о них не рассказывала.
Кенна натянула одеяло по самый нос.
— Я и сейчас не хочу обсуждать с тобой свои личные дела. Зачем ты пришел? Что тебе надо?
— Мне кажется, это очевидно, — неопределенно ответил он и замолчал.
Рис стоял, смотрел на Кенну и думал о том, как же она красива. Ему страстно хотелось иметь право сидеть рядом с ней, запустив пальцы в длинные золотисто-рыжие волосы, и целовать ее. Он жаждал почувствовать ладонью тяжесть ее грудей и прикоснуться губами к их соблазнительно затвердевшим вершинкам. А как легко вообразить себя рядом с ней в постели в эпилоге любовной игры. Ее голова на его плече, а любопытные пальчики ищут дорожку по его груди и животу. Когда они спустятся ниже, то она обнаружит, что он снова готов любить ее. Тело Риса мгновенно откликнулось на эти мысли. Он бы отдал полжизни, чтобы мечты стали реальностью, но сейчас рядом с ним сидела до смерти перепуганная девушка. Он тихо выругался.
Кенна отшатнулась, увидев гнев в глазах Риса. Его тело было напряжено, а на шее билась жилка. Ей отчаянно хотелось убежать, но одновременно ее почему-то тянуло к нему, и она не могла отвести глаз от его лица.
— Как мне убедить тебя? — Рис придвинул к себе плетеное кресло и, опустившись в него, сложил руки на коленях. — Я не причиню тебе вреда, Кенна.
Она уже открыла рот, чтобы возразить, но слова, которые прозвучали, были совершенно иными.
— Если бы ты мог не сердиться. Ты же всегда злишься на меня.
— Неужели? — Он улыбнулся. — Возможно, так оно и есть. Но подобное притягивает подобное — ты сама всегда гневаешься на меня.
— Это не гнев.
— Что же тогда? Нет, постой, не отвечай. Ты думаешь, что это ненависть. Я не знаю другого человека, кто бы пользовался ею как щитом. Поневоле задумаешься, что произойдет, когда ты поднимешь этот щит.
Кенна так и не придумала достойного ответа, поэтому вновь вернулась к вопросу о его пребывании в ее спальне:
— Я так и не поняла, зачем ты пришел сюда. Ник или Викторина знают, что ты здесь?
Рис откинулся в кресле, вытянув вперед свои длинные ноги. Ему доставило некоторое удовлетворение недовольство на лице Кенны.
— Нет. Все уже отправились спать. — Он увидел, как взгляд Кенны метнулся к часам на каминной полке. — Ты проспала ужин, который Викторина принесла прямо сюда, прежде чем отправилась к себе в спальню. Может быть, хочешь, чтобы я принес тебе поесть?
— Ты пришел сюда не для этого. — Кенна покачала головой.
— Нет. Я хотел поговорить о том, что сказал нам сегодня врач.
— И что?
— Николас и Викторина были крайне расстроены историей с мышьяком. — Он выжидательно посмотрел на нее, а когда она промолчала, продолжил: — Я слышал, что ты пообещала больше им не пользоваться?
— Да.
— Разумеется. — На губах Риса заиграла легкая улыбка. — Как легко давать подобные обещания! Ведь ты никогда и не употребляла это снадобье.
Кенна была слишком удивлена, чтобы все отрицать.
— Откуда ты знаешь?
— Оставь мне хоть немного здравого смысла, Кенна. Ты же никогда не была тщеславной. Сомневаюсь, что ты осознаешь в полной мере, насколько ты красива.
— Не дразни меня, — резко оборвала его Кенна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102