"Что же вы, сволочи, хотите, чтобы я привел в милицию да еще вооружил незнакомых, чужих людей?!"
- Легко тебе говорить, - махнул рукой Сабашвили, - ни забот, ни ума... На вот, прочти... Коллективное заявление... Проверь... Вызови девчонку... Поговори с ней...
Кукарача взял заявление.
"Начальнику Орджоникидзевской раймилиции г. Тбилиси т. Д. Сабашвили.
Жильцов дома No 137 по Кобулетскому подъему.
Коллективное заявление.
Сообщаем, что наша соседка Инга Лалиашвили ведет распутный образ жизни. Курит. Из ее комнаты в два-три-четыре часа ночи доносятся звон стаканов, похабные слова и песни. Она состоит в интимной связи с неоднократно судившимся неким Муртало (подлинные фамилия и имя неизвестны). Нам, конечно, неудобно, но интересы дела вынуждают повторить похабные слова и песни, которые мы слышим из этого гнезда разврата.
Слова: проститутка, падла, атанда, барыга, сука, шмон, хаза, мусор, дура (в смысле огнестрельного оружия) и т. д.
Песни: Гоп, стоп, Зоя...
Судья - сволочь, аферист,
Чтоб ты подавился!
За что срок мне припаял?
В чем я провинился?
и т. д.
Просим вас, пощадите если уж не нас, хотя бы наше будущее (в смысле детей), спасите от разврата и разложения".
Под заявлением стояло восемь подписей - одна из них красным карандашом. "Он и писал!" - подумал Кукарача и рассмеялся.
- Чего ржешь?
- Да так...
- Не вижу ничего смешного! Эта самая Инга мне известна. Путается она с одним подонком. Ты знаешь его - Муртало*. Да вот никак не удается взять его с поличным, хитер, мерзавец...
_______________
* М у р т а л о - воровская кличка. Дословно: подонок, грязный
человек.
- Разрешите идти, товарищ майор! - встал Кукарача.
- Иди... Ты тоже фрукт порядочный... - буркнул Сабашвили и уткнулся в бумаги.
Инга дежурила. Около двенадцати часов ночи в аптеку вошел среднего роста, ладно скроенный молодой мужчина с желтовато-землистым цветом и наглым, насмешливым выражением лица.
При первом же взгляде Инга прониклась антипатией к незнакомцу, однако, ничем не выдавая своего чувства, продолжала раскладывать пузырьки с лекарствами.
- Здравствуйте, девушка! - сказал незнакомец и оперся локтем на полочку перед окошком выдачи готовых лекарств.
- Здравствуйте! - ответила Инга, не поднимая головы.
- Можно вас на минутку? - улыбнулся посетитель.
- Слушаю! - Инга подошла к окошку.
- Ты одна?
- Нет. Заведующий здесь. И главный провизор, - солгала Инга.
- Позови обоих! - Это было сказано тоном приказа.
- Если вы желаете готовое лекарство, я его отпущу сама, а если у вас рецепт - оставьте, пожалуйста.
- Делай, что тебе говорят!
У Инги екнуло сердце. "И откуда его принесло на мою голову! подумала она. - Хоть бы зашел кто-нибудь! То отбоя нет от посетителей, а то никого".
Она посмотрела на дверь. Незнакомец проследил ее взгляд, подошел к двери и перевернул висевшую на ней белую картонную табличку.
- Вот так. "Аптека закрыта"! Шабаш! А теперь ступай за заведующим и провизором!
Инга направилась к кабинету. Незнакомец последовал за ней.
- Куда вы идете?
- Провожу тебя!
Они вошли в кабинет. Комната была пуста.
- Ну? Где же они? - спросил незнакомец, прищурив глаза.
- Ушли... Я и не заметила... - проговорила Инга дрогнувшим голосом и опустилась в кресло.
- Вот и отлично! Теперь ты полная хозяйка.
- Что вам нужно? Скажите, наконец! - Лоб Инги покрылся холодной испариной.
- Морфий! - отрубил незнакомец.
- Что вы? Откуда у меня морфий? Он в сейфе... Без заведующего... Зайдите завтра... - Инга с трудом ворочала пересохшим языком.
- Для морфия нет "завтра"! Или сейчас же, или... - Инга перехватила мутный взгляд незнакомца и поняла, что перед ней - убийца. - Я позвоню... Спрошу... - Она дрожащей рукой подняла телефонную трубку.
Незнакомец сделал шаг и извлек из кармана нож. Раздался щелчок, и из рукоятки ножа, словно змея, выскользнуло обоюдоострое лезвие. Вне себя от страха Инга хотела крикнуть, но не успела и пикнуть - незнакомец крепко зажал ей рот ладонью.
- Молчать! И не бойся! - Он одним взмахом ножа обрезал телефонный шнур.
- Ну? Где морфий?! Поторопись, девушка!
Словно во сне Инга подошла к стоявшему в глубине кабинета столу, открыла ящик, достала две ампулы с морфием и протянула их незнакомцу. Тот опустился в кресло, извлек из кармана коробку с двухграммовым шприцем, ловким движением отбил головки у ампул, наполнил шприц морфием, потом закатал рукав на левой руке и мастерски ввел иглу в вздувшуюся вену... Затем аккуратно уложил шприц в коробку, спрятал в карман, откинул голову назад и затих...
Расширенными от ужаса глазами взирала девушка на эту страшную процедуру. Несколько минут длилось в комнате молчание. Незнакомец не двигался. Вдруг он заерзал в кресле, открыл глаза и прошептал:
- Пришло...
Инга невольно взглянула на дверь, но там не было никого.
- Наконец-то... Пришло... - повторил незнакомец, и тут только Инга увидела в его глазах странную отрешенность, покой и наслаждение.
- Не желаете ли попробовать? - обратился незнакомец к Инге.
Она не отвечала. Оглушенная, ошарашенная всем происшедшим, наблюдала девушка изумительную перемену, происшедшую с человеком. А умиротворенный незнакомец продолжал:
- Вы не знаете, не представляете себе, что это такое... Хотите, прочитаю вам Гумилева? Или Есенина? Может, предпочитаете Галактиона? А вы испугались... Стоило ли нервничать из-за такого пустяка?..
Он медленно встал с кресла, достал из внутреннего кармана пачку тридцатирублевок, положил перед Ингой и направился к двери.
- Операция "Морфий" окончена. Можете спать спокойно. А меня вы не принимайте за морфиниста. Был морфинистом когда-то, признаюсь. Но потом покончил с этим. Теперь - так, изредка... Находит иногда такая дурь... Между прочим, я знаю вас. Зовут вас Инга, живете по Кобулетскому подъему, номер 137... Так вот, знайте, Инга: с сегодняшнего дня каждый ваш обидчик станет моим обидчиком, а мои обидчики... Они лежат на кладбище... - Он обернулся и пристально всмотрелся в Ингу. - Не двигайтесь. Вам бы в руки младенца, и были бы вы настоящей богоматерью... - И он покинул аптеку.
В любви Инге Муртало не объяснялся. Круглый год - зимой и летом каждое утро курдский парень Маратик приносил Инге от имени Муртало корзину свежих красных роз. В конце каждого месяца неизвестный безбородый, безусый мужчина приносил ей тысячу рублей.
- Калбатоно, Муртало шлет вам свой долг и извиняется за опоздание!
И, не дав Инге опомниться, таинственный посланец исчезал, как привидение.
Потом Инга стала замечать, что ребята квартала - постоянные ее поклонники - при встрече с ней улыбаются какой-то неестественной, неловкой улыбкой и проявляют к ней преувеличенное уважение.
Инга стала неприкосновенной королевой квартала. А Муртало не показывался.
Вместе с необъяснимым страхом Ингой овладело чувство подсознательной силы, гордости и тягостного ожидания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
- Легко тебе говорить, - махнул рукой Сабашвили, - ни забот, ни ума... На вот, прочти... Коллективное заявление... Проверь... Вызови девчонку... Поговори с ней...
Кукарача взял заявление.
"Начальнику Орджоникидзевской раймилиции г. Тбилиси т. Д. Сабашвили.
Жильцов дома No 137 по Кобулетскому подъему.
Коллективное заявление.
Сообщаем, что наша соседка Инга Лалиашвили ведет распутный образ жизни. Курит. Из ее комнаты в два-три-четыре часа ночи доносятся звон стаканов, похабные слова и песни. Она состоит в интимной связи с неоднократно судившимся неким Муртало (подлинные фамилия и имя неизвестны). Нам, конечно, неудобно, но интересы дела вынуждают повторить похабные слова и песни, которые мы слышим из этого гнезда разврата.
Слова: проститутка, падла, атанда, барыга, сука, шмон, хаза, мусор, дура (в смысле огнестрельного оружия) и т. д.
Песни: Гоп, стоп, Зоя...
Судья - сволочь, аферист,
Чтоб ты подавился!
За что срок мне припаял?
В чем я провинился?
и т. д.
Просим вас, пощадите если уж не нас, хотя бы наше будущее (в смысле детей), спасите от разврата и разложения".
Под заявлением стояло восемь подписей - одна из них красным карандашом. "Он и писал!" - подумал Кукарача и рассмеялся.
- Чего ржешь?
- Да так...
- Не вижу ничего смешного! Эта самая Инга мне известна. Путается она с одним подонком. Ты знаешь его - Муртало*. Да вот никак не удается взять его с поличным, хитер, мерзавец...
_______________
* М у р т а л о - воровская кличка. Дословно: подонок, грязный
человек.
- Разрешите идти, товарищ майор! - встал Кукарача.
- Иди... Ты тоже фрукт порядочный... - буркнул Сабашвили и уткнулся в бумаги.
Инга дежурила. Около двенадцати часов ночи в аптеку вошел среднего роста, ладно скроенный молодой мужчина с желтовато-землистым цветом и наглым, насмешливым выражением лица.
При первом же взгляде Инга прониклась антипатией к незнакомцу, однако, ничем не выдавая своего чувства, продолжала раскладывать пузырьки с лекарствами.
- Здравствуйте, девушка! - сказал незнакомец и оперся локтем на полочку перед окошком выдачи готовых лекарств.
- Здравствуйте! - ответила Инга, не поднимая головы.
- Можно вас на минутку? - улыбнулся посетитель.
- Слушаю! - Инга подошла к окошку.
- Ты одна?
- Нет. Заведующий здесь. И главный провизор, - солгала Инга.
- Позови обоих! - Это было сказано тоном приказа.
- Если вы желаете готовое лекарство, я его отпущу сама, а если у вас рецепт - оставьте, пожалуйста.
- Делай, что тебе говорят!
У Инги екнуло сердце. "И откуда его принесло на мою голову! подумала она. - Хоть бы зашел кто-нибудь! То отбоя нет от посетителей, а то никого".
Она посмотрела на дверь. Незнакомец проследил ее взгляд, подошел к двери и перевернул висевшую на ней белую картонную табличку.
- Вот так. "Аптека закрыта"! Шабаш! А теперь ступай за заведующим и провизором!
Инга направилась к кабинету. Незнакомец последовал за ней.
- Куда вы идете?
- Провожу тебя!
Они вошли в кабинет. Комната была пуста.
- Ну? Где же они? - спросил незнакомец, прищурив глаза.
- Ушли... Я и не заметила... - проговорила Инга дрогнувшим голосом и опустилась в кресло.
- Вот и отлично! Теперь ты полная хозяйка.
- Что вам нужно? Скажите, наконец! - Лоб Инги покрылся холодной испариной.
- Морфий! - отрубил незнакомец.
- Что вы? Откуда у меня морфий? Он в сейфе... Без заведующего... Зайдите завтра... - Инга с трудом ворочала пересохшим языком.
- Для морфия нет "завтра"! Или сейчас же, или... - Инга перехватила мутный взгляд незнакомца и поняла, что перед ней - убийца. - Я позвоню... Спрошу... - Она дрожащей рукой подняла телефонную трубку.
Незнакомец сделал шаг и извлек из кармана нож. Раздался щелчок, и из рукоятки ножа, словно змея, выскользнуло обоюдоострое лезвие. Вне себя от страха Инга хотела крикнуть, но не успела и пикнуть - незнакомец крепко зажал ей рот ладонью.
- Молчать! И не бойся! - Он одним взмахом ножа обрезал телефонный шнур.
- Ну? Где морфий?! Поторопись, девушка!
Словно во сне Инга подошла к стоявшему в глубине кабинета столу, открыла ящик, достала две ампулы с морфием и протянула их незнакомцу. Тот опустился в кресло, извлек из кармана коробку с двухграммовым шприцем, ловким движением отбил головки у ампул, наполнил шприц морфием, потом закатал рукав на левой руке и мастерски ввел иглу в вздувшуюся вену... Затем аккуратно уложил шприц в коробку, спрятал в карман, откинул голову назад и затих...
Расширенными от ужаса глазами взирала девушка на эту страшную процедуру. Несколько минут длилось в комнате молчание. Незнакомец не двигался. Вдруг он заерзал в кресле, открыл глаза и прошептал:
- Пришло...
Инга невольно взглянула на дверь, но там не было никого.
- Наконец-то... Пришло... - повторил незнакомец, и тут только Инга увидела в его глазах странную отрешенность, покой и наслаждение.
- Не желаете ли попробовать? - обратился незнакомец к Инге.
Она не отвечала. Оглушенная, ошарашенная всем происшедшим, наблюдала девушка изумительную перемену, происшедшую с человеком. А умиротворенный незнакомец продолжал:
- Вы не знаете, не представляете себе, что это такое... Хотите, прочитаю вам Гумилева? Или Есенина? Может, предпочитаете Галактиона? А вы испугались... Стоило ли нервничать из-за такого пустяка?..
Он медленно встал с кресла, достал из внутреннего кармана пачку тридцатирублевок, положил перед Ингой и направился к двери.
- Операция "Морфий" окончена. Можете спать спокойно. А меня вы не принимайте за морфиниста. Был морфинистом когда-то, признаюсь. Но потом покончил с этим. Теперь - так, изредка... Находит иногда такая дурь... Между прочим, я знаю вас. Зовут вас Инга, живете по Кобулетскому подъему, номер 137... Так вот, знайте, Инга: с сегодняшнего дня каждый ваш обидчик станет моим обидчиком, а мои обидчики... Они лежат на кладбище... - Он обернулся и пристально всмотрелся в Ингу. - Не двигайтесь. Вам бы в руки младенца, и были бы вы настоящей богоматерью... - И он покинул аптеку.
В любви Инге Муртало не объяснялся. Круглый год - зимой и летом каждое утро курдский парень Маратик приносил Инге от имени Муртало корзину свежих красных роз. В конце каждого месяца неизвестный безбородый, безусый мужчина приносил ей тысячу рублей.
- Калбатоно, Муртало шлет вам свой долг и извиняется за опоздание!
И, не дав Инге опомниться, таинственный посланец исчезал, как привидение.
Потом Инга стала замечать, что ребята квартала - постоянные ее поклонники - при встрече с ней улыбаются какой-то неестественной, неловкой улыбкой и проявляют к ней преувеличенное уважение.
Инга стала неприкосновенной королевой квартала. А Муртало не показывался.
Вместе с необъяснимым страхом Ингой овладело чувство подсознательной силы, гордости и тягостного ожидания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16