Она потянулась за бокалом, но Слоан отнял его и вновь взглянул на Сабрину так, что ее тело охватило пламя.
— Когда-то я был не прочь посмотреть, как ты хлещешь виски, но время теперь неподходящее… Увы, дорогая, теперь тебе придется отказаться от спиртного. Слишком уж часто ты топишь в нем рассудок.
— Почему ты так жесток ко мне! Темные глаза Слоана посерьезнели.
— Спиртное вредит женщинам, которые ждут детей, я не раз слышал об этом.
— От кого? От женщин сиу? Он приподнял бровь.
— Да, — просто ответил он.
Сабрина уставилась на свои руки — пальцы еще дрожали. Как все нелепо! И встретились они со Слоаном при страшных, отвратительных обстоятельствах…
Может быть, она и вправду боялась. Боялась ночи, проведенной с ним, его силы, чувств, которые он возбуждал в ней. Но самое главное — он служил в кавалерии США и вместе с тем был индейцем сиу, он был невероятно опасен, брал все, что только хотел, требовал, что считал нужным.
Она закрыла глаза, приложив ладонь ко лбу.
— Сейчас я не в силах говорить об этом…
Смех Слоана привел ее в ярость. Сабрина села, воззрившись на него.
— Имей в виду, сейчас я чем-нибудь запущу в тебя! — раздраженно предупредила она.
— Из тебя и вправду получится настоящая красотка с юга, но не могу представить тебя в истерике.
— В истерике?! Да знаешь ли ты, сколько мне пришлось торчать в склепе?
Он посерьезнел.
— Ты права. Похоже, у тебя талант нарываться на неприятности.
— На эту неприятность я не напрашивалась…
— Ты, насколько мне помнится, одна бродила по кладбищу среди ночи?
Он вновь сумел поставить ее в глупое положение.
— Я услышала детский плач, — попыталась защититься Сабрина.
— Это меня и утешает — из тебя получится отличная мать.
Сабрина снова уставилась на свои ладони.
— Слоан, я хочу, чтобы ты знал: передо мной у тебя нет никаких обязательств, — объяснила она, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Я ни в чем не обвиняю тебя…
— Не обвиняешь? — переспросил он, высоко подняв бровь. — Поскольку с тех пор как мы познакомились, ты не сказала мне ни единого правдивого слова, едва ли у тебя есть право винить меня.
Сабрина стиснула зубы, стараясь обуздать ярость.
— Ты ничего мне не должен!
— А ты мне — должна, — мягко возразил он. — Я знаю, что тебе необходимо заснуть, и ты заснешь — после того, как выслушаешь меня. Я не брошу на произвол судьбы своего ребенка, несмотря на то что ты хотела бежать от меня, отправившись сюда.
— Это неправда! — воскликнула Сабрина, но тут же поняла, что Слоан ей не поверит.
— Нет, Сабрина, я не позволю тебе подвергать свою жизнь опасности в попытке избавиться от ребенка индейской крови.
Сабрина задохнулась и воззрилась на него в неукротимом бешенстве.
— Ублюдок! Ничего подобного я и не собиралась делать!
— С точки зрения белого человека, я и вправду индеец, несмотря на то что еще мой дед воевал на стороне американцев. Возможно, ты будешь считать, что вышла замуж за ублюдка, но ты ошибаешься.
— Я…
Она осеклась и задрожала, взволнованная не только появлением Слоана, но и тем, что он все знал и понимал. И она больше не могла отрицать того, что с ней произошло, не замечать жизнь, пустившую корни в ее чреве.
Вероятно, вначале она действительно хотела избавиться от ребенка, но, вспомнив, что Слоан наполовину сиу, испугалась. Она мечтала об избавлении до тех пор, пока чуть не погибла сама, и росток жизни в ней заслонил весь остальной мир. Но больше всего ее тревожило не происхождение Слоана, а его способность не только приводить ее в ярость, но и возбуждать.
— Слоан, тебе незачем жениться на мне. Я не хочу выходить за тебя замуж.
— Ты намерена отдать ребенка мне?
Одного взгляда в глубину карих глаз хватило Сабрине, чтобы понять: это не пустая угроза.
— Нет! Ты не отнимешь моего ребенка!
— Прежде всего он мой.
Сабрина облизнула губы и решила прибегнуть к новой тактике.
— Откуда тебе знать? Может, ты был…
— И тем не менее я знаю.
Убежденность Слоана ошеломила Сабрину. Пока она молчала, Слоан направился к двери, прислонился к ней спиной, съехал на пол и надвинул шляпу с пером на глаза.
— Слоан, что ты делаешь? — перепуганно воскликнула Сабрина. — Прошу тебя, уходи! Я… не хочу за тебя замуж. И не выйду!
Он приподнял шляпу.
— Ты не хочешь замуж за меня? Или за дикаря? — невозмутимо спросил он.
— Я… — начала она и осеклась, ибо ее зять был метисом, но женился на ее сестре.
Сабрина не могла не испытывать странных чувств по отношению к индейцам и была не в силах прогнать страх. Слоан — один из них. Несмотря на обаяние, в нем таился огонь. Его привлекательность была… красотой дикаря. Красотой, способной соблазнить любую женщину. Он вел жизнь, о которой Сабрина не могла даже помыслить. Она была для него игрушкой, развлечением и вместе с тем часто вызывала у него гнев. И он желал ее… Но никогда не смог бы полюбить.
— Я… не могу… — начала она.
— Договаривай.
— Я не могу…
— Выйти замуж за дикаря? — подсказал он.
Щеки Сабрины вспыхнули. Только биение жилки на горле выдавало его гнев. Он проговорил ровным голосом:
— В сущности, с разговором о браке пока можно подождать.
— Значит, ты… уйдешь?
Он улыбнулся, насмешливо скривив губы.
— Я возьму на себя обязанности охранника — тебе понадобится охрана на случай, если вновь появятся люди в плащах.
Сабрина задохнулась, но с удивлением поняла: ей и вправду будет спокойнее спать, если Слоан останется здесь, под дверью.
— Прошу прощения, Сабрина, но обстоятельства сложились так, что тебе придется выйти замуж за дикаря. За меня.
— Слоан, ты не заставишь меня стать твоей женой, если я этого не захочу, — в отчаянии прошептала она.
Минуту он молчал, затем снова надвинул шляпу на глаза.
— Значит, придется сделать так, чтобы ты этого захотела.
Несмотря на страх, жар прокатился по ее телу. Она вполне могла бы заснуть, но провела без сна долгие часы, остро сознавая его близость.
Фергюс Эндерсон, по своему обыкновению перебравший виски, похрапывал под боком у жены, когда неожиданно и грубо его разбудил звук сорванной с петель хлипкой двери хижины. Ферпос застонал, считая, что кто-то из сыновей во хмелю забыл: дверь в этом доме не запирают.
В своей провонявшей потом рубашке Ферпос сел, почесал заросший щетиной подбородок и рявкнул:
— Кто это сделал? Я вышибу дух из мерзавца, я…
Он прервал угрозу, вдруг заметив массивную фигуру, заполнившую дверной проем. Холодный ноябрьский ветер ворвался в дом и пронесся через гостиную в спальню, где расположился Фергюс.
Незнакомец вошел. Фергюс вытаращил глаза.
— Не может быть! — прохрипел он. Но он ошибался.
— Папа, что там?
Просыпались дети. Мэри и Хэмел выползли из-под одеял на тюфяках, лежащих на полу гостиной;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91