графиня ночь напролет пыталась развеселить принца. «Порадуй тело
— возрадуется душа», — говорила она.
Сегодня пятьдесят пять дней как они покинули Рамо, а Виндакс до сих пор жив. Дикие орлы — по пути им повстречалось несколько стай — избегали столкновений с такими большими группами людей. Что касается разбойников, если они замышляли нападение, принятые Тенью меры предосторожности разрушали их планы.
Сэлд вразвалочку подошел к часовому:
— Ясного неба, солдатик.
— Ясного неба. Тень.
Солдаты дивились на него — никак не могли привыкнуть, что простолюдин, которому даже не полагалось отдавать честь, командует вице-вице-вице-маршалом.
Острый Коготь и Ледяная Молния вдруг перестали обнюхиваться. Сэлд посмотрел вдаль — на горную цепь направо от Вайнока — и ничего не увидел, кроме унылых скал, поросших редким кустарником.
— Похоже, к нам гости, — сказал он.
Солдат взглянул в ту же сторону, протер глаза:
— Я ничего не вижу, Тень.
— Я тоже. Надо пойти предупредить остальных. Освободи место на случай, если у них есть парные птицы.
Пряча улыбку, Сэлд заспешил к лестнице. Все орлы разом уставились в правую сторону, их гребни трепетали от возбуждения.
Они-то определенно что-то увидели — и действительно, пора бы прийти ответу из Найнэр-Фона.
Часовой недоуменно таращил глаза.
Вскоре у орлиного гнезда собралась свита принца — все продрогшие, помятые, с заспанными глазами и — исключая четырех дам — небритые. Пахло горящим деревом и жареным мясом. Сэлду опротивела козлятина, он и подумать о ней не мог без отвращения, и поэтому с удовольствием отметил, что среди вновь прибывших орлов две птицы — парные. Герцог не поскупился и прислал какую-то снедь.
Как правило, самка послушно следует за самцом, не доставляя наезднику никаких хлопот, но посадить пару на насест задача не из легких. И на сей раз это удалось лишь после нескольких неудачных попыток. Сэлд сам себя похвалил за предусмотрительность: не зря он приказал солдатам освободить побольше места. Несвязанную пару безопасно сажать только между двумя другими птицами, причем они обе должны быть в колпачках. Самки покружились в воздухе, сердясь, что нельзя усесться рядом с самцами, и наконец устроились как можно ближе к ним.
Пять орлов, три человека. Главным был всадник на породистом серебристом орле; наверное, сам герцог, решил Сэлд. Предположение его подтвердилось: Элоса поспешила обнять его.
Герцогу следовало бы лишь слегка приголубить дочь, а затем нежно отстранить ее и подойти к принцу. Учитывая же выходку Элосы, он вполне бы мог в справедливом отцовском негодовании так ей наподдать, что девчонка летела бы без остановки аж до Аллэбана. Вместо этого он прижал ее к груди и не отпускал несколько минут, утешая словно малого ребенка. Или они согласовывали свои версии? Виндаксу пришлось подождать, и Сэлд заметил, что шея принца стала багрово-красной.
Потом герцог оторвался от Элосы, снял шлем и очки и направился к принцу. Зрители застыли, не смея шелохнуться, как древние скалы Рэнда. Перед ними, утомленный полетом, в пропыленном комбинезоне, стоял Альво, герцог Фонский, властитель Рэнда, герой битвы при Аллэбане, первый вельможа государства — и, возможно, изменник, соблазнивший жену своего повелителя.
Судьба зло подшутила над ними, подумал Принц Тень. Такое сходство между братьями, между отцом и сыном, тем более между кузенами встречается нечасто. Обычно оно еле уловимо, совпадают лишь какие-то черты, манеры. Герцог, искусный и отважный летун, был в отличной для своих преклонных лет форме, его атлетическая фигура хорошо сохранилась. Перед Сэлдом был человек с лицом и телом наследного принца Виндакса. Конечно, кое-какие отличия есть: морщины на лбу, мешки под глазами, конечно, герцогу недостает юной свежести, неутомимости принца. Но в остальном — как две капли воды. Крючковатый нос, густые брови, темные глаза. Изумительное сходство — мудрено поверить, что тут дело в каком-то дальнем-предальнем родстве.
Никогда Сэлду не доводилось видеть, чтобы сын настолько походил на отца. А Джэркадон — копия короля. Похоже, у королевы Мэйалы есть странная особенность — ничто из ее собственной внешности не передается сыновьям. Сэлд поймал себя на мысли, что теперь не сомневается, чей сын Виндакс.
— Ваше высочество, — потупившись, выговорила Элоса, — имею честь представить вам своего отца, его светлость герцога Фонского.
Мужчина поклонились друг другу. Вообще-то, поскольку они так или иначе состояли в родстве, им надлежало обняться, но и тот, и другой, казалось, приросли к полу. На белых как бумага щеках герцога выступили красные пятна, лицо окаменело. Виндакс стоял вполоборота к Тени, но и он наверняка выглядел не лучше.
— Счастлив встретиться с вами, родич, — выдавил принц.
Герцог перевел дыхание и отбарабанил соответствующие случаю приветствия. Виндакс столь же невыразительно ответил. Они не смели взглянуть друг на друга.
Затем Виндакс немного встряхнулся, взял себя в руки и представил герцогу придворных.
Герцог, принц и его Тень втроем собрались в крошечной спальне. Изумление Виндакса сменилось гневом, он весь трясся от злости; к старшему же и умудренному опыту собеседнику вернулось хладнокровие: герцог держался вполне непринужденно.
— Глубоко сожалею об этом недоразумении, ваше высочество, — говорил он.
— Моя жена и сэр Укэррес действительно говорили с Элосой, но они лишь предупреждали ее, что следует соблюдать осторожность. В округе и правда не очень спокойно, но ни о каком заговоре или предательстве не может быть и речи. В голове молоденьких девушек порой рождаются странные, романтические фантазии.
У Виндакса опять покраснела шея: насквозь лживая речь герцога не понравилась ему. Он ни слова не ответил.
Герцог приветливо улыбнулся:
— Надеюсь, ваши родители, их королевские величества, в добром здравии? Королева Мэйала? Много лет прошло с тех пор, как я простился с ней в Горре, давно уже ее сияющая красота не озаряла мое скромное жилище.
Отрицай же, отрицай!
— Она неважно себя чувствовала в последнее время, — сказал Виндакс. — Полагаю, ее расстроило мое решение отправиться в это путешествие. Наверное, матушка подумала, что кое-что в Найнэр-Фоне будет мне не совсем ясно.
Герцог не обратил внимания на шпильку принца. Кстати, Альво говорил грубоватым, как и подобает сельскому жителю, голосом; жизнь на Рамо среди дворцовой роскоши смягчила голос Виндакса — но это были разные варианты одного голоса.
— А его величество?
— Спасибо, когда мы уезжали, он чувствовал себя превосходно. Вы с отцом никогда не встречались?
— Нет, не имел такой чести.
Очевидно, тут следовало передать герцогу Фонскому приглашение ко двору, но Виндакс вдруг взорвался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— возрадуется душа», — говорила она.
Сегодня пятьдесят пять дней как они покинули Рамо, а Виндакс до сих пор жив. Дикие орлы — по пути им повстречалось несколько стай — избегали столкновений с такими большими группами людей. Что касается разбойников, если они замышляли нападение, принятые Тенью меры предосторожности разрушали их планы.
Сэлд вразвалочку подошел к часовому:
— Ясного неба, солдатик.
— Ясного неба. Тень.
Солдаты дивились на него — никак не могли привыкнуть, что простолюдин, которому даже не полагалось отдавать честь, командует вице-вице-вице-маршалом.
Острый Коготь и Ледяная Молния вдруг перестали обнюхиваться. Сэлд посмотрел вдаль — на горную цепь направо от Вайнока — и ничего не увидел, кроме унылых скал, поросших редким кустарником.
— Похоже, к нам гости, — сказал он.
Солдат взглянул в ту же сторону, протер глаза:
— Я ничего не вижу, Тень.
— Я тоже. Надо пойти предупредить остальных. Освободи место на случай, если у них есть парные птицы.
Пряча улыбку, Сэлд заспешил к лестнице. Все орлы разом уставились в правую сторону, их гребни трепетали от возбуждения.
Они-то определенно что-то увидели — и действительно, пора бы прийти ответу из Найнэр-Фона.
Часовой недоуменно таращил глаза.
Вскоре у орлиного гнезда собралась свита принца — все продрогшие, помятые, с заспанными глазами и — исключая четырех дам — небритые. Пахло горящим деревом и жареным мясом. Сэлду опротивела козлятина, он и подумать о ней не мог без отвращения, и поэтому с удовольствием отметил, что среди вновь прибывших орлов две птицы — парные. Герцог не поскупился и прислал какую-то снедь.
Как правило, самка послушно следует за самцом, не доставляя наезднику никаких хлопот, но посадить пару на насест задача не из легких. И на сей раз это удалось лишь после нескольких неудачных попыток. Сэлд сам себя похвалил за предусмотрительность: не зря он приказал солдатам освободить побольше места. Несвязанную пару безопасно сажать только между двумя другими птицами, причем они обе должны быть в колпачках. Самки покружились в воздухе, сердясь, что нельзя усесться рядом с самцами, и наконец устроились как можно ближе к ним.
Пять орлов, три человека. Главным был всадник на породистом серебристом орле; наверное, сам герцог, решил Сэлд. Предположение его подтвердилось: Элоса поспешила обнять его.
Герцогу следовало бы лишь слегка приголубить дочь, а затем нежно отстранить ее и подойти к принцу. Учитывая же выходку Элосы, он вполне бы мог в справедливом отцовском негодовании так ей наподдать, что девчонка летела бы без остановки аж до Аллэбана. Вместо этого он прижал ее к груди и не отпускал несколько минут, утешая словно малого ребенка. Или они согласовывали свои версии? Виндаксу пришлось подождать, и Сэлд заметил, что шея принца стала багрово-красной.
Потом герцог оторвался от Элосы, снял шлем и очки и направился к принцу. Зрители застыли, не смея шелохнуться, как древние скалы Рэнда. Перед ними, утомленный полетом, в пропыленном комбинезоне, стоял Альво, герцог Фонский, властитель Рэнда, герой битвы при Аллэбане, первый вельможа государства — и, возможно, изменник, соблазнивший жену своего повелителя.
Судьба зло подшутила над ними, подумал Принц Тень. Такое сходство между братьями, между отцом и сыном, тем более между кузенами встречается нечасто. Обычно оно еле уловимо, совпадают лишь какие-то черты, манеры. Герцог, искусный и отважный летун, был в отличной для своих преклонных лет форме, его атлетическая фигура хорошо сохранилась. Перед Сэлдом был человек с лицом и телом наследного принца Виндакса. Конечно, кое-какие отличия есть: морщины на лбу, мешки под глазами, конечно, герцогу недостает юной свежести, неутомимости принца. Но в остальном — как две капли воды. Крючковатый нос, густые брови, темные глаза. Изумительное сходство — мудрено поверить, что тут дело в каком-то дальнем-предальнем родстве.
Никогда Сэлду не доводилось видеть, чтобы сын настолько походил на отца. А Джэркадон — копия короля. Похоже, у королевы Мэйалы есть странная особенность — ничто из ее собственной внешности не передается сыновьям. Сэлд поймал себя на мысли, что теперь не сомневается, чей сын Виндакс.
— Ваше высочество, — потупившись, выговорила Элоса, — имею честь представить вам своего отца, его светлость герцога Фонского.
Мужчина поклонились друг другу. Вообще-то, поскольку они так или иначе состояли в родстве, им надлежало обняться, но и тот, и другой, казалось, приросли к полу. На белых как бумага щеках герцога выступили красные пятна, лицо окаменело. Виндакс стоял вполоборота к Тени, но и он наверняка выглядел не лучше.
— Счастлив встретиться с вами, родич, — выдавил принц.
Герцог перевел дыхание и отбарабанил соответствующие случаю приветствия. Виндакс столь же невыразительно ответил. Они не смели взглянуть друг на друга.
Затем Виндакс немного встряхнулся, взял себя в руки и представил герцогу придворных.
Герцог, принц и его Тень втроем собрались в крошечной спальне. Изумление Виндакса сменилось гневом, он весь трясся от злости; к старшему же и умудренному опыту собеседнику вернулось хладнокровие: герцог держался вполне непринужденно.
— Глубоко сожалею об этом недоразумении, ваше высочество, — говорил он.
— Моя жена и сэр Укэррес действительно говорили с Элосой, но они лишь предупреждали ее, что следует соблюдать осторожность. В округе и правда не очень спокойно, но ни о каком заговоре или предательстве не может быть и речи. В голове молоденьких девушек порой рождаются странные, романтические фантазии.
У Виндакса опять покраснела шея: насквозь лживая речь герцога не понравилась ему. Он ни слова не ответил.
Герцог приветливо улыбнулся:
— Надеюсь, ваши родители, их королевские величества, в добром здравии? Королева Мэйала? Много лет прошло с тех пор, как я простился с ней в Горре, давно уже ее сияющая красота не озаряла мое скромное жилище.
Отрицай же, отрицай!
— Она неважно себя чувствовала в последнее время, — сказал Виндакс. — Полагаю, ее расстроило мое решение отправиться в это путешествие. Наверное, матушка подумала, что кое-что в Найнэр-Фоне будет мне не совсем ясно.
Герцог не обратил внимания на шпильку принца. Кстати, Альво говорил грубоватым, как и подобает сельскому жителю, голосом; жизнь на Рамо среди дворцовой роскоши смягчила голос Виндакса — но это были разные варианты одного голоса.
— А его величество?
— Спасибо, когда мы уезжали, он чувствовал себя превосходно. Вы с отцом никогда не встречались?
— Нет, не имел такой чести.
Очевидно, тут следовало передать герцогу Фонскому приглашение ко двору, но Виндакс вдруг взорвался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72