Раздобыть человеческий череп оказалось непросто. После долгих поисков Мод купила его в одном театре.
– Твоя мысль снять Гамлета в полурасстегнутой рубашке была просто гениальна, – сказала Амелия.
Мод скромно улыбнулась, глядя на фотографию.
– Это было своего рода озарение.
Амелия перевела взгляд на соседний портрет, где был изображен еще один молодой человек потрясающей красоты, облаченный, в старинное итальянское платье. Раздобыть череп было довольно трудно, но далеко не так сложно, как старинный итальянский костюм. Правда, усердие зрителей было вознаграждено. Кто бы мог подумать, что мужчина в таком одеянии будет пользоваться успехом у дам?
– Будем надеяться, что нашего Цезаря будет ждать такой же успех, как Гамлета, – сказала Амелия. – Но боюсь, такого успеха, как с Ромео, мы уже не добьемся.
– Эта фотография до сих пор прекрасно продается, – согласилась Мод. – Только на прошлой неделе я продала двадцать штук. Придется напечатать еще несколько.
– В конце концов, это же Ромео!
– Кстати, – сказала Мод, заходя за прилавок, – один джентльмен спрашивал меня, не могла бы миссис Джонс сделать портрет его подруги. Я назначила ему время на завтра. Все подробности записаны в учетной книге.
– Спасибо, Мод. А как зовут этого джентльмена?
– Лорд Акленд, – ответила Мод. – Он хочет, чтобы миссис Джонс сфотографировала миссис Розалинду Флеминг.
Глава 22
– Вы, наверное, были потрясены, когда узнали, что ваш муж жив, миссис Джонс? – понимающе улыбнулась Розалинда Флеминг. – Трудно представить себе такое. Что чувствует человек, чей погибший родственник неожиданно восстает из могилы?
– Это произвело на меня большое впечатление. – Венеция слегка подвинула статуэтку на столе и вернулась к камере. – Но в жизни, к сожалению, возникает много неприятных мелочей, с которыми приходится мириться. Вы не находите?
Возникла небольшая пауза.
– Неприятные мелочи, вы говорите? – удивленно пробормотала Розалинда.
Амелия, стоявшая за спиной у Розалинды с ярким белым зонтиком, сделала быстрый предупредительный жест.
Венеция поняла намек. Конечно, кому-то могло показаться странным, что воскрешение супруга отнесено в разряд «неприятных мелочей». Венеция решила впредь быть более осторожной в выражениях.
При общении с клиентами то и дело возникали разного рода сложности. Интересно, как можно поддерживать непринужденный разговор со своей моделью, когда постоянно приходится настраивать аппарат? Однако это уже давно стало неотъемлемой частью съемочного процесса. Если фотограф не разговаривал с клиентами, они становились беспокойными и напряженными.
Господи, за что такие мучения?
Можно подумать, у нее было мало проблем сегодня утром, когда она работала за пределами своей студии с прозрачными стенами!
Розалинда ясно дала понять, что перспектива получить собственный портрет ее мало прельщала. Она сказала, что это была идея лорда Акленда, а она просто согласилась, чтобы сделать ему приятное.
Тем не менее, как и все модели старше пяти лет, с которыми Венеции приходилось работать, эта женщина обладала изрядной долей тщеславия, поэтому хотела выглядеть на фотографии как можно лучше. Именно она настояла на съемке у себя дома так как хотела быть в окружении своих самых ценных вещей.
Темно-синее вечернее платье, которое она выбрала для съемки, было сшито по последней моде, очень французское и с очень глубоким вырезом. Драгоценностей было надето на целое состояние. Бриллианты висели на шее, блестели в ушах, переливались на волосах.
Розалинда тщательно выбирала даже стул, на котором будет сидеть. Это было позолоченное кресло, сильно напоминавшее королевский трон.
Комната с высоким потолком была такой же роскошной и элегантной, как и сама Розалинда. Повсюду стояли античные вазы и статуи на мраморных пьедесталах. Бордовые бархатные портьеры, подхваченные золотыми шнурами, стекали на пушистый ковер.
Два часа назад Гейбриел с Эдвардом погрузили в наемный экипаж все необходимое оборудование: фотоаппарат, пластины, треногу, зонтики и светоотражающие экраны. Когда экипаж выехал на улицу, Венеция оглянулась. Гейбриел стоял на крыльце и смотрел ей вслед с весьма довольным видом.
Он, конечно, радовался, что Венеция была занята работой сегодня утром, так как мог спокойно заняться своим расследованием, не беспокоясь о том, где она и что делает. Гейбриел по-прежнему сердился на нее за вчерашний визит к Бертону.
Съемка в доме у клиента всегда сопровождалась определенными трудностями. К счастью, у Розалинды оказалась большая, хорошо освещенная библиотека, но все равно требовалось много времени для установки правильного света. Розалинда начала уже терять терпение. Беседа перетекла на личные темы.
Венеция начала подозревать, что Розалинда специально подначивает ее, чтобы развеять скуку.
– Можете не стесняться в выражениях, миссис Джонс, – хрипло рассмеялась Розалинда. – Я сама была однажды замужем. Знаете, быть вдовой мне нравится куда больше, чем женой.
Не зная, что ответить, Венеция перевела разговор в более безопасное русло.
– Не могли бы вы сдвинуть правую руку чуть-чуть левее? Да, вот так. Амелия, подвинь зонтик поближе к миссис Флеминг. Мне нужно побольше света слева от лица, чтобы подчеркнуть ее элегантный профиль.
«Лесть никогда не повредит», – решила Венеция.
– Так достаточно? – спросила Амелия, наклонив зонтик.
– Так гораздо лучше, спасибо, – отозвалась Венеция. Она снова посмотрела в видоискатель, на мгновение сконцентрировалась, как это делала всегда перед снимком.
Свет и тень поменялись местами. Вспыхнула насыщенная эмоциями аура Розалинды Флеминг.
Венеция неожиданно осознала, что дама вовсе не мучается от нетерпения. Ее снедает гнев.
Надо поскорее заканчивать процесс.
– Замрите, пожалуйста, миссис Флеминг, – скомандовала Венеция.
Готово. Внутреннее чутье подсказывало ей, что нужно как можно скорее убираться из этого дома, но профессионализм удерживал на месте.
– Лучше сделать второй снимок, если вы сможете посидеть так еще немного, миссис Флеминг.
– Как скажете.
Венеция вытащила из фотоаппарата засвеченную пластину, вставила новую и сделала второй снимок.
– Отлично, – облегченно проговорила она. – Думаю, фотографии вам понравятся.
– Когда они будут готовы? – без особого энтузиазма спросила Розалинда.
– Я сейчас очень занята. Думаю, к началу следующей недели снимки будут уже готовы.
– Я пришлю за ними кого-нибудь из слуг, – сказала Розалинда.
Венеция кивнула Амелии. Та явно почувствовала нарастающее напряжение и начала складывать зонтики, зеркала, светоотражающие экраны.
– Я попрошу лакея помочь вам со сборами, – сказала Розалинда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Твоя мысль снять Гамлета в полурасстегнутой рубашке была просто гениальна, – сказала Амелия.
Мод скромно улыбнулась, глядя на фотографию.
– Это было своего рода озарение.
Амелия перевела взгляд на соседний портрет, где был изображен еще один молодой человек потрясающей красоты, облаченный, в старинное итальянское платье. Раздобыть череп было довольно трудно, но далеко не так сложно, как старинный итальянский костюм. Правда, усердие зрителей было вознаграждено. Кто бы мог подумать, что мужчина в таком одеянии будет пользоваться успехом у дам?
– Будем надеяться, что нашего Цезаря будет ждать такой же успех, как Гамлета, – сказала Амелия. – Но боюсь, такого успеха, как с Ромео, мы уже не добьемся.
– Эта фотография до сих пор прекрасно продается, – согласилась Мод. – Только на прошлой неделе я продала двадцать штук. Придется напечатать еще несколько.
– В конце концов, это же Ромео!
– Кстати, – сказала Мод, заходя за прилавок, – один джентльмен спрашивал меня, не могла бы миссис Джонс сделать портрет его подруги. Я назначила ему время на завтра. Все подробности записаны в учетной книге.
– Спасибо, Мод. А как зовут этого джентльмена?
– Лорд Акленд, – ответила Мод. – Он хочет, чтобы миссис Джонс сфотографировала миссис Розалинду Флеминг.
Глава 22
– Вы, наверное, были потрясены, когда узнали, что ваш муж жив, миссис Джонс? – понимающе улыбнулась Розалинда Флеминг. – Трудно представить себе такое. Что чувствует человек, чей погибший родственник неожиданно восстает из могилы?
– Это произвело на меня большое впечатление. – Венеция слегка подвинула статуэтку на столе и вернулась к камере. – Но в жизни, к сожалению, возникает много неприятных мелочей, с которыми приходится мириться. Вы не находите?
Возникла небольшая пауза.
– Неприятные мелочи, вы говорите? – удивленно пробормотала Розалинда.
Амелия, стоявшая за спиной у Розалинды с ярким белым зонтиком, сделала быстрый предупредительный жест.
Венеция поняла намек. Конечно, кому-то могло показаться странным, что воскрешение супруга отнесено в разряд «неприятных мелочей». Венеция решила впредь быть более осторожной в выражениях.
При общении с клиентами то и дело возникали разного рода сложности. Интересно, как можно поддерживать непринужденный разговор со своей моделью, когда постоянно приходится настраивать аппарат? Однако это уже давно стало неотъемлемой частью съемочного процесса. Если фотограф не разговаривал с клиентами, они становились беспокойными и напряженными.
Господи, за что такие мучения?
Можно подумать, у нее было мало проблем сегодня утром, когда она работала за пределами своей студии с прозрачными стенами!
Розалинда ясно дала понять, что перспектива получить собственный портрет ее мало прельщала. Она сказала, что это была идея лорда Акленда, а она просто согласилась, чтобы сделать ему приятное.
Тем не менее, как и все модели старше пяти лет, с которыми Венеции приходилось работать, эта женщина обладала изрядной долей тщеславия, поэтому хотела выглядеть на фотографии как можно лучше. Именно она настояла на съемке у себя дома так как хотела быть в окружении своих самых ценных вещей.
Темно-синее вечернее платье, которое она выбрала для съемки, было сшито по последней моде, очень французское и с очень глубоким вырезом. Драгоценностей было надето на целое состояние. Бриллианты висели на шее, блестели в ушах, переливались на волосах.
Розалинда тщательно выбирала даже стул, на котором будет сидеть. Это было позолоченное кресло, сильно напоминавшее королевский трон.
Комната с высоким потолком была такой же роскошной и элегантной, как и сама Розалинда. Повсюду стояли античные вазы и статуи на мраморных пьедесталах. Бордовые бархатные портьеры, подхваченные золотыми шнурами, стекали на пушистый ковер.
Два часа назад Гейбриел с Эдвардом погрузили в наемный экипаж все необходимое оборудование: фотоаппарат, пластины, треногу, зонтики и светоотражающие экраны. Когда экипаж выехал на улицу, Венеция оглянулась. Гейбриел стоял на крыльце и смотрел ей вслед с весьма довольным видом.
Он, конечно, радовался, что Венеция была занята работой сегодня утром, так как мог спокойно заняться своим расследованием, не беспокоясь о том, где она и что делает. Гейбриел по-прежнему сердился на нее за вчерашний визит к Бертону.
Съемка в доме у клиента всегда сопровождалась определенными трудностями. К счастью, у Розалинды оказалась большая, хорошо освещенная библиотека, но все равно требовалось много времени для установки правильного света. Розалинда начала уже терять терпение. Беседа перетекла на личные темы.
Венеция начала подозревать, что Розалинда специально подначивает ее, чтобы развеять скуку.
– Можете не стесняться в выражениях, миссис Джонс, – хрипло рассмеялась Розалинда. – Я сама была однажды замужем. Знаете, быть вдовой мне нравится куда больше, чем женой.
Не зная, что ответить, Венеция перевела разговор в более безопасное русло.
– Не могли бы вы сдвинуть правую руку чуть-чуть левее? Да, вот так. Амелия, подвинь зонтик поближе к миссис Флеминг. Мне нужно побольше света слева от лица, чтобы подчеркнуть ее элегантный профиль.
«Лесть никогда не повредит», – решила Венеция.
– Так достаточно? – спросила Амелия, наклонив зонтик.
– Так гораздо лучше, спасибо, – отозвалась Венеция. Она снова посмотрела в видоискатель, на мгновение сконцентрировалась, как это делала всегда перед снимком.
Свет и тень поменялись местами. Вспыхнула насыщенная эмоциями аура Розалинды Флеминг.
Венеция неожиданно осознала, что дама вовсе не мучается от нетерпения. Ее снедает гнев.
Надо поскорее заканчивать процесс.
– Замрите, пожалуйста, миссис Флеминг, – скомандовала Венеция.
Готово. Внутреннее чутье подсказывало ей, что нужно как можно скорее убираться из этого дома, но профессионализм удерживал на месте.
– Лучше сделать второй снимок, если вы сможете посидеть так еще немного, миссис Флеминг.
– Как скажете.
Венеция вытащила из фотоаппарата засвеченную пластину, вставила новую и сделала второй снимок.
– Отлично, – облегченно проговорила она. – Думаю, фотографии вам понравятся.
– Когда они будут готовы? – без особого энтузиазма спросила Розалинда.
– Я сейчас очень занята. Думаю, к началу следующей недели снимки будут уже готовы.
– Я пришлю за ними кого-нибудь из слуг, – сказала Розалинда.
Венеция кивнула Амелии. Та явно почувствовала нарастающее напряжение и начала складывать зонтики, зеркала, светоотражающие экраны.
– Я попрошу лакея помочь вам со сборами, – сказала Розалинда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66