Ну, это мы еще посмотрим. — Барон приподнялся на локтях и свирепо уставился на Джеймса со своего ложа на столе среди разбитых тарелок. — Мне надоели намеки, будто я проиграю схватку. И если уж на то пошло, я никого не оскорблял. Возможно, пригрозил немного. Но не оскорблял.
Джеймс бесстрастно смотрел на лежащего противника.
— С такими типами, как вы, оскорбительно даже разговаривать.
— С такими типами? — переспросил барон. — Что вы хотите этим сказать?
— Полагаю, вы знаете, — натянуто произнес Джеймс. — Учитывая разговоры, которые ходят о вашей невесте.
Рот Джеффри открылся и закрылся, как у рыбы, выброшенной на берег.
— О Кларе? Это вы про нее?
— А у вас есть другая невеста? — осведомился Джеймс.
— Проклятие! — буркнул барон, оторвавшись от поверхности стола и вскочив на свои длинные ноги. — Сколько раз можно повторять? Я не убивал Клару!
Схватив Эмму за плечи, Джеймс отодвинул ее в сторону и шагнул вперед, чтобы встретить бросившегося на него барона.
К сожалению, на сей раз лорд Маккрей был готов к отпору. Когда кулак Джеймса врезался в его ребра, барон обхватил графа за пояс и с низким рыком и хорошо рассчитанным рывком перебросил массивное тело противника через плечо.
Джеймс приземлился на каменные плиты пола с таким грохотом, что достопочтенная мисс Фиона Бейн вышла из столбняка и с воплями устремилась к тому, что еще недавно было ее обеденным сервизом.
— Супница моей матушки! — вскричала она. — О, если кто-нибудь из вас ее повредил, я убью обоих!
Эмма испуганно взвизгнула, когда мужчины, сцепившись, налетели на буфет в нескольких шагах от нее.
— Вы, наверное, сошли с ума, — крикнула она, повернувшись к судье Риордану, — раз не пытаетесь остановить это безобразие!
— Сошел с ума? — Судья затянулся трубкой и выдохнул струйку дыма. — Вряд ли. — Видя, что граф теряет преимущество и барон уже сомкнул пальцы на его горле, судья подался вперед и загремел: — Денем! Эй, Денем! Пустите в ход кулаки. Вот-вот, отлично! — Откинувшись назад, судья продолжил уже нормальным тоном: — Ради Бога извините, дорогая. Так что вы говорили?
Эмма обожгла его гневным взглядом.
— Если вы не желаете ничего предпринимать, чтобы положить этому конец, — заявила она, — я займусь этим сама!
С этими словами она шагнула в гущу схватки, чтобы разъединить драчунов, как делала по дюжине раз на дню, с тех пор как взяла на себя обязанности школьной учительницы.
И только когда она увидела нацеленный на нее пудовый кулак, до нее дошло, что на сей раз она имеет дело не с десятилетними сорванцами. К тому времени, когда Эмма заметила опасность, было слишком поздно не только отступить в сторону, но даже пригнуться. А барон, которому принадлежал кулак, вложил в удар слишком много силы, чтобы остановить его на полпути.
К счастью, граф Денем обладал куда более развитой реакцией, чем обычный человек. И потому, когда Эмма с тихим возгласом закрыла глаза, в ужасе ожидая столкновения тяжелого кулака с ее лицом, Джеймс выбросил вперед руку. Схватив барона за запястье, он остановил, фигурально выражаясь, продвижение снаряда в нескольких дюймах от цели. Так что вместо сокрушительного удара в лицо, Эмма ощутила легкий ветерок, в котором причудливо смешались запахи двух мужчин: дорогого мыла, исходившего от Джеймса, и лошадиного пота, которым несло от барона.
Когда Эмма осмелилась наконец открыть глаза, она увидела, что оба противника стоят совершенно неподвижно, замерев на месте. Во всяком случае, их руки, поднятые, словно в каком-то диковинном танце, застыли в воздухе. Чего нельзя было сказать об их тяжело вздымавшихся грудных клетках. Безмолвно вознеся краткую молитву — первую в ее жизни благодарственную молитву за существование Джеймса Марбери, — Эмма обратила на драчунов суровый взгляд:
— Сейчас же прекратите, вы оба! Как вам не стыдно? Все эти игры и забавы хороши до тех пор, пока кто-нибудь не пострадает. Тогда смех обычно оборачивается слезами.
В точности эти слова она говорила юным озорникам в своей школе. Это были очень доходчивые слова, которые ее тетя часто произносила перед Эммой и Пенелопой, когда они слишком увлекались играми. И похоже, они произвели на взрослых мужчин такое же действие, как на маленьких мальчиков и девочек — во всяком случае, они оба опустили руки.
— А теперь, — строго сказала Эмма, — обменяйтесь рукопожатием и попросите друг у друга прощения. — При виде непримиримо сжатых челюстей обоих мужчин она схватила каждого за правую руку. — Вы что, не слышите? Пожмите руки и извинитесь.
Джеймс, видя, что Эмма настроена решительно и едва ли сойдет с опасной траектории, пока он не подчинится ее требованию, схватил руку Джеффри Бейна и пожал.
— Извините, — буркнул он, без намека на сожаление в голосе или выражении лица. — Не хотел портить супницу вашей матушки.
— А я, — отозвался барон столь же искренне, — не хотел вас душить.
— Вот и молодцы, — сказала Эмма, весьма удовлетворенная таким развитием событий. — Так-то лучше. — Затем, бросив взгляд на судью, восседавшего на стуле с таким видом, словно он чрезвычайно доволен собой, она сказала с легким оттенком превосходства: — Вот видите, ваша честь? Любое дело можно решить, не прибегая к…
Как раз в эту минуту Маккрей превратил рукопожатие в захват, зажав под мышкой голову графа.
— Я собираюсь на ней жениться, ясно? — заорал он прямо в ухо Джеймсу. — И никто — ни вы, ни кто-либо другой — не остановит меня!
Ахнув, Эмма стремительно повернулась к судье.
— Вы должны это остановить! — объявила она. — Вам не кажется, что здесь было достаточно кровопролития и насилия? Если вы ничего не сделаете, они убьют друг друга, как О’Мэлли убил моего мужа!
— Если я ничего не сделаю? — Оторвав глаза от сцепившихся мужчин, судья вынул изо рта трубку и в некотором замешательстве посмотрел на нее. — Мне кажется, единственный человек, который может их остановить, — это вы, дорогая.
— Я? — Эмма бросила на него недоумевающий взгляд. — Каким образом?
— Ну, — сказал судья довольно спокойно, — выйдя замуж за одного из них.
Глава 16
Схватка внезапно прекратилась, и две головы: одна темная, а другая цвета ярко начищенной меди, резко вскинувшись, повернулись к Эмме.
Та, чувствуя себя весьма неуютно под двумя пристальными взглядами, поспешно отступила назад.
— О нет, — твердо сказала она. — Об этом не может быть и речи!
— Правильно. — Клетус шагнул вперед, выставив грудь. — Потому что миссис Честертон собирается выйти замуж за меня, а не за этих двоих.
Судья Риордан с любопытством наблюдал за этой демонстрацией протеста.
— Вот видите, — сказал он Эмме, указав на Клетуса зажатой в руке трубкой. — Этому не будет конца, пока вы не сделаете свой выбор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Джеймс бесстрастно смотрел на лежащего противника.
— С такими типами, как вы, оскорбительно даже разговаривать.
— С такими типами? — переспросил барон. — Что вы хотите этим сказать?
— Полагаю, вы знаете, — натянуто произнес Джеймс. — Учитывая разговоры, которые ходят о вашей невесте.
Рот Джеффри открылся и закрылся, как у рыбы, выброшенной на берег.
— О Кларе? Это вы про нее?
— А у вас есть другая невеста? — осведомился Джеймс.
— Проклятие! — буркнул барон, оторвавшись от поверхности стола и вскочив на свои длинные ноги. — Сколько раз можно повторять? Я не убивал Клару!
Схватив Эмму за плечи, Джеймс отодвинул ее в сторону и шагнул вперед, чтобы встретить бросившегося на него барона.
К сожалению, на сей раз лорд Маккрей был готов к отпору. Когда кулак Джеймса врезался в его ребра, барон обхватил графа за пояс и с низким рыком и хорошо рассчитанным рывком перебросил массивное тело противника через плечо.
Джеймс приземлился на каменные плиты пола с таким грохотом, что достопочтенная мисс Фиона Бейн вышла из столбняка и с воплями устремилась к тому, что еще недавно было ее обеденным сервизом.
— Супница моей матушки! — вскричала она. — О, если кто-нибудь из вас ее повредил, я убью обоих!
Эмма испуганно взвизгнула, когда мужчины, сцепившись, налетели на буфет в нескольких шагах от нее.
— Вы, наверное, сошли с ума, — крикнула она, повернувшись к судье Риордану, — раз не пытаетесь остановить это безобразие!
— Сошел с ума? — Судья затянулся трубкой и выдохнул струйку дыма. — Вряд ли. — Видя, что граф теряет преимущество и барон уже сомкнул пальцы на его горле, судья подался вперед и загремел: — Денем! Эй, Денем! Пустите в ход кулаки. Вот-вот, отлично! — Откинувшись назад, судья продолжил уже нормальным тоном: — Ради Бога извините, дорогая. Так что вы говорили?
Эмма обожгла его гневным взглядом.
— Если вы не желаете ничего предпринимать, чтобы положить этому конец, — заявила она, — я займусь этим сама!
С этими словами она шагнула в гущу схватки, чтобы разъединить драчунов, как делала по дюжине раз на дню, с тех пор как взяла на себя обязанности школьной учительницы.
И только когда она увидела нацеленный на нее пудовый кулак, до нее дошло, что на сей раз она имеет дело не с десятилетними сорванцами. К тому времени, когда Эмма заметила опасность, было слишком поздно не только отступить в сторону, но даже пригнуться. А барон, которому принадлежал кулак, вложил в удар слишком много силы, чтобы остановить его на полпути.
К счастью, граф Денем обладал куда более развитой реакцией, чем обычный человек. И потому, когда Эмма с тихим возгласом закрыла глаза, в ужасе ожидая столкновения тяжелого кулака с ее лицом, Джеймс выбросил вперед руку. Схватив барона за запястье, он остановил, фигурально выражаясь, продвижение снаряда в нескольких дюймах от цели. Так что вместо сокрушительного удара в лицо, Эмма ощутила легкий ветерок, в котором причудливо смешались запахи двух мужчин: дорогого мыла, исходившего от Джеймса, и лошадиного пота, которым несло от барона.
Когда Эмма осмелилась наконец открыть глаза, она увидела, что оба противника стоят совершенно неподвижно, замерев на месте. Во всяком случае, их руки, поднятые, словно в каком-то диковинном танце, застыли в воздухе. Чего нельзя было сказать об их тяжело вздымавшихся грудных клетках. Безмолвно вознеся краткую молитву — первую в ее жизни благодарственную молитву за существование Джеймса Марбери, — Эмма обратила на драчунов суровый взгляд:
— Сейчас же прекратите, вы оба! Как вам не стыдно? Все эти игры и забавы хороши до тех пор, пока кто-нибудь не пострадает. Тогда смех обычно оборачивается слезами.
В точности эти слова она говорила юным озорникам в своей школе. Это были очень доходчивые слова, которые ее тетя часто произносила перед Эммой и Пенелопой, когда они слишком увлекались играми. И похоже, они произвели на взрослых мужчин такое же действие, как на маленьких мальчиков и девочек — во всяком случае, они оба опустили руки.
— А теперь, — строго сказала Эмма, — обменяйтесь рукопожатием и попросите друг у друга прощения. — При виде непримиримо сжатых челюстей обоих мужчин она схватила каждого за правую руку. — Вы что, не слышите? Пожмите руки и извинитесь.
Джеймс, видя, что Эмма настроена решительно и едва ли сойдет с опасной траектории, пока он не подчинится ее требованию, схватил руку Джеффри Бейна и пожал.
— Извините, — буркнул он, без намека на сожаление в голосе или выражении лица. — Не хотел портить супницу вашей матушки.
— А я, — отозвался барон столь же искренне, — не хотел вас душить.
— Вот и молодцы, — сказала Эмма, весьма удовлетворенная таким развитием событий. — Так-то лучше. — Затем, бросив взгляд на судью, восседавшего на стуле с таким видом, словно он чрезвычайно доволен собой, она сказала с легким оттенком превосходства: — Вот видите, ваша честь? Любое дело можно решить, не прибегая к…
Как раз в эту минуту Маккрей превратил рукопожатие в захват, зажав под мышкой голову графа.
— Я собираюсь на ней жениться, ясно? — заорал он прямо в ухо Джеймсу. — И никто — ни вы, ни кто-либо другой — не остановит меня!
Ахнув, Эмма стремительно повернулась к судье.
— Вы должны это остановить! — объявила она. — Вам не кажется, что здесь было достаточно кровопролития и насилия? Если вы ничего не сделаете, они убьют друг друга, как О’Мэлли убил моего мужа!
— Если я ничего не сделаю? — Оторвав глаза от сцепившихся мужчин, судья вынул изо рта трубку и в некотором замешательстве посмотрел на нее. — Мне кажется, единственный человек, который может их остановить, — это вы, дорогая.
— Я? — Эмма бросила на него недоумевающий взгляд. — Каким образом?
— Ну, — сказал судья довольно спокойно, — выйдя замуж за одного из них.
Глава 16
Схватка внезапно прекратилась, и две головы: одна темная, а другая цвета ярко начищенной меди, резко вскинувшись, повернулись к Эмме.
Та, чувствуя себя весьма неуютно под двумя пристальными взглядами, поспешно отступила назад.
— О нет, — твердо сказала она. — Об этом не может быть и речи!
— Правильно. — Клетус шагнул вперед, выставив грудь. — Потому что миссис Честертон собирается выйти замуж за меня, а не за этих двоих.
Судья Риордан с любопытством наблюдал за этой демонстрацией протеста.
— Вот видите, — сказал он Эмме, указав на Клетуса зажатой в руке трубкой. — Этому не будет конца, пока вы не сделаете свой выбор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69