В рощице зажглись фонари, рассеяв сгустившуюся тьму, и начался фейерверк. Нестройная мелодия «Фейерверка» Генделя оказалась весьма кстати.
Эстер с восторженным видом любовалась фейерверком, забыв и о нанесенном Томе оскорблении, и о ворах, грабящих армейские склады. Том смотрел на нее, тронутый ее детской радостью.
Френч был чрезвычайно удивлен. Значит, и у Дилхорна есть свои слабости… хотя бы слабость к его простушке-жене. Кто бы мог подумать?
Когда-то Том согласился бы с одной из неприятных сплетен о себе. Его решение жениться было принято после серьезных раздумий, а Эстер он воспринимал лишь в качестве трофея. Но если сначала он считал свое намерение затащить ее в постель очередным этапом игры, то вскоре его отношение изменилось.
Не только жизнь под одной крышей пробуждала в Томе желание, но и сама Эстер начала волновать его. В его душе зародилось чувство, которое он не испытывал ни к одной из своих прежних любовниц.
Нечто подобное он пережил лишь однажды, когда встретился на судне, перевозящем каторжников, с Аланом Керром, растерянным и сломленным, лишившимся прежних жизненных ориентиров и не нашедшим себя в жестокой реальности своего нынешнего существования.
В то время Том ощутил желание защитить столь беспомощного человека, как Алан. Его пылкое предложение дружбы помогло Алану выжить, а результатом стали их длительные и прочные взаимоотношения.
В Эстер Том также нашел человека, нуждающегося в его помощи, и все, что он сделал для нее, начиная с собеседования по поводу работы и заканчивая свадьбой, было вызвано тем же порывом, который заставил его спасти Алана.
К собственному удивлению, он искренне ее полюбил.
Невинная радость, с которой Эстер приняла свою новую жизнь, ее ум, постепенно расцветающая красота и яростная и безоговорочная верность, проявленная ею на званом вечере, сыграли свою роль.
Том обнаружил, что Эстер не выходит у него из головы. Если в разлуке с ней он делал или видел что-либо интересное, то непременно рассказывал ей об этом вечером. Новая пара перчаток, красивый веер, замеченные им при поступлении товаров в его магазин, сразу же откладывались для подарка.
Эти незначительные подношения очень радовали Эстер. Вчера Том, наблюдая в своем магазине за распаковкой тюков с бесценным китайским шелком, отобрал рулон бледно-лимонной ткани, подержал его в огромных ладонях с коротко подстриженными ногтями, подозвал швею миссис Херберт и заказал у нее платье для Эстер.
— Это сюрприз, — пояснил он. — У вас есть ее мерки, и я хочу, чтобы платье было модным, но простым, без всякой вычурности. Она не должна ни о чем догадываться. Чтобы никаких многозначительных взглядов.
После его ухода работницы рассмеялись.
— Ну, разве он не милый? Вспомните, сколько всяких мелочей для нее он унес домой на этой неделе. Ей-богу, он не по своей воле ложится спать в одиночестве. Госпожа считает, будто слишком хороша для него.
Если Том и знал, о чем болтают за его спиной, то не придавал этому значения. Игра, которую он вел с жизнью, требовала от него знания и понимания человеческих мыслей, слов и поступков… чтобы затем обратить все это в свою пользу.
Месяца через два после свадьбы Том рассказал жене о разговоре с одним аборигеном, предупредившим его о приближении ужасного шторма.
Большинство европейцев рассмеялись бы над подобным пророчеством, но Том из собственного опыта знал, что ему можно верить. Он бросил старику монетку. Тот ухмыльнулся в ответ и что-то добавил на своем языке. Том понадеялся, что это благодарность, хотя с таким же успехом старик мог обозвать его «белым придурком».
— Если он прав, — обратился Том к Эстер, — мы отправимся на пикник и полюбуемся штормом под открытым небом. Ты когда-нибудь видела шторм, Эстер?
Эстер призналась, что нет.
— В таком случае, — продолжил Том, — нам нечего терять, а если шторма не будет, мы проведем приятный вечер на свежем воздухе.
Его слуга на все руки, Миллер, заложил карету, а Том захватил из Сиднея продукты для пикника. Далеко за городом они нашли открытое местечко с видом на море.
Сначала, по словам Эстер, все оказалось надувательством. Никаким штормом и не пахло. Зато супруги плотно поужинали и выпили вино, заботливо припасенное Томом.
— Опять вино! — воскликнула Эстер. — Вы спаиваете меня, мистер Дилхорн.
— Зато теперь вы пьянеете гораздо медленнее, — возразил Том, не устающий баловать ее едой, напитками и знаками внимания. Он набросил на нее шаль, и, заметив ее дрожь, с тревогой спросил, — Вы замерзли, миссис Дилхорн?
— Нет, — покраснев, ответила Эстер, на мгновение прижавшись к нему.
Если это движение и взволновало Тома, то Эстер оно взволновало гораздо сильнее. Ее страх перед мужчинами начал исчезать, а чувства, которые она испытывала к Тому, были очень далеки от страха.
«Людоед» давно уже исчез из ее мыслей, и теперь Эстер думала о нем, как о Томе, преподносящем ей подарки и придумывающем столько удивительных развлечений.
После того, как они выпили вино и повалялись на травке, у них разыгрался спор из-за широкополой шляпы Эстер, которую Том потребовал себе в качестве фанта, если Эстер не сумеет назвать ему текущий курс ценных бумаг в Сиднее.
— Что ты будешь делать с моей шляпой, если выиграешь? — поинтересовалась Эстер, неожиданно обнаружив, что в ее бокале ничего не осталось.
Том взглянул на нее. На ней было муслиновое платье, ажурная шаль и шляпа с голубой лентой. Ее внешность изменилась до неузнаваемости: кожа очистилась и приобрела нежный розоватый оттенок, к волосам вернулся былой блеск, а на лице сияло выражение невинного озорства.
— Твоя шляпа так очаровательна, дорогая, что она и меня украсит.
Это вполне невинное замечание, по меркам Тома, вызвало в Эстер неожиданную вспышку веселья. Она заявила, что не намерена отвечать на его глупые высказывания.
Чем бы это закончилось, Том не знал. Эстер так расшалилась, что случиться могло все, что угодно, прямо под открытым небом. Но буря все-таки грянула, и события приняли совершенно иной оборот.
Именно в то мгновение, когда Том принялся поправлять воротник Эстер, удар грома возвестил о начале долгожданного шторма.
Эстер позволила ему это.
— Что-то у меня сегодня пальцы не гнутся, мистер Дилхорн.
Как ни странно, Том начал расстегивать ее платье, вместо того, чтобы застегивать. При этом он нежно поглаживал ее шею, вызывая в ней дрожь удовольствия: невероятно приятное ощущение, которое Эстер испытывала впервые.
Следующий громовой раскат заставил ее вздрогнуть, а Том убедился, что его наступление не встретило никакого отпора. Он заключил пари сам с собой, что следующее утро Эстер встретит женщиной.
Они довольно долго наблюдали за бушующей вдали грозой, пока Эстер не начала вскрикивать при вспышках молнии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Эстер с восторженным видом любовалась фейерверком, забыв и о нанесенном Томе оскорблении, и о ворах, грабящих армейские склады. Том смотрел на нее, тронутый ее детской радостью.
Френч был чрезвычайно удивлен. Значит, и у Дилхорна есть свои слабости… хотя бы слабость к его простушке-жене. Кто бы мог подумать?
Когда-то Том согласился бы с одной из неприятных сплетен о себе. Его решение жениться было принято после серьезных раздумий, а Эстер он воспринимал лишь в качестве трофея. Но если сначала он считал свое намерение затащить ее в постель очередным этапом игры, то вскоре его отношение изменилось.
Не только жизнь под одной крышей пробуждала в Томе желание, но и сама Эстер начала волновать его. В его душе зародилось чувство, которое он не испытывал ни к одной из своих прежних любовниц.
Нечто подобное он пережил лишь однажды, когда встретился на судне, перевозящем каторжников, с Аланом Керром, растерянным и сломленным, лишившимся прежних жизненных ориентиров и не нашедшим себя в жестокой реальности своего нынешнего существования.
В то время Том ощутил желание защитить столь беспомощного человека, как Алан. Его пылкое предложение дружбы помогло Алану выжить, а результатом стали их длительные и прочные взаимоотношения.
В Эстер Том также нашел человека, нуждающегося в его помощи, и все, что он сделал для нее, начиная с собеседования по поводу работы и заканчивая свадьбой, было вызвано тем же порывом, который заставил его спасти Алана.
К собственному удивлению, он искренне ее полюбил.
Невинная радость, с которой Эстер приняла свою новую жизнь, ее ум, постепенно расцветающая красота и яростная и безоговорочная верность, проявленная ею на званом вечере, сыграли свою роль.
Том обнаружил, что Эстер не выходит у него из головы. Если в разлуке с ней он делал или видел что-либо интересное, то непременно рассказывал ей об этом вечером. Новая пара перчаток, красивый веер, замеченные им при поступлении товаров в его магазин, сразу же откладывались для подарка.
Эти незначительные подношения очень радовали Эстер. Вчера Том, наблюдая в своем магазине за распаковкой тюков с бесценным китайским шелком, отобрал рулон бледно-лимонной ткани, подержал его в огромных ладонях с коротко подстриженными ногтями, подозвал швею миссис Херберт и заказал у нее платье для Эстер.
— Это сюрприз, — пояснил он. — У вас есть ее мерки, и я хочу, чтобы платье было модным, но простым, без всякой вычурности. Она не должна ни о чем догадываться. Чтобы никаких многозначительных взглядов.
После его ухода работницы рассмеялись.
— Ну, разве он не милый? Вспомните, сколько всяких мелочей для нее он унес домой на этой неделе. Ей-богу, он не по своей воле ложится спать в одиночестве. Госпожа считает, будто слишком хороша для него.
Если Том и знал, о чем болтают за его спиной, то не придавал этому значения. Игра, которую он вел с жизнью, требовала от него знания и понимания человеческих мыслей, слов и поступков… чтобы затем обратить все это в свою пользу.
Месяца через два после свадьбы Том рассказал жене о разговоре с одним аборигеном, предупредившим его о приближении ужасного шторма.
Большинство европейцев рассмеялись бы над подобным пророчеством, но Том из собственного опыта знал, что ему можно верить. Он бросил старику монетку. Тот ухмыльнулся в ответ и что-то добавил на своем языке. Том понадеялся, что это благодарность, хотя с таким же успехом старик мог обозвать его «белым придурком».
— Если он прав, — обратился Том к Эстер, — мы отправимся на пикник и полюбуемся штормом под открытым небом. Ты когда-нибудь видела шторм, Эстер?
Эстер призналась, что нет.
— В таком случае, — продолжил Том, — нам нечего терять, а если шторма не будет, мы проведем приятный вечер на свежем воздухе.
Его слуга на все руки, Миллер, заложил карету, а Том захватил из Сиднея продукты для пикника. Далеко за городом они нашли открытое местечко с видом на море.
Сначала, по словам Эстер, все оказалось надувательством. Никаким штормом и не пахло. Зато супруги плотно поужинали и выпили вино, заботливо припасенное Томом.
— Опять вино! — воскликнула Эстер. — Вы спаиваете меня, мистер Дилхорн.
— Зато теперь вы пьянеете гораздо медленнее, — возразил Том, не устающий баловать ее едой, напитками и знаками внимания. Он набросил на нее шаль, и, заметив ее дрожь, с тревогой спросил, — Вы замерзли, миссис Дилхорн?
— Нет, — покраснев, ответила Эстер, на мгновение прижавшись к нему.
Если это движение и взволновало Тома, то Эстер оно взволновало гораздо сильнее. Ее страх перед мужчинами начал исчезать, а чувства, которые она испытывала к Тому, были очень далеки от страха.
«Людоед» давно уже исчез из ее мыслей, и теперь Эстер думала о нем, как о Томе, преподносящем ей подарки и придумывающем столько удивительных развлечений.
После того, как они выпили вино и повалялись на травке, у них разыгрался спор из-за широкополой шляпы Эстер, которую Том потребовал себе в качестве фанта, если Эстер не сумеет назвать ему текущий курс ценных бумаг в Сиднее.
— Что ты будешь делать с моей шляпой, если выиграешь? — поинтересовалась Эстер, неожиданно обнаружив, что в ее бокале ничего не осталось.
Том взглянул на нее. На ней было муслиновое платье, ажурная шаль и шляпа с голубой лентой. Ее внешность изменилась до неузнаваемости: кожа очистилась и приобрела нежный розоватый оттенок, к волосам вернулся былой блеск, а на лице сияло выражение невинного озорства.
— Твоя шляпа так очаровательна, дорогая, что она и меня украсит.
Это вполне невинное замечание, по меркам Тома, вызвало в Эстер неожиданную вспышку веселья. Она заявила, что не намерена отвечать на его глупые высказывания.
Чем бы это закончилось, Том не знал. Эстер так расшалилась, что случиться могло все, что угодно, прямо под открытым небом. Но буря все-таки грянула, и события приняли совершенно иной оборот.
Именно в то мгновение, когда Том принялся поправлять воротник Эстер, удар грома возвестил о начале долгожданного шторма.
Эстер позволила ему это.
— Что-то у меня сегодня пальцы не гнутся, мистер Дилхорн.
Как ни странно, Том начал расстегивать ее платье, вместо того, чтобы застегивать. При этом он нежно поглаживал ее шею, вызывая в ней дрожь удовольствия: невероятно приятное ощущение, которое Эстер испытывала впервые.
Следующий громовой раскат заставил ее вздрогнуть, а Том убедился, что его наступление не встретило никакого отпора. Он заключил пари сам с собой, что следующее утро Эстер встретит женщиной.
Они довольно долго наблюдали за бушующей вдали грозой, пока Эстер не начала вскрикивать при вспышках молнии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49