Затем вернусь и позабочусь о лошадях.
– О лошадях могу позаботиться и я.
– Нет, ты останешься с Майклом.
Она не стала возражать, чувствуя, что валится с ног от усталости. В двухэтажном доме викторианского стиля горел свет, на пороге стояла женщина.
– Вы, должно быть, и есть О'Брайены, – произнесла она, когда они поднимались по лестнице. – Посмотрите на малютку… Прямо спит на ходу. Заносите его в дом. Я – Ингрид Ройер. Бедняжки… Брат сказал мне, что ужасный бандит пытался ограбить вас; надеюсь, он не слишком напугал вашего мальчика.
– Все произошло очень быстро, – ответил Форчен, следуя за ней.
Женщина запахнула свой голубой капот и откинула назад косу – длинные каштановые волосы доставали ей до пояса.
– Сегодня очень душная ночь. Мне жаль, что у нас нет двух свободных комнат… Зато у нас четыре мальчика, так что наш дом переполнен.
– Очень мило с вашей стороны, что вы нас пустили, – сказала Клер.
– И одна комната – блаженство для нас, – добавил Форчен.
Даже несмотря на усталость, Клер по-прежнему было непривычно жить в одной комнате с О'Брайеном. Но другого выбора не было… Либо комната в гостинице, либо – снова привал в лесу.
Ингрид Ройер открыла дверь и пригласила их в длинную, узкую комнату с обычной железной кроватью. Помимо кровати в комнате стояло еще два стола из красного дерева, кресло-качалка, комод и умывальник. Горела лампа, окна были открыты.
– Я старалась приготовить комнату к вашему приходу. Вы можете постелить на пол одеяла, если хотите положить на них спать вашего сына. Мы всегда так делаем для наших мальчиков, когда у нас гостят родственники и все кровати заняты.
Форчен положил Майкла на одеяла.
– Он может спать на чем угодно. Я распоряжусь о лошадях, а когда вернусь, запру дверь.
Она рассмеялась и махнула рукой.
– Я понимаю, что вы попали в ужасную переделку, но в этом городе вам нет нужды запираться. В тюрьме у моего брата сидят разве что только изрядно подвыпившие гуляки, или же Генри Ла-Порт позволит своей козе опять забраться в соседский огород. Завтра весь город будет говорить об отступнике. Представляю, им захочется, чтобы прежде, чем его похоронить, тело вынесли на всеобщее обозрение.
– Они могут делать все, что угодно… – уходя, сказал Форчен.
– Если вам что-нибудь понадобится, постучите ко мне в дверь. Наша спальня – первая дверь в конце коридора.
– Большое спасибо за заботу о нас, – поблагодарила Клер.
– Я закрою дверь, миссис О'Брайен. Услышав это имя, Клер стало неловко за обман, и она остро почувствовала неизбежность ночи, которую предстояло провести с Форченом в одной комнате. Майкл ни о чем не спросил, а другим не было до этого никакого дела.
Клер присела и взглянула на пораненную ногу Майкла. Ступня не вспухла, не изменила свой цвет.
Она взяла кувшин с водой, умылась, быстро сняла туфли и чулки, зная, что в любой момент может вернуться Форчен. Потом вытянулась на кровати и тут же уснула. Когда вошел О'Брайен, в комнате горел свет одной маленькой лампы. Сбросив рубашку, он пересек комнату и посмотрел на Клер. Она лежала на спине, закинув одну руку за голову, ее волосы были разбросаны по подушке. На лбу выступили маленькие капельки пота. Юбка платья поднялась немного выше колен. Корсет был расстегнут немного больше обычного. Глубокий треугольный вырез обнажал полные груди… И он вспомнил первый вечер, когда увидел ее в ванной. Взгляд полковника блуждал по телу девушки… Полная упругая грудь, мерно поднимающаяся и опускающаяся, тонкая талия… Стройные красивые ноги казались бледными в мягком свете лампы. Одна нога согнута в колене. Оглядывая Клер, Форчен мысленно снял с нее голубое ситцевое платье. О'Брайен почувствовал, как в нем начинает пробуждаться желание: его плоть напряглась и запульсировала. Он откинул с лица Клер несколько прядей мягких шелковистых волос. От духоты в комнате кожа девушки была горячей и влажной. Полковник поднял одну прядь ее волос и позволил ей медленно просочиться сквозь пальцы. На комоде он обнаружил веер. Взяв его, он снова вернулся к кровати и, обмахивая им девушку, неотрывно смотрел на нее.
Наконец он отошел и, присев рядом с Майклом, осмотрел его ногу. Рана заживала. Майкл, как и Клер, спал, словно убитый. Форчен пригладил свои мокрые волосы, которые он вымыл внизу у водонасоса, сел на край кровати и снял башмаки. После чего он снова внимательно посмотрел на Клер, вспоминая, как она подняла ружье, готовая выстрелить в Гарвуда, как прильнул к ней Майкл, когда его укусила сороконожка.
Майкл завел их в тупик. Клер могла попытаться убежать, но она не сделала этого, и он поверил ее словам. Она понимала, что будет правильно, если Майкл останется с ним.
Форчен вздохнул и поднялся. Ему очень хотелось сбросить с себя одежду и почувствовать хоть какое-то облегчение от нестерпимой жары. Погасив лампу, он лег на кровать и посмотрел на Клер. В нем опять затеплилась тонкая струйка желания. Подложив руки под голову, Форчен лежал на спине и смотрел в потолок до тех пор, пока не уснул.
Проснувшись утром, Клер обнаружила, что в комнате никого нет.
Форчен и Майкл спустились вниз. Она, как смогла, умылась в тазу с водой, мечтая о ванной. Причесываясь, Клер услышала детский смех. Она подошла к окну и распахнула его. Во дворе дома бегал Майкл с тремя мальчиками. Собираясь выглянуть и позвать его, Клер нахмурилась, подумав о его ране, но он бегал так же легко и беззаботно, как и другие мальчики. Под навесом жевали корм лошади. Утро было прохладным и свежим. Теперь, когда Гарвуда не стало, ее настроение улучшилось.
Клер заплела волосы в косу, обмотала ее вокруг головы и спустилась вниз. За обеденным столом мистер Ройер и Форчен пили кофе.
– Заходи, Клер, – сказал он, поднимаясь и отодвигая для нее стул.
– Доброе утро, – поприветствовал ее мистер Ройер, широко улыбнувшись и показав щербину между передними зубами. – Все в городе только и говорят о вашей семье и грабителе. К нам уже заглядывали четверо соседей, чтобы познакомиться с вашим мужем и сыном.
Клер, улыбаясь, села за стол; ей было приятно, что к ней обратился первым Форчен, а не кто-то другой. Второй раз за все время он назвал ее по имени, и каждый раз его густой голос звучал как-то особенно. Во время скитаний никто, кроме Майкла, не знал ее настоящего имени.
– Садитесь, а я принесу вам завтрак, – сказала Ингрид, выходя из комнаты. Вернулась она с чашечкой горячего кофе. Форчен передал ей кувшинчик со сливками. Его рука коснулась ее; он выглядел свежим в новой рубашке из «шамбре». Она же почувствовала себя крайне неуютно в измятом, порванном и перепачканном платье.
– Вот ваш завтрак, – сказала Ингрид, ставя перед Клер тарелку с ветчиной, горячими бисквитами, мамалыгой и яйцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
– О лошадях могу позаботиться и я.
– Нет, ты останешься с Майклом.
Она не стала возражать, чувствуя, что валится с ног от усталости. В двухэтажном доме викторианского стиля горел свет, на пороге стояла женщина.
– Вы, должно быть, и есть О'Брайены, – произнесла она, когда они поднимались по лестнице. – Посмотрите на малютку… Прямо спит на ходу. Заносите его в дом. Я – Ингрид Ройер. Бедняжки… Брат сказал мне, что ужасный бандит пытался ограбить вас; надеюсь, он не слишком напугал вашего мальчика.
– Все произошло очень быстро, – ответил Форчен, следуя за ней.
Женщина запахнула свой голубой капот и откинула назад косу – длинные каштановые волосы доставали ей до пояса.
– Сегодня очень душная ночь. Мне жаль, что у нас нет двух свободных комнат… Зато у нас четыре мальчика, так что наш дом переполнен.
– Очень мило с вашей стороны, что вы нас пустили, – сказала Клер.
– И одна комната – блаженство для нас, – добавил Форчен.
Даже несмотря на усталость, Клер по-прежнему было непривычно жить в одной комнате с О'Брайеном. Но другого выбора не было… Либо комната в гостинице, либо – снова привал в лесу.
Ингрид Ройер открыла дверь и пригласила их в длинную, узкую комнату с обычной железной кроватью. Помимо кровати в комнате стояло еще два стола из красного дерева, кресло-качалка, комод и умывальник. Горела лампа, окна были открыты.
– Я старалась приготовить комнату к вашему приходу. Вы можете постелить на пол одеяла, если хотите положить на них спать вашего сына. Мы всегда так делаем для наших мальчиков, когда у нас гостят родственники и все кровати заняты.
Форчен положил Майкла на одеяла.
– Он может спать на чем угодно. Я распоряжусь о лошадях, а когда вернусь, запру дверь.
Она рассмеялась и махнула рукой.
– Я понимаю, что вы попали в ужасную переделку, но в этом городе вам нет нужды запираться. В тюрьме у моего брата сидят разве что только изрядно подвыпившие гуляки, или же Генри Ла-Порт позволит своей козе опять забраться в соседский огород. Завтра весь город будет говорить об отступнике. Представляю, им захочется, чтобы прежде, чем его похоронить, тело вынесли на всеобщее обозрение.
– Они могут делать все, что угодно… – уходя, сказал Форчен.
– Если вам что-нибудь понадобится, постучите ко мне в дверь. Наша спальня – первая дверь в конце коридора.
– Большое спасибо за заботу о нас, – поблагодарила Клер.
– Я закрою дверь, миссис О'Брайен. Услышав это имя, Клер стало неловко за обман, и она остро почувствовала неизбежность ночи, которую предстояло провести с Форченом в одной комнате. Майкл ни о чем не спросил, а другим не было до этого никакого дела.
Клер присела и взглянула на пораненную ногу Майкла. Ступня не вспухла, не изменила свой цвет.
Она взяла кувшин с водой, умылась, быстро сняла туфли и чулки, зная, что в любой момент может вернуться Форчен. Потом вытянулась на кровати и тут же уснула. Когда вошел О'Брайен, в комнате горел свет одной маленькой лампы. Сбросив рубашку, он пересек комнату и посмотрел на Клер. Она лежала на спине, закинув одну руку за голову, ее волосы были разбросаны по подушке. На лбу выступили маленькие капельки пота. Юбка платья поднялась немного выше колен. Корсет был расстегнут немного больше обычного. Глубокий треугольный вырез обнажал полные груди… И он вспомнил первый вечер, когда увидел ее в ванной. Взгляд полковника блуждал по телу девушки… Полная упругая грудь, мерно поднимающаяся и опускающаяся, тонкая талия… Стройные красивые ноги казались бледными в мягком свете лампы. Одна нога согнута в колене. Оглядывая Клер, Форчен мысленно снял с нее голубое ситцевое платье. О'Брайен почувствовал, как в нем начинает пробуждаться желание: его плоть напряглась и запульсировала. Он откинул с лица Клер несколько прядей мягких шелковистых волос. От духоты в комнате кожа девушки была горячей и влажной. Полковник поднял одну прядь ее волос и позволил ей медленно просочиться сквозь пальцы. На комоде он обнаружил веер. Взяв его, он снова вернулся к кровати и, обмахивая им девушку, неотрывно смотрел на нее.
Наконец он отошел и, присев рядом с Майклом, осмотрел его ногу. Рана заживала. Майкл, как и Клер, спал, словно убитый. Форчен пригладил свои мокрые волосы, которые он вымыл внизу у водонасоса, сел на край кровати и снял башмаки. После чего он снова внимательно посмотрел на Клер, вспоминая, как она подняла ружье, готовая выстрелить в Гарвуда, как прильнул к ней Майкл, когда его укусила сороконожка.
Майкл завел их в тупик. Клер могла попытаться убежать, но она не сделала этого, и он поверил ее словам. Она понимала, что будет правильно, если Майкл останется с ним.
Форчен вздохнул и поднялся. Ему очень хотелось сбросить с себя одежду и почувствовать хоть какое-то облегчение от нестерпимой жары. Погасив лампу, он лег на кровать и посмотрел на Клер. В нем опять затеплилась тонкая струйка желания. Подложив руки под голову, Форчен лежал на спине и смотрел в потолок до тех пор, пока не уснул.
Проснувшись утром, Клер обнаружила, что в комнате никого нет.
Форчен и Майкл спустились вниз. Она, как смогла, умылась в тазу с водой, мечтая о ванной. Причесываясь, Клер услышала детский смех. Она подошла к окну и распахнула его. Во дворе дома бегал Майкл с тремя мальчиками. Собираясь выглянуть и позвать его, Клер нахмурилась, подумав о его ране, но он бегал так же легко и беззаботно, как и другие мальчики. Под навесом жевали корм лошади. Утро было прохладным и свежим. Теперь, когда Гарвуда не стало, ее настроение улучшилось.
Клер заплела волосы в косу, обмотала ее вокруг головы и спустилась вниз. За обеденным столом мистер Ройер и Форчен пили кофе.
– Заходи, Клер, – сказал он, поднимаясь и отодвигая для нее стул.
– Доброе утро, – поприветствовал ее мистер Ройер, широко улыбнувшись и показав щербину между передними зубами. – Все в городе только и говорят о вашей семье и грабителе. К нам уже заглядывали четверо соседей, чтобы познакомиться с вашим мужем и сыном.
Клер, улыбаясь, села за стол; ей было приятно, что к ней обратился первым Форчен, а не кто-то другой. Второй раз за все время он назвал ее по имени, и каждый раз его густой голос звучал как-то особенно. Во время скитаний никто, кроме Майкла, не знал ее настоящего имени.
– Садитесь, а я принесу вам завтрак, – сказала Ингрид, выходя из комнаты. Вернулась она с чашечкой горячего кофе. Форчен передал ей кувшинчик со сливками. Его рука коснулась ее; он выглядел свежим в новой рубашке из «шамбре». Она же почувствовала себя крайне неуютно в измятом, порванном и перепачканном платье.
– Вот ваш завтрак, – сказала Ингрид, ставя перед Клер тарелку с ветчиной, горячими бисквитами, мамалыгой и яйцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98