Орган произвел на капитана большое впечатление своими размерами и добротным видом. Помянув добрым словом графиню, давшую деньги на сооружение этого инструмента, Ричард направился к алтарю и увидел старушку, которая возлагала к престолу цветы. Она выпрямилась и обернулась, заслышав его шаги. Ричарда поразил ее горделивый и хищный профиль. Женщине было за семьдесят, но она сохранила величественную осанку и остатки былой красоты. Казалось, она, подобно ангелу, сошедшему с небес, прошла огненное очищение и возродилась.
— Вы, должно быть, тот самый армейский капитан, который остановился в Уоргрейв-Парке, — звучным голосом промолвила незнакомка.
— Не стану отрицать, — улыбнулся Ричард.
— Это разумно, — кивнула дама. — В деревне любая тайна очень скоро становится известна всем.
— Как и в военном городке, — заметил капитан. — Солдаты — жуткие сплетники.
— Ваше лицо мне знакомо. Впрочем, в этом нет ничего удивительного: в старости кажется, будто знаешь всех людей на этом свете. Такова причуда природы! Я леди Хелен Чандлер, жена викария. Не соблаговолите ли на минутку присесть?
Они опустились на скамью, и миссис Чандлер спросила:
— Полагаю, солдату неуютно в стенах церкви?
— Я не чувствую за собой особых грехов, — ответил Ричард. — Хотя бы потому, что в последнее время мне не представлялось возможности согрешить.
— Здесь она у вас тоже вряд ли появится, — рассмеялась старуха. — В Лондоне куда больше злачных мест.
— Следует ли понимать вас так, леди Чандлер, что в Уоргрейве не случается скандалов и не бушуют тайные страсти? — осведомился капитан.
— Увы, и нас не обошли общечеловеческие пороки, но здесь о них предпочитают помалкивать. В деревнях в отличие от городов у людей еще сохранились стыд и совесть.
Ричарда интересовало, жила ли эта женщина здесь в ту пору, когда отсюда бежал Джулиус Давенпорт, оставив о себе скандальную память, но спросить об этом у старухи он не решился.
— А что говорят здесь обо мне? — полюбопытствовал капитан.
— Почти ничего, кроме того, что вы армейский отставной капитан девяносто пятого стрелкового полка, раненный при Ватерлоо. Говорят, вы обходительны и наблюдательны, молчаливы и пока не слишком усердствуете над составлением описи имущества. Одеваетесь вы скорее не по моде, а так, чтобы вам было удобно.
— Такая талантливая разведчица пригодилась бы нам в Испании! — расхохотался Ричард. — Я действительно участвовал в сражении при Ватерлоо и получил там ранение в ногу. А как вы догадались?
— Поживите с мое, молодой человек, — вздохнула леди Хелен. — Между прочим, здешний сапожник Симмонс — большой мастер на специальную обувь. Однажды его сын упал и сломал ногу. Так отец изготовил ему такую пару сапог, что про хромоту никто и не догадывается.
— Прихожане, должно быть, в восторге от вашей наблюдательности, — заметил Ричард.
— Полагаю, они ждут не дождутся, когда меня заберет к себе Святой Петр: многим не нравится, что я проявляю интерес к их насущным делам. Но я не могу иначе — ведь мой муж отвечает перед Богом за их души, — усмехнулась жена викария. — Однако я не спешу к Святому Петру: у меня еще слишком много дел на этом свете.
В храм вошел священник — седовласый, бледный и болезненный человек.
— Так вот ты где, моя радость! Если закончила с цветами, не выпить ли нам чаю? — Заметив Ричарда, викарий прищурил подслеповатые глаза. — Мы с вами знакомы, сэр?
Ричард протянул ему руку.
— Позвольте представиться: капитан Далтон. Мы очень приятно побеседовали с вашей супругой.
— Она очаровательна, не правда ли? — просиял викарий. — Сам Господь послал мне ее на склоне лет. Не знаю, чем уж я заслужил счастье быть дважды женатым на прекрасных дамах, но каждый день благодарю Бога за свою судьбу.
— Капитан Далтон остановился в усадьбе, милый, — сообщила викарию жена. — Не предложить ли ему выпить с нами чашечку чая?
— Хотите чаю? Или предпочтете сначала осмотреть наш храм? — спросил священник. — Здесь масса старинных вещей. Я все покажу вам.
Ричард выразил желание осмотреть старинную церковь, понимая, что чем лучше узнает историю Уоргрейва, тем скорее примет решение относительно наследства. К тому же капитану не хотелось обижать отказом любезного священника.
Знакомя гостя с достопримечательностями, викарий показал ему надгробные памятники усопшим Давенпортам: лорду Хью, умершему в Палестине во время второго Крестового похода, Джайлсу Давенпорту, трем его женам и многочисленным потомкам, а также Элеоноре Давенпорт, любимой супруге и матери, как было высечено на камне. Разглядывая мемориал своих предков с глубоким интересом, Ричард задавал викарию вопросы. Затем старики угостили его чаем, и он отправился в обратный путь, рассеянно насвистывая крестьянскую песенку.
Разговор с Чандлерами помог Ричарду лучше узнать обстановку в Уоргрейве и навел на интересные мысли насчет будущего имения. Капитан так увлекся своими размышлениями, что позабыл о боли в правой ноге. Примерный офицер, он не был приверженцем строгих армейских порядков. Приняв титул, он будет вынужден распрощаться со свободой. Волей-неволей граф Уоргрейв станет заложником своих разнообразных обязанностей. Ему придется изучить основы сельского хозяйства, законодательства, финансов, присутствовать на заседаниях палаты лордов и участвовать в принятии законов для всей Англии. При этом нового графа подстерегало бы множество опасностей, поскольку подхалимы и льстецы всегда стремятся снискать расположение знатных и богатых господ ради достижения своих корыстных целей.
Ричард снова и снова спрашивал себя: сможет ли он свободно путешествовать, вступать в споры о политике и философии, встречаться с людьми разных сословий? Как будут относиться к нему простые люди? Он хорошо помнил, что в армии перед молодыми аристократами заискивали, и это претило ему.
Однако Ричард рассматривал и положительные стороны этого вопроса. Получив наследство, он обретет и цель жизни, у него появятся интересные занятия, новые знакомые. К тому же существенно улучшится его материальное положение. Капитан вздохнул: он не считал, что деньги способны компенсировать утрату свободы. Его вполне удовлетворил бы и незатейливый домик в деревне. Главное, чтобы его окружали зеленые холмы и прозрачные ручьи, свежий воздух и птичий гомон на рассвете. А совсем недавно к этим приятным сторонам жизни в Уоргрейве прибавилось еще одно существенное обстоятельство — возможно, самое важное для его будущего…
За всеми этими размышлениями Ричард не заметил, как доехал до конюшни. Там между тем разворачивалось маленькое сражение. Чей-то властный голос кричал:
— Осторожнее, болваны! Это вам не кирпичи, а вино!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57