Фейн вырвался из рук барона, откатился в сторону и поднялся.
– Сеете повсюду спои лживые обвинения, Холленсвот? Все знают, что леди Килби Фитчвульф не была любовницей моего отца. Я уже много месяцев тайно ухаживал за ней.
На распухшей губе барона показалась кровь. Он сплюнул на пол.
– Я слышал о том, что ваш отец наносил вашей невесте вечерние визиты. Нужно покончить с этим делом, а затем обязательно узнать, кто посеял эти грязные слухи.
– В том, что мой отец посетил свою будущую невестку, нет ничего предосудительного.
Фейн немного перекручивал факты, но Карлайлы были хорошо известны тем, что могли заставлять мир плясать под свою дудку.
– Если я услышу, что вы отзываетесь о герцогине Солити в подобном тоне, вы получите то, ради чего приехали в город.
Холленсвот стал на четвереньки на полу и с ненавистью посмотрел на своего врага.
– И ради чего я приехал? Ради того, чтобы устроить представление на ярмарке?
Барон резко поднялся и попытался нанести Фейну удар, но тот перехватил его руку и отправил противника на пол, двинув его в пах. Холленсвот схватился за ушибленное место и застонал от боли.
– Нет, – тяжело дыша, сказал Фейн. Он махнул Эвероду и Кадду.
– Вы хотите умереть красиво. Это достойное наказание для того, кто считает себя виновным в безвременной кончине единственного брата.
Барон зарычал от гнева и вскочил на ноги. Взбешенный словами Фейна, Холленсвот снова попытался напасть на него. Готовый к атаке, Фейн перехватил руки барона и вместе с ним снова упал на столы, круша мебель. Фейн был сильнее, он сумел бросить барона на один из столов. Ему не хотелось добивать человека, объятого горем, но если Холленсвот был повинен в нападении на Килби, герцог готов был убить его.
– Отпусти меня, негодяй!
Фейн удерживал его.
– Однажды я отпустил тебя, потому что понимаю, что такое преданность своей семье. Лучше винить во всем меня, а не Митчелла.
Холленсвот с раскрасневшимся лицом начал вырываться из рук Фейна.
– Это ты во всем виноват! Он никогда не играл так безрассудно, пока не оказался с тобой за одним столом.
Фейн цокнул языком.
– Так вот чем вы утешаете себя по ночам? Неужели вы еще не поняли, Холленсвот, что не меня вам надо винить? Если бы не я, вам пришлось бы признать, что ваш брат позорил семью. Он тратил деньги направо и налево, он был обманщиком. Вместо того чтобы расплатиться с кредиторами и начать новую жизнь, он выбрал самый легкий способ. Он ушел из жизни, а вас оставил расплачиваться по счетам.
Удовлетворенный своим объяснением, Фейн отпустил барона и отошел на шаг. Холленсвот остался лежать на спине. Прижав руки к лицу, он разрыдался. Фейн не испытывал никакого удовольствия от того, что заставил барона переживать такие чувства. Израненное сердце Холленсвота болело из-за человека, которого он любил, но о котором нельзя было сказать много хороших слов. В глубине души Фейн подозревал, что барон знал правду о брате.
– Я никогда не хотел этого поединка, – мрачно заметил Фейн. – Но если ненависть ко мне приносит вам облегчение, я готов продолжить. Моя жена, однако, не разделяет этого настроения. Она не имеет ко всему этому ни малейшего отношения. Если я узнаю, что вы пытались ее утопить, сэр, то я не пощажу вас.
Холленсвот отнял руки от лица и посмотрел на Фейна испепеляющим взглядом.
– Утопить вашу жену? Вы с ума сошли? Я и двумя словами с ней не перемолвился.
Фейн посмотрел на Эверода и Кадда. Он видел по их лицам, что они думают то же самое. Если барон знал о том, что Килби грозила смертельная опасность, он должен был быть гениальным актером, чтобы изобразить неведение.
– Моя матушка? – Килби не могла поверить в то, что правильно расслышала слова графа. – Я не понимаю, почему вы хотите обидеть меня, милорд, но знаю, что это ложь. Моя мать – Эрмина Фитчвульф, маркиза Ниппинг. Меня назвали в ее честь. Всю ее жизнь все вокруг отмечали наше поразительное сходство и говорили о том, как я на нее похожа.
Она повернулась к ближайшей подруге своей матушки и взглядом попросила ее сказать лорду Ордишу, что он не прав.
– Придди, скажите ему, что он лжет, – попросила Килби, но ее наставница хранила молчание.
– Дорогая моя девочка, вы выглядите так, словно вот-вот упадете в обморок, – хмыкнул граф и взмахнул пистолетом в сторону дивана. – Сядьте, пока ноги вас держат.
Килби опустилась на подушки. Лорд Ордиш медленно присел и устроился так, чтобы держать на прицеле обеих леди.
– Я уверен, что вы не знаете этого. Однако, наблюдая за тем, как вы порхаете на балах и флиртуете со всеми, я получал огромное удовольствие.
– С вашей стороны очень любезно расточать в мой адрес похвалы, милорд, но думаю, что только лишенный рассудка человек может убивать людей, которые его забавляют, – язвительно заметила она.
Придди пришла в ужас от откровенности своей подопечной и лишь воскликнула:
– Килби!
– Не останавливайте ее, ее смелый характер меня забавляет, – сказал лорд Ордиш, ничуть не возмущенный прозвучавшим замечанием. – Другая бы леди на ее месте умоляла сохранить ей жизнь и докучала бы своими жалобами.
Он глубоко вздохнул: ощущение власти над двумя женщинами приносило ему видимое удовольствие.
– Килби, ты интересовалась прошлым. Хочешь послушать старую сказку?
Виконтесса попыталась возразить, но он снова пригрозил ей пистолетом. Она села на место.
– Милорд, я прошу вас, подумайте, прежде чем говорить, – хватаясь на резные ручки деревянного стула, сказала дама. – Лорд и леди Ниппинг мертвы. К чему нам ворошить прошлое?
Граф с недоумением посмотрел на нее.
– Но, Придвин, ты меня удивляешь. Ты как никто должна понимать важность этого разговора.
Всё еще целясь в женщин, лорд Ордиш поднял трость и ударял ею по столу, от чего чайный сервиз разлетелся вдребезги.
– Больше ни слова, миледи. Иначе следующей жертвой моей трости станете вы.
– Вы хотели рассказать мне сказку, милорд, – напомнила ему Килби, с ужасом думая о том, каким враждебным и холодным взглядом граф каждый раз мерил виконтессу.
Когда он перевел взгляд на нее, враждебность исчезла.
– О да, это такая печальная сказка, но я полагаю, что вы найдете эту историю забавной. Она об одном человеке, у которого была красивая жена. Они еще в юности встретили друг друга и влюбились. Мужчина уважал леди и доказал серьезность своих намерений, выказав желание жениться на ней.
– Эти мужчина и женщина, – вмешалась Килби, – мои родители?
Ярость и гнев исказили лицо графа.
– Нет. Они были счастливы. И как могло быть иначе? Они любили друг друга и узнали, что такое радость общения и счастье верности. Единственное, что омрачало их союз, – это отсутствие детей. Каждый год женщина жаловалась на то, что не может зачать ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83