ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Кровь бросилась Филиппе в лицо, это было заметно даже в тусклом мерцающем свете свечи.
– Тебе совсем неинтересно, о чем шла речь в том письме?
– Почему, интересно. – Хью в очередной раз зевнул и заложил руки за голову. – Не хочешь прочесть сама?
– Это письмо адресовано Клер. – Филиппа откашлялась. – «От Элеоноры, графини Пуатье, герцогини Аквитанской и королевы Англ…»
– Что?! – Хью подскочил, сразу забыв про сон. – От королевы?
Филиппа засмеялась, увидев ошеломленное выражение его лица.
– Дай сюда, я сам прочту! – Несколько минут он жадно вчитывался в расшифрованное послание. – Страсти Господни! Вот это да!
Письмо было написано месяц назад и служило ответом на письмо Клер королеве Элеоноре, в котором, судя по всему, была описана подготовка к активным действиям по имя «быстрой и решительной победы». Королева высказывала резкое недовольство, по ее словам, «кощунственной беспечностью».
«Даже помыслить о таком – уже предательство, измена, а ты пишешь открытым текстом, как о мимолетной любовной интрижке! Для чего, скажи на милость, я снабдила тебя шифром перед отъездом из Пуатье? Подобное легкомыслие заставляет меня усомниться в правильности моего выбора. Вы с братом не заслуживаете доверия! Грязные крысы – вот кто вы в моих глазах, создания, низкие душой, готовые на все ради придворной интриги, которой потом можно похвастаться. Такие люди в нашем деле скорее помеха, чем помощь. Спрячьте за зубами свои болтливые языки – или вы навсегда их лишитесь! И это не пустая угроза, леди Клер. В Холторпе у меня есть свой человек, в случае чего он сумеет о вас позаботиться. Может статься, что ни ты, ни твой брат больше не увидите света дня до конца своих жалких жизней!»
– И у королевы здесь есть шпион! – воскликнул Хью. – Кто бы это мог быть? Один из гостей?
– Возможно. Все они были при дворе или в Пуатье, или в Париже у Людовика, верного сторонника Элеоноры.
– Значит, это может быть кто угодно?
– Не совсем так. Речь идет о человеке, способном отрезать язык. Я полагаю, никто из гостей на это не способен.
– Волк бывает и в овечьей шкуре, – возразил Хью. – Не суди по внешним признакам.
– Тристан де Вер? – предположила Филиппа. – В Пуатье он как будто был доверенным лицом королевы.
– Тристан? Хм… может ли трубадур быть шпионом и хладнокровным убийцей? Одно другому не мешает! А как насчет капеллана, отца Николаса? Возможно, он послан сюда королем Людовиком по личной просьбе королевы. Я бы не исключал Робера д'Оври, Симона де Сен-Элена и…
– Рауля д'Аржентана, – подсказала Филиппа.
– Только не он!
– Ты сам сказал, что это может быть любой.
– Но не Рауль.
– Он под башмаком у жены, а леди Изабелла – фаворитка Марии де Шампань. К тому же Рауль был наемником, убийство для него – дело привычное.
– Только на поле битвы. В мирное время он кроток, как ягненок.
– А сама леди Изабелла? Это ведь может быть и женщина! В конце концов, в Пуатье они забрали все в свои руки.
Хью подумал: «Вполне возможно, раз уж король Генрих махнул рукой на брак, который изначально был любовным союзом, а вовсе не политической сделкой». Сам Хью с презрением относился к браку по той причине, что его собственный отец развлекался с любовницей, пока жена лежала в родовых муках, давая жизнь второму ребенку. Этот велеречивый господин обожал детей – потому и выбрал себе в содержанки девочку четырнадцати лет, которой на вид было не более десяти. Он вернулся домой, когда жену уже похоронили. Если бы Элеонора не была королевой и от нее не зависели судьбы многих тысяч людей, симпатии Хью были бы всецело на ее стороне.
Пока он раздумывал, Филиппа мысленно перебирала гостей леди Клер.
– Маргерит де Роше. Ее нельзя исключать только по той причине, что они с Клер дружны.
– Ей не до политики, она всецело занята постельными делами.
– Это верно, но жестокость у нее в крови. Убийство могло бы подстегнуть ее чувственность.
– Возможно, возможно… – На Хью снова навалилась зевота. – Давай вернемся к этому позже, наутро.
– Ладно… – Филиппа тоже зевнула.
Запрятав переведенный документ в специальное отделение дорожного сундука (хитроумная выдумка лорда Ричарда), она задула свечу и принялась устраиваться на узкой постели рядом с Хью. Ему пришлось подвинуться, чтобы она уместилась, солома матраца протестующе захрустела под его весом. Филиппа доверчиво прильнула к нему, и приятельское объятие вышло само собой, без всякого усилия.
Когда Олдос перебрался на новое место, Клер невозмутимо предложила Хью занять его спальню, несравненно лучше обставленную, чем комната Филиппы. Хью обрадовался, но Филиппа отказалась наотрез под тем предлогом, что в той постели будет видеть сны про свистящий хлыст. Она посвятила Хью в подробности сцены, невольным свидетелем которой стала, и простодушно спросила, так ли это гнусно, как она сочла в первый момент. Ему стоило труда воздержаться от шуточек, как когда-то по поводу Олдоса и Эллы, но он все же справился с собой и вместо этого прочел Филиппе краткую лекцию о том, что может происходить между людьми в постели. Она слушала с открытым ртом и круглыми глазами, кое-что нашла отвратительным, кое-чем была заинтригована, а это, в свою очередь, так заинтриговало рассказчика, что он счел за лучшее завершить рассказ и в будущем к нему не возвращаться.
В сложившейся ситуации им не следовало углубляться в тонкости плотских утех. Хью вполне хватало и того, что он вынужден был из ночи в ночь делить постель с Филиппой, видеть бесстыдные сны и просыпаться рядом с ней мучительно напряженным без какой-либо возможности удовлетворить свое желание. Дважды он проснулся оттого, что терся о ее бедро своей восставшей плотью. К счастью, это ее не разбудило, но он лежал потом долгие часы без сна, упиваясь сладостным ароматом спящей женщины и одновременно изнемогая от страсти.
Одним словом, это было и счастье, и мука – вот так спать на одной постели, словно супружеская пара, давно пережившая пик любовных отношений. Было в этом и нечто совершенно неожиданное. Хью никогда еще не спал с женщиной без того, чтобы не овладеть ею, но то было всего лишь слияние тел, а с Филиппой их объединяло большее: общие мысли, чувства, оценка людей и событий. Каждый вечер, прежде чем лечь в постель, они долго разговаривали и против всех ожиданий Хью, в самом деле, постепенно становились близкими друзьями. Он не переставал мечтать о большем, но и имел больше, чем когда-либо мог мечтать.
– Ты и раньше занималась расшифровкой, я правильно понимаю? – спросил он.
– Ну да, – сонно ответила Филиппа. – Этому меня научил дядюшка Лотульф, а его – личный шифровальщик короля Людовика.
Хью молча кивнул. Он уже знал о странном детстве девочек-двойняшек в замкнутом схоластическом мирке при соборе Парижской Богоматери, но о своем предпочел умолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64