Ведь я тоже люблю мальчонку.
Джулиан благодарно улыбнулся:
— Мы никогда в этом не сомневались, Генри. И все же…
— Если произойдет какая-то перемена, я тут же дам вам знать, — добавил Генри.
— Ну а ты-то сам когда отдохнешь? — спросил Джулиан.
— Когда вы утром вернетесь и смените меня.
— Прошу тебя, Джулиан, возвращайся домой, — взмолилась Жюстина.
Кивнув, он наконец поднялся. Жюстина встала вслед за ним.
— Все будет хорошо, дорогая, — прошептал Джулиан. — Мы просто не можем его потерять. Ни один из нас этого не перенесет.
Порывисто обняв ее, Джулиан быстро вышел из комнаты, отчаянно надеясь, что она не успела заметить смертельной тревоги, написанной у него на лице.
* * *
Когда часом позже Джулиан тихонько улегся в постель, Мерси уже крепко спала. Может, разбудить ее, подумал он. рассказать, что произошло? Он не сомневался, что жена все еще злится на него. А то, что он вернулся так поздно, вряд ли улучшило ее настроение…
В темноте он тихонько коснулся ее руки, но Мерси, не просыпаясь, отодвинулась в сторону, натянув на себя простыню. А чего он, собственно, ожидал, грустно усмехнулся Джулиан.
Он долго еще лежал без сна. На сердце по-прежнему было тоскливо из-за постоянных размолвок с Мерси, но сейчас все это отступило на второй план — тревога за сына не давала Джулиану покоя. И к тому же его мучила совесть — ведь он оставил больного Арно ради того, чтобы вернуться к жене.
С первыми же лучами солнца Джулиан бросился к Жюстине.
Глава 26
Когда Мерси проснулась, Джулиана уже не было. Она молча смотрела на смятую подушку, а от скомканных простыней еще исходил знакомый запах мужа.
Вернувшись в дом Жюстины, Джулиан обнаружил, что Арно стало гораздо хуже. Теперь он уже почти не приходил в себя и никого не узнавал.
С утра полил сильный дождь, вскоре превратившийся в настоящий потоп — казалось, небеса плакали вместе с несчастными родителями, которые сидели у постели сына, со страхом и надеждой вглядываясь в его лицо.
Доктор пришел около полудня. Хриплый кашель Арно, его тяжелое дыхание, а особенно полная безучастность малыша встревожили его.
Состояние ребенка с каждым часом все ухудшалось. Всегда такие ясные глаза его заволокло какой-то пеленой, они покраснели и припухли. От сильного жара щеки Арко горели. Все настойки, Которыми по совету доктора поила его Жюстина, были бессильны смягчить бивший его жестокий кашель и успокоить хриплое дыхание, казалось, разрывавшее ему горло. Ни бром, ни лауданум уже не помогали, родителям едва удавалось разжать ему зубы, к тому же все, что он глотал, его желудок тут же извергал обратно.
Генри сновал туда-сюда, пытаясь хоть чем-то быть полезным. Дождь наконец перестал, но Арно с каждой минутой становилось все хуже. Дыхание его слабело, кожа приобрела восковой оттенок, только на осунувшемся личике ярко горели багровые пятна.
Вечером доктор посмотрел горло Арно, прослушал легкие и мрачно объявил, что у мальчика началось двустороннее воспаление легких.
— Думаю, самое время послать за священником, месье, а то как бы не было слишком поздно, — вот и все, что он мог посоветовать отцу.
Как только за ним закрылась дверь, Жюстина, захлебываясь в рыданиях, упала Джулиану на грудь.
— О, Джулиан, я этого не переживу! Это так внезапно! Даже нет времени свыкнуться с этим… попрощаться…
— Знаю, любовь моя. Знаю…
Крепко прижимая к себе Жюстину и вытирая ее мокрые от слез щеки, Джулиан со скорбью и бессильным отчаянием признал, что их малыш постепенно уходит от них. Теперь уже Жюстина и не заикалась о том, чтобы Джулиан ушел домой, — было похоже, что Арно не доживет до рассвета.
Всю эту бесконечно долгую ночь они просидели у изголовья Арно. По какой-то странной ассоциации то один, то другой вспоминал ту ночь, когда Арно появился на свет. Услышав душераздирающие крики Жюстины, Джулиан бегом ворвался в ее комнату, отпихнув в сторону доктора, и потом держал ее за руку, пока она не родила. И когда наконец им положили на руки долгожданного малыша, они не смогли сдержать счастливых слез.
И сейчас, утирая катившиеся по лицу слезы, они вспоминали первый, еще невнятный детский лепет Арно, его первые шаги… заливистый, звонкий смех, неумелые поцелуи, которые он щедро дарил им… розовые от мороза щечки в зимний день, когда он возвращался домой… ту любовь и счастье, которые он внес в их жизнь…
И вот теперь все это уходило вместе с ним.
Джулиан молил Бога даровать его сыну жизнь. Но даже в эту минуту он понимал, что Арно уже переступил ту невидимую черту, за которой его ждет другой мир.
Сколько боли выпало ему в жизни, но ничто не могло согнуть этого неукротимого человека. Только одно — смерть сына. Она одна смогла заставить его склониться до земли.
* * *
К тому времени когда Жюстина вернулась в комнату, Арно впал в забытье. И лишь тяжелое дыхание говорило о том, что несчастный малыш еще жив. Джулиан уже хотел попросить Генри сходить за священником, как вдруг слабенький детский голосок окликнул его:
— Папа!
Они с Жюстиной рванулись к постели. В груди их вспыхнула безумная надежда. Арно смотрел на родителей блестящими от жара глазами. Со стоном пробормотав благодарственную молитву, Жюстина перекрестилась. А Джулиан поднес к губам исхудавшую, прозрачную ручонку и нежно ее поцеловал.
— Сынок… наконец-то ты очнулся! — воскликнул он, глядя на Арно сквозь пелену слез.
— Папа, почему я так странно себя чувствую? — с трудом прошептал Арно.
Джулиан ласково взъерошил мокрые от пота волосы сына.
— Ты был болен, дружок.
Мальчик кивнул. Глаза у него слипались.
— Ты пришел взять меня погулять в парк, да, папа?
— Как только ты поправишься, хорошо? — дрожащим шепотом ответил Джулиан.
— А мы будем кататься на каруселях? — с трудом выговорил малыш.
— Обязательно.
— А ты купишь мне на Новый год пони, как обещал?
— Конечно, — ответил Джулиан, целуя тоненькие пальчики, невесомо лежавшие в его руке. — Даже не одного!
— Хорошо, папа, — счастливо улыбнулся Арно. Он с трудом повернул голову, пытаясь отыскать взглядом Жюстину. — Мама… почему ты плачешь?
Жюстина зарыдала.
Обняв ее трясущиеся плечи, Джулиан заставил себя улыбнуться сыну. Не зная, что сказать, он пробормотал первое, что пришло в голову:
— Мама обожглась… утюгом.
Арно тихо рассмеялся, но смех тут же перешел в страшный, лающий кашель. Джулиан бросился к нему, приподняв, подсунул ему под спину подушки, и мальчику немного полегчало.
— Не надо плакать… — еле слышно прошептал он, — из-за такой ерунды… Слышишь, мама?
Смахнув слезы, Жюстина посмотрела на сына:
— Я просто переволновалась из-за тебя, милый.
— Со мной уже все хорошо, мама, — храбро сказал Арно. — Мне сейчас так хорошо… как на небесах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Джулиан благодарно улыбнулся:
— Мы никогда в этом не сомневались, Генри. И все же…
— Если произойдет какая-то перемена, я тут же дам вам знать, — добавил Генри.
— Ну а ты-то сам когда отдохнешь? — спросил Джулиан.
— Когда вы утром вернетесь и смените меня.
— Прошу тебя, Джулиан, возвращайся домой, — взмолилась Жюстина.
Кивнув, он наконец поднялся. Жюстина встала вслед за ним.
— Все будет хорошо, дорогая, — прошептал Джулиан. — Мы просто не можем его потерять. Ни один из нас этого не перенесет.
Порывисто обняв ее, Джулиан быстро вышел из комнаты, отчаянно надеясь, что она не успела заметить смертельной тревоги, написанной у него на лице.
* * *
Когда часом позже Джулиан тихонько улегся в постель, Мерси уже крепко спала. Может, разбудить ее, подумал он. рассказать, что произошло? Он не сомневался, что жена все еще злится на него. А то, что он вернулся так поздно, вряд ли улучшило ее настроение…
В темноте он тихонько коснулся ее руки, но Мерси, не просыпаясь, отодвинулась в сторону, натянув на себя простыню. А чего он, собственно, ожидал, грустно усмехнулся Джулиан.
Он долго еще лежал без сна. На сердце по-прежнему было тоскливо из-за постоянных размолвок с Мерси, но сейчас все это отступило на второй план — тревога за сына не давала Джулиану покоя. И к тому же его мучила совесть — ведь он оставил больного Арно ради того, чтобы вернуться к жене.
С первыми же лучами солнца Джулиан бросился к Жюстине.
Глава 26
Когда Мерси проснулась, Джулиана уже не было. Она молча смотрела на смятую подушку, а от скомканных простыней еще исходил знакомый запах мужа.
Вернувшись в дом Жюстины, Джулиан обнаружил, что Арно стало гораздо хуже. Теперь он уже почти не приходил в себя и никого не узнавал.
С утра полил сильный дождь, вскоре превратившийся в настоящий потоп — казалось, небеса плакали вместе с несчастными родителями, которые сидели у постели сына, со страхом и надеждой вглядываясь в его лицо.
Доктор пришел около полудня. Хриплый кашель Арно, его тяжелое дыхание, а особенно полная безучастность малыша встревожили его.
Состояние ребенка с каждым часом все ухудшалось. Всегда такие ясные глаза его заволокло какой-то пеленой, они покраснели и припухли. От сильного жара щеки Арко горели. Все настойки, Которыми по совету доктора поила его Жюстина, были бессильны смягчить бивший его жестокий кашель и успокоить хриплое дыхание, казалось, разрывавшее ему горло. Ни бром, ни лауданум уже не помогали, родителям едва удавалось разжать ему зубы, к тому же все, что он глотал, его желудок тут же извергал обратно.
Генри сновал туда-сюда, пытаясь хоть чем-то быть полезным. Дождь наконец перестал, но Арно с каждой минутой становилось все хуже. Дыхание его слабело, кожа приобрела восковой оттенок, только на осунувшемся личике ярко горели багровые пятна.
Вечером доктор посмотрел горло Арно, прослушал легкие и мрачно объявил, что у мальчика началось двустороннее воспаление легких.
— Думаю, самое время послать за священником, месье, а то как бы не было слишком поздно, — вот и все, что он мог посоветовать отцу.
Как только за ним закрылась дверь, Жюстина, захлебываясь в рыданиях, упала Джулиану на грудь.
— О, Джулиан, я этого не переживу! Это так внезапно! Даже нет времени свыкнуться с этим… попрощаться…
— Знаю, любовь моя. Знаю…
Крепко прижимая к себе Жюстину и вытирая ее мокрые от слез щеки, Джулиан со скорбью и бессильным отчаянием признал, что их малыш постепенно уходит от них. Теперь уже Жюстина и не заикалась о том, чтобы Джулиан ушел домой, — было похоже, что Арно не доживет до рассвета.
Всю эту бесконечно долгую ночь они просидели у изголовья Арно. По какой-то странной ассоциации то один, то другой вспоминал ту ночь, когда Арно появился на свет. Услышав душераздирающие крики Жюстины, Джулиан бегом ворвался в ее комнату, отпихнув в сторону доктора, и потом держал ее за руку, пока она не родила. И когда наконец им положили на руки долгожданного малыша, они не смогли сдержать счастливых слез.
И сейчас, утирая катившиеся по лицу слезы, они вспоминали первый, еще невнятный детский лепет Арно, его первые шаги… заливистый, звонкий смех, неумелые поцелуи, которые он щедро дарил им… розовые от мороза щечки в зимний день, когда он возвращался домой… ту любовь и счастье, которые он внес в их жизнь…
И вот теперь все это уходило вместе с ним.
Джулиан молил Бога даровать его сыну жизнь. Но даже в эту минуту он понимал, что Арно уже переступил ту невидимую черту, за которой его ждет другой мир.
Сколько боли выпало ему в жизни, но ничто не могло согнуть этого неукротимого человека. Только одно — смерть сына. Она одна смогла заставить его склониться до земли.
* * *
К тому времени когда Жюстина вернулась в комнату, Арно впал в забытье. И лишь тяжелое дыхание говорило о том, что несчастный малыш еще жив. Джулиан уже хотел попросить Генри сходить за священником, как вдруг слабенький детский голосок окликнул его:
— Папа!
Они с Жюстиной рванулись к постели. В груди их вспыхнула безумная надежда. Арно смотрел на родителей блестящими от жара глазами. Со стоном пробормотав благодарственную молитву, Жюстина перекрестилась. А Джулиан поднес к губам исхудавшую, прозрачную ручонку и нежно ее поцеловал.
— Сынок… наконец-то ты очнулся! — воскликнул он, глядя на Арно сквозь пелену слез.
— Папа, почему я так странно себя чувствую? — с трудом прошептал Арно.
Джулиан ласково взъерошил мокрые от пота волосы сына.
— Ты был болен, дружок.
Мальчик кивнул. Глаза у него слипались.
— Ты пришел взять меня погулять в парк, да, папа?
— Как только ты поправишься, хорошо? — дрожащим шепотом ответил Джулиан.
— А мы будем кататься на каруселях? — с трудом выговорил малыш.
— Обязательно.
— А ты купишь мне на Новый год пони, как обещал?
— Конечно, — ответил Джулиан, целуя тоненькие пальчики, невесомо лежавшие в его руке. — Даже не одного!
— Хорошо, папа, — счастливо улыбнулся Арно. Он с трудом повернул голову, пытаясь отыскать взглядом Жюстину. — Мама… почему ты плачешь?
Жюстина зарыдала.
Обняв ее трясущиеся плечи, Джулиан заставил себя улыбнуться сыну. Не зная, что сказать, он пробормотал первое, что пришло в голову:
— Мама обожглась… утюгом.
Арно тихо рассмеялся, но смех тут же перешел в страшный, лающий кашель. Джулиан бросился к нему, приподняв, подсунул ему под спину подушки, и мальчику немного полегчало.
— Не надо плакать… — еле слышно прошептал он, — из-за такой ерунды… Слышишь, мама?
Смахнув слезы, Жюстина посмотрела на сына:
— Я просто переволновалась из-за тебя, милый.
— Со мной уже все хорошо, мама, — храбро сказал Арно. — Мне сейчас так хорошо… как на небесах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72